— К сожалению. Все мы… здесь, — в ее голосе сквозило неприкрытое отвращение.
— Синтия… вы поссорились? Что у вас случилось?
— То же самое, что и с тобой. Он продался.
— Слушай, я не люблю ни загадок, ни оскорблений. Меня взяли в охрану. Я работаю. Что тебе не нравится?
— Мортимер, — Синтия посмотрела на него так, будто увидела впервые. — Неужели ты действительно не понимаешь, какой грязью тут занимаются?
— Хоть убей, не пойму, о чем ты. Наверное, ты лучше меня знаешь: мое дело — проследить, чтобы зверь оставался на своем месте, а никто из чужих не напал на станцию. Вот и все.
— Бедняга! — Синтия задумалась, стоит ли ему говорить правду. Мортимер действительно мог не знать, как мог не знать и Алан — но было бы еще обидней считать своего жениха тупицей, таким же, как и Морт.
— Слушай, я так могу и обидеться!
«Он просто как большой ребенок», — взглянула на Мортимера Синтия.
— Это военная лаборатория, — ответила она.
— Ну и что?
— Это лаборатория биологического оружия. Тот зверь, который сидит в клетке, называется Смерть. Вот так.
Мортимер промолчал.
— Синтия, ты тут? — в переходную комнату заглянул Алан. — О, кого я вижу!
— Алан! — обрадовался Мортимер.
— Привет. Синтия, я тебя прошу, дай мне сказать два слова!
— Ты уже все сказал. — Синтия поспешила проскользнуть в лабораторию.
— Подожди, я сейчас вернусь, — бросил Мортимеру на ходу Алан и нырнул в дверь вслед за ней.
Через некоторое время маневр был повторен в обратном направлении: сперва мимо Мортимера промчалась раскрасневшаяся Синтия, затем — уже запыхавшийся Алан.
— Ну-ну… — буркнул им вслед Мортимер и снова вернулся к созерцанию выпирающего бюста брюнетки.
Алан догнал Синтию в оранжерее. Девушка упала на скамейку, задыхаясь от непривычного бега.
— Синти, постой! — в тысячный раз повторил Алан.
— Ну? — тяжело дыша, но все еще грозно спросила она.
— Синтия, — Алан повалился на скамейку возле нее. — Неужели ты так мне не доверяешь? Может, это подло по отношению к твоему отцу, но я работаю против него. Считай меня шпионом.
— Правда? — на раскрасневшемся лице Синтии появилась радостная улыбка.
После бега у нее не хватило запасов воздуха на слова, и она молча бросилась ему на шею.
«Ну и дела! — подумал Алан, вдыхая смесь запахов тонкой парфюмерии и ее волос. — Придется мне теперь сделать свое заявление правдой…»
29
«Бежать… — голова Сонного гудела, словно по ней били молотком или чем-то не менее тяжелым. — Бежать… Это единственный выход».
Он приподнялся на дрожащих от слабости лапах. Похоже, зрелище его мучений надоело двуногим: за ним наблюдал только один, с волосами под носом.
После пережитого видеть его Соне не хотелось. Он сделал несколько шагов, но тут же упал: боль была все еще сильна.
«Но почему они не подошли ко мне, когда я сорвался и пообещал все рассказать? Или они догадались, что первое время, до полного слома, я буду только врать?»
Да, выход был только один — побег; но реален ли был этот выход? После короткой передышки Сонный дополз до ящика-ловушки и повалился в него уже надолго. Только взгляд его обшаривал камеру, а вместе с ним — и мысль.
Сломать стену? Исключено, они не дураки… Притвориться мертвым, чтобы кто-то из них вошел? Вроде бы можно, но вероятность успеха очень мала. Скорее всего, для того чтобы убедиться, действительно ли он умер, они сперва включат ток или придумают какую-нибудь другую гадость. Он не сможет притворяться. Но что тогда? Вот хорошо было бы просочиться в маленькую дырочку прожженного пола, стать самому маленьким и тонким — и пройти, ускользнуть в нее.
Стоп. А ведь дырочку-то сделал он сам!
Сонный посмотрел на раненое щупальце, и все внутри у него запротестовало. Самому искать для себя новую боль? Нет, это просто невыносимо!
«А терпеть такие издевательства — легче?» — возразил себе Сонный. Одна мысль об этом вызвала судорогу.
Нет, лучше перетерпеть меньшую боль — но спастись. Главное — сделать это так, чтобы двуногие не заметили. И в первую очередь стоило бы отключить замкнутую на пол сетку. А вдруг ее провода ведут к освещению?
После недолгого раздумья Сонный пришел к выводу, что это не так. Выключатель был у Волосы-Под-Носом. Значит, если и было подключение к общей электрической системе, то вне пределов камеры.
Хорошо, но где тогда провода? По логике вещей — там, где их легче проложить и можно заменить в случае чего. Вряд ли для этого нужно вваривать их в стену. Сонный присмотрелся к плинтусам. Через некоторое время он уже рассмотрел подходящий. Провод был на месте. Если осторожно пропустить в щель сперва коготь, потом кончик щупальца… А когда свет погаснет, нужно будет быстро начертить вокруг себя окружность минимального диаметра, через которую можно протиснуться вниз…
30
— Норт, ты что, научился читать вверх ногами? — заглянул в книжку Вильямс.
Норт встрепенулся.
— А? Да… Я не читаю, так. У меня какое-то нехорошее предчувствие. А тут еще этот случай с Клиффом…
— Понятно. Ты бы лучше пошел поспал.
— Я ж говорю: все это — дерьмо, — процедил сквозь жвачку Ник.
— Вы как хотите, — отозвался Кельвин, — а я тоже не в себе. Сколько работаю, а ни разу у меня не было такого гадкого предчувствия…
— Ладно, — Вильямс посмотрел на часы. Подходило время сменять Хоувера и новичка. «Нет, не совсем новичка, — решил для себя Вильямс. — Новичком я буду называть этого молокососа… Вон он как побледнел».
— Разрешите? — на пороге появился Бергер.
— Да?
— Ребята, нужна помощь. Чтобы не повторилась история с вашим товарищем, надо будет проложить по потолку особую кислотоупорную пленку. Сейчас мы ее выгрузим, принесем сюда и…
Комната неожиданно утонула во мраке. Кто-то сдавленно вскрикнул — как сразу догадался Вильямс, это был Бриджвуд. Рассказы о чудовище, о чужих предчувствиях и его собственный страх превратили его нервы в натянутую струну, и было достаточно легкого прикосновения, чтобы она начала звучать.
Но не только он был испуган: эта, казалось бы, мелочь заставила напрячься даже Вильямса.
Предчувствие? Чепуха! Опыт «красного сигнала» заставил сейчас всех сжаться и потянуться к оружию.
Наступившая после исчезновения света тишина была ясным тому подтверждением.
Первым попятился Бергер — он раздвинул обмякшие створки двери, но и в коридоре ждала его та же темнота.
В полной тишине послышался негромкий шорох. Он шел с потолка. Хотя смотреть туда было бесполезно, все подняли головы вверх.
В эти же самые секунды по лаборатории метались ученые. Напавший из темноты страх вверг их в панику.
В другом помещении вопила не своим голосом Марта. Дрожащими руками доктор наощупь искал успокоительное. Не ей — себе.
— Алан, мне страшно, — прижалась к жениху Синтия. Ее тонкие пальцы больно впились ему в плечо. Ответные объятия Алана тоже оказались крепче, чем он рассчитывал.
— Алан, тут кто-то есть! — дернулась вдруг она. И точно: рядом, среди веток, что-то шуршало.
— Это он… монстр… — совсем теряя голос, прошептала девушка. Алан молча стиснул ее еще крепче — ребра едва не хрустнули под его руками.
В оранжерее кто-то был. Не то холод, не то жар сжимали все тело Алана, словно кожа его была сплошь обожжена. Что-то двигалось в темноте, близко, совсем рядом…
«Все…». Под его руками действительно что-то хрустнуло, но от страха даже боль не смогла заставить Синтию закричать.
Обожженная кожа чувствует даже движение воздуха: Алан ощутил, что невидимое чудовище находится на расстоянии вытянутой руки.
Решение пришло мгновенно: непослушными руками он отбросил Синтию в сторону и шагнул вперед. «Пока зверь будет есть меня, она успеет удрать».
Синтия упала — он хорошо разобрал шум падения. Тут же раздался женский вскрик — но не с той стороны, а с места, где что-то двигалось. Алан отпрянул, и вдруг его кто-то схватил за руку. Прикосновение показалось ему ударом тока. Он дернулся, но понял вдруг, что схватившая его рука была человеческой.
— Кто вы, черт вас подери? — гаркнул он.
— О-о-о! Не бросайте меня! — застонал из темноты женский голос. — Вы ведь человек?
— Мама? Ты?! — подскочила Синтия.
— Да-а! Пойдемте отсюда! Здесь стра-ашно! — голос Цецилии дрожал. По привычке она снова утрировала все, это выходило нелепо, и Алан вздохнул с облегчением — страху сразу же убавилось.
И все же кругом висела зловещая в своем безмолвии темнота.
— У вас все в порядке? — раздался над ухом Мортимера голос Варковски. Темноту прорезал луч фонарика. — Держите. Где включается резервная электрическая сеть, знаете?
— Нет.
— В лаборатории за углом схема. Действуйте. Я пойду проверю, все ли в порядке внизу.
— Ну, пусть только попробует эта тварь сюда сунуться! — прошептал Блейк. Холодная рукоятка пистолета быстро нагревалась в его руке.
— Осторожней, в меня не попади, — ответил ему Вильямс, проверяя свой двенадцатизарядный. — Вот что, ребята, переползайте все к этой стене, чтобы напротив никого не осталось. Дверь — под прицелом. Быстро!
Шум подтвердил, что команду принялись выполнять. Кругом что-то падало, гремели по полу незакрепленные стулья.
— Все здесь? — звук собственного голоса успокаивал Вильямса. Блейк?
— Тут.
— Норт?
— Здесь.
— Кельвин, Смит?.. Мортимер… как там тебя? Новенький?
— Здесь, — от волнения Бриджвуд пискнул.
«Вот еще, прислали ребенка, — выругался про себя Вильямс. — Ему бы еще няньку сюда!»
— Без команды не стрелять.
— А мне что делать? — прозвучал сбоку жалобный голос Бергера.
— Вы еще здесь? Быстро сюда!
— А-а-а!
— Что еще случилось?
— Там — глаза… Оно в коридоре! — Бергер тяжело затопал по комнате и, судя по звуку падения, споткнулся о стул.
Пистолет в руке Вильямса подпрыгнул.
— Кельвин, Норт, быстро займите места вокруг двери… Ник, Блейк, за мной.