Он уставился на нее. Неужели она хочет потанцевать с ним?
И правда, что может быть плохого в танцах?
Побыть вместе с Санни лишнюю минуту было для него слишком большой радостью, чтобы от нее отказаться.
Он поставил чемоданчик и снял куртку.
– Ну что ж, пойдем.
Она улыбнулась и взяла его за руку, отчего по жилам Коннора словно пробежал электрический ток. Опять это ощущение! Ему вдруг захотелось, чтобы вокруг никого не было, только они вдвоем, чтобы он смог целовать ее обнаженное тело, пока его душа не покинет тело.
А ведь танцы могут быть опасными, промелькнула у Коннора мысль.
Санни держала сильную руку Коннора, ощущая через рубашку его тепло. Ей очень хотелось танцевать, но тут к ним подбежал маленький мальчик, его рука была в гипсе.
– Доктор Коннор, – закричал он, радостно глядя на Коннора. – Вы не поможете мне с тыквой?
А то я из-за гипса не могу ничего вырезать.
Коннор виновато посмотрел на Санни.
– Ты не будешь против? Она улыбнулась, тронутая его заботой о мальчике.
– Конечно, нет.
Мальчик и Коннор направились к столику с тыквами. Санни шла за ними и улыбалась.
После долгого обсуждения они наконец выбрали на столе большую тыкву. Сначала нарисовали то, что хотели вырезать на тыкве, а затем принялись за работу.
К Санни подошла Дженни, держа в руках тарелку с закуской.
– Привет, Санни.
– Привет, Дженни, – улыбнулась Санни.
Она вновь начала смотреть на крупного мужчину и маленького мальчика, работавших вместе.
– Что это за мальчик? – спросила она у Дженни.
– Это Дэнни Джонс, внук Эдит Ларго. Его родители погибли в автокатастрофе, и теперь он живет с бабушкой.
Так значит, это и был тот самый Дэнни, с которым Эдит не могла справиться!
– Бедный ребенок. Кажется, они с Коннором хорошо ладят.
– Да, Коннор практически заменяет ему отца.
Они много времени проводят вместе, играют в бейсбол. По крайней мере играли, пока Дэнни не сломал руку. Он обожает Коннора.
– Коннор любит детей? – поняла вдруг Санни, хотя ее совсем не должно было это волновать.
– Да, любит. На самом деле он большой ребенок и с удовольствием играл бы целыми днями, если бы мог.
Сердце Санни таяло при виде этого мужчины, заботливо помогавшего мальчику.
Наконец они закончили тыкву и водрузили ее на постамент, который был специально сооружен для того, что с него можно было любоваться тыквами. Дэнни удовлетворенно кивнул. За ним прибежал другой мальчик, и мальчуганы отправились к другим детям, которые собирались танцевать.
Коннор сразу же посмотрел на Санни. Взяв ее за руку, он повел девушку к танцующим парам. Санни еле сдерживала радость, бурлящую ней.
Но уже через несколько минут ее радость померкла: она обнаружила, что Коннор худший танцор во всем Оук-Вэлли, если не во всем мире.
– Коннор, – пыталась перекричать музыку Санни. – Сейчас влево, – она показывала, что надо делать.
Он смотрел на нее смущенно, но послушно поворачивался и старался делать все, что она скажет. Но, сделав одно неловкое движение, он чуть не сбил с ног несколько человек. Извинившись, он повернулся к Санни и сказал, покорно улыбаясь:
– Я и не думал, что это так трудно.
Санни не успела ответить, объявили новую фигуру кадрили. Она остановилась и хотела взять его за руку, но он, как ни в чем не бывало, продолжил идти дальше и тут же врезался в пару, стоявшую перед ним.
– Коннор, – крикнула Санни. – Двигаться надо в другую сторону!
Он извинился перед парой и вернулся к Санни.
Она взяла его за руки и сказала нравоучительным тоном:
– Теперь нужно кружиться.
Коннор попытался сделать так, как она сказала. Но, видимо, он слабо себе представлял, как это делается. Не рассчитав движения, он закружился слишком сильно и налетел на женщину, танцевавшую перед ними. Женщина завизжала и попыталась оттолкнуть Коннора.
Санни оттащила бедолагу в сторону, едва сдерживая смех.
– Энн, прости меня, пожалуйста, – пролепетал Коннор. – Я учусь танцевать.
Женщина смягчилась.
– Понятно, Коннор. Эрни, – она указала на своего мужа, – тоже когда-то совсем не умел танцевать.
Мелодия наконец закончилась, и Коннор предложил Санни уйти с танцпола, пока они кого-нибудь не зашибли.
Санни кивнула в знак согласия. Она не могла не оценить его смелость. Настолько не уметь танцевать и при этом решиться пригласить ее на танец было мужественным шагом. Удивительно, что настолько хорошо сложенный человек так по-детски неуклюж.
– Я бы подышала свежим воздухом, – сказала Санни, когда они подошли к столикам.
– Я тоже, – ответил он. – Я знаю одно местечко, оно должно тебе понравиться. Пойдем. – Он взял ее за руку и мягко подтолкнул к выходу.
Проводить время наедине с человеком, чьего общества надо было избегать, совсем не входило в планы Санни, но отказаться она не могла. Кроме того, Коннор наверняка знает, что делает и не позволит себе лишнего.
Они вышли на улицу. Дождь уже кончился, и в воздухе пахло свежестью. Было по-осеннему прохладно. Коннор обошел здание. За ним располагался небольшой уютный садик. Он обернулся и посмотрел на Санни.
– Мне показалось, тебе должно понравиться это место. Этот сад – дело рук моей мамы.
Санни огляделась вокруг, любуясь на творение Шейлы. Хотя цветы уже отцвели, в садике еще ощущалось дыхание лета, в нем было уютно и спокойно. Санни представила, как прекрасно было бы любоваться отсюда закатом.
– Здесь замечательно, – ответила она Коннору.
Она еще держала его за руку, и это беспокоило девушку. – У твоей мамы великолепное чувство стиля.
Санни не смотрела на него, но чувствовала кожей его взгляд. Он ничего не говорил, просто стоял и смотрел на нее. Ей вдруг показалось, что они одни на всем белом свете, только он и она. И ей нравилось быть рядом с ним. Она сказала первое, что пришло ей в голову:
– Ты прекрасно ладишь с Дэнни.
– Он замечательный ребенок, – ответил Коннор.
– А ты хороший человек. Он тебя обожает.
– Это потому, что я единственный мужчина в его жизни.
– Да ладно тебе, Коннор, почему ты так себя не любишь? – Она приблизилась к нему и дотронулась рукой до его груди. – Ты гораздо лучше, чем кажешься самому себе. Почему ты не понимаешь этого?
Он глубоко вздохнул и поднял руку, касаясь ее лица. Санни посмотрела ему в глаза, пытаясь найти там ответ. И ее взгляд утонул в его зеленых глазах, словно растворился там без остатка. Санни чувствовала, что не должна этого делать, не должна стоять здесь, не должна смотреть в эти зеленые озера его глаз.
– Мы не должны.., это не правильно, я должна уйти, – прошептала она, но в голосе ее не было сопротивления.
– Ты, наверное, права, но я не хочу, чтобы ты уходила, – ответил Коннор, поглаживая ее по щеке. Притянув ее к себе, он поцеловал Санни. И она не сопротивлялась.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В тот момент, когда их губы нашли друг друга, Санни уже потеряла голову. Коннор, не прекращая поцелуя, через свитер ласкал ее грудь, плечи.
Ни один мужчина за всю ее жизнь не заставлял ее возбуждаться так быстро и так необузданно.
Не только невероятное возбуждение охватило Санни. Она чувствовала, что делает все правильно. Ей вдруг стало спокойно и радостно, пустота, мучившая ее в последние дни, сменилась теплом и восторгом.
Правильно это или нет, но ей хотелось быть рядом с этим человеком, хотелось ощущать его руки у себя на теле, его губы на своих губах;
Только он и она. И больше никого. Коннор целовал ее лицо, шею, обжигая девушку своим дыханием.
– Боже мой, Коннор… – шептала Санни, почти теряя сознание от его прикосновений, от удовольствия, которое он доставлял ей. – Как это может быть не правильно?
Коннор замер на месте. Потом медленно убрал руки и отодвинулся от нее. Он посмотрел на Санни, в его глазах была боль. Не говоря ни слова, он отошел от нее. Санни вдруг стало холодно и одиноко. Ей ужасно не хватало его рук, его прикосновений, его теплого тела. Между ними вдруг появилась стена, разрушить которую было не в ее силах.
Коннор смотрел на Санни. Это слово – не правильно – не выходило у него из головы, не давало ему покоя. Он правильно сделал, что отошел от нее. А вот целовать Санни было совсем не правильно. Надо было сразу уехать домой, как только стало ясно, что помощь никому не нужна. Но он дал уговорить себя на танцы, и вот к чему это привело. Он был поражен умением Санни танцевать и, более того, ее терпением и спокойствием, когда она пыталась научить его, а он падал и был так неуклюж.
Он провел рукой по волосам, потер шею, которая все еще болела.
Ему было не по себе оттого, что он обидел Санни. Но у него не было выбора. Он слишком много чувств питал к ней, но не мог дать им волю. Ему надо было защититься от той боли, которую приносит разрыв.
Санни была из тех девушек, которым нужны прочные, стабильные отношения, со всеми вытекающими последствиями – свадьба, дети и так далее. А он не мог предложить ей этого. Он даже не собирался оставаться здесь, а ведь именно в Оук-Вэлли Санни хотела обосноваться.
В конце им обоим будет только больнее, поэтому незачем увеличивать свои и ее страдания.
– Санни, мне очень жаль, – сказал Коннор, его голос дрожал. – Не нужно было приводить тебя сюда.
– Почему? – почти выкрикнула Санни.
– Мы уже обсуждали это раньше.
Она кивнула.
– Я помню, но скажи мне еще раз.
– Для начала – у нас с тобой разные цели в жизни'.
– Да, но мы могли бы найти решение…
– Нет, – он отрицательно покачал головой. – У нас нет шансов. – Он все еще ощущал ее близость и старался держать себя в руках. – Не надо ничего усложнять.
– А ты боишься сложностей? – возразила Санни. – И всегда на помощь призываешь разум?
– Кому-то из нас двоих приходится быть разумным. Хотя бы одному из нас нужно смотреть на жизнь реалистично. У меня это получается, у тебя нет.