– Тогда оставим мечи в ножнах. – Вождь положил лапы на плечи Тартаруса и по-родственному встряхнул его. – Мы не дадим инопланетянам повода бояться нас. Не будем делать секрета из того, что ищем.
С этими словами вождь снова взвыл. На сей раз Тартарус не замедлил присоединиться, и Дадаб поймал себя на том, что тоже подвывает, сморщив тонкие губы.
Дьякон был не настолько глуп, чтобы считать, будто его приняли в стаю. Он всегда будет чужаком. Но он дьякон крейсера, а случившееся дает повод для празднования. Несмотря на все ошибки и вопреки страхам, Дадаб наконец нашел свое призвание – и свою паству.
Глава 15
Жатва, 11 февраля 2525 года
Эйвери всегда предпочитал действовать до рассвета. Отчего-то неизбежность восхода обостряла его чувства, делала более бдительным. Вдыхая прохладный воздух, предвещающий жаркий и влажный день, Эйвери спрашивал себя, разделяют ли инопланетяне его предпочтения. Делая выдох, он надеялся, что нет. Сегодняшние переговоры обещают быть мирными. Но если дела пойдут плохо, то Эйвери понадобятся все возможные преимущества.
– Устал, Осмо?
– Нет, штаб-сержант.
– Будешь так зевать, сниму с задания.
– Понял, штаб-сержант.
Ополчение собралось в ботаническом саду Жатвы – крупнейшем парке планеты после аллеи Утгарда. Расположенный в пятидесяти километрах к юго-востоку от столицы, парк был самым отдаленным и в то же время респектабельным местом, которое удалось найти капитан-лейтенанту Аль-Сигни. Если бы выбирал Эйвери, то он бы перенес мероприятие еще дальше – не только от Утгарда, но и от любого населенного центра. Однако губернатор Тьюн был готов рискнуть. Пусть уж увидят гражданские великое, как он считал, событие – первую встречу человечества с инопланетными существами.
И Эйвери пришлось согласиться: сад и в самом деле выглядел грандиозно.
Он спускался с Бивреста тремя ландшафтными террасами; нижняя представляла собой широкий, вплоть до обрыва, кошеный луг. Здесь Биврест горбился необычным выступом – отрогом продуваемого ветрами известняка, с которого открывался панорамный вид на долину Ида. К северу от выступа грандиозный водопад завершал реку Мимир, что начиналась на нагорье Вигронд и текла чуть южнее Утгарда. Чистая вода Мимира низвергалась с высоты в мутную неторопливую реку Слидр, которая следовала очертаниям Бивреста и впадала в южное море Жатвы.
Эйвери, стоявший посреди нижней террасы, не мог видеть водопад за рядами магнолий, но слышал шум бьющейся о камень воды, словно непрерывный раскат грома.
На утренней заре планета просыпалась, еще не зная о грозящих ей бедах.
Морпех обвел взглядом лица «Альфы-1». Двенадцать рекрутов выстроились в две шеренги по обе стороны буквы Х, составленной из посадочных огней. Эти яркие лампы – маяк, о котором предупреждал инопланетян рисунок, вытравленный на корпусе грузового корабля многофункциональным «йотуном» Мака.
Серо-оливковая форма рекрутов была выглажена, ботинки блестели – так не одеваются, намереваясь спрятаться в окружающей зелени. Эйвери знал, что это часть плана Аль-Сигни: инопланетяне должны почувствовать, что им здесь рады, но в то же время понять, с кем имеют дело.
Осмо поднес руку ко рту, подавляя очередной зевок. Рекруты не спали бóльшую часть ночи, помогали Эйвери и Берну спрятать в деревьях средства наблюдения – десятки маленьких камер и даже несколько устройств «аргус».
– Все, рекрут. Выходи.
Эйвери указал большим пальцем на магнолии, ограничивающие луг с севера. Среди покрытых мхом скал и папоротников между деревьями и рекой расположилась поддержка – Стизен и другие рекруты из «Альфы-2».
– Но штаб-сер…
– Но – что?
Пухлые щеки Осмо вспыхнули.
– Рекрут хочет остаться со своим отделением. – Осмо крепче сжал плечевой ремень МА-5, прижав винтовку к спине. – Хочет исполнить свой долг!
Эйвери нахмурился. Прошло меньше сорока восьми часов после учебного боя за реакторный комплекс, с момента, когда капитан Пондер сообщил о появлении пришельцев. Он доложил о ситуации во время обеда: враждебные инопланетяне обнаружили Жатву, помощь будет, но до ее прибытия противостоять врагам может только ополчение. В столовой так быстро воцарилась тишина, что Эйвери подумал, не разбегутся ли рекруты прямо сейчас.
Но в этой ошеломляющей тишине никто не шелохнулся. Наконец капитан спросил, есть ли вопросы. Стизен первым поднял руку:
– Больше об этом никто не знает, сэр?
– Почти никто.
– Мы можем сообщить семьям?
– Боюсь, что нет.
– Вы хотите, чтобы мы им лгали. – Стизен оглядел рекрутов. – Как вы лгали нам.
Пондер поднял руку, осаживая Берна, который собирался встать.
– Скажи мы правду – что ждем инопланетян, а не повстанцев, – что бы это изменило? – Капитан выдержал недобрые взгляды. – Вы бы отказались служить? Вашим семьям и соседям разве грозит меньшая опасность? Кроме вас, у них нет другой защиты. – Потом кивнул на штаб-сержантов. – Мы обучили вас. Вы готовы.
Следующим встал Дасс:
– К чему конкретно, сэр?
Пондер дал знак Хили выключить флуоресцентные лампы и включить питание настенного видеодисплея.
– Я расскажу все, что нам известно.
Капитан-лейтенант смонтировала неплохой фильм, а рекруты были внимательными зрителями, особенно когда шли кадры боя на грузовозе, снятые нашлемной камерой Эйвери. Берн удержал себя в руках, глядя на чужака в скафандре, вонзившего розовый клинок ему в бедро. Как и Эйвери, когда он видел, как подносит М-6 к подбородку другого чужака и вышибает ему мозги. Потом, глядя, как бежит по рукаву, преследуя отступающего командира пришельцев, Эйвери отметил, что рекруты поглядывают в его сторону и одобрительно кивают друг другу.
Эйвери не считал, что его действия отличались особенной храбростью. И задним умом он понимал, что преследовать инопланетянина на его территории крайне опасно. Жаль, что капитан-лейтенант не предоставила полную запись – включая взрыв метана и безумную попытку Эйвери отползти от огненного шара; не мешало бы внушить рекрутам, что иногда осторожность – лучшая часть храбрости. Но вместо этого на последних остановленных Пондером кадрах все увидели победный финал – разлетающийся на куски инопланетный корабль и отчаливающий от грузовоза шлюп капитан-лейтенанта. После этого рекруты возбужденно зашептались, а Хили включил свет.
И только позднее, когда столовую убрали, а штаб-сержанты с капитаном взялись за организацию охраны сада, Эйвери понял, откуда у рекрутов взялся оптимизм. Из фильма следует, что инопланетяне смертны, а значит, Жатву можно защитить несколькими точными выстрелами. По крайней мере, после курса молодого бойца эти люди умеют целиться.
К сожалению, некоторые рекруты были не слишком уверены в этом. И когда Осмо забила нервная дрожь, Эйвери положил руку ему на плечо и направил его к деревьям.
– Мы должны производить хорошее впечатление. Это понятно?
– Так точно, штаб-сержант.
Эйвери хлопнул Осмо по спине:
– Вот и хорошо. Иди.
Разочарованный рекрут пошел на север, а у Эйвери в наушнике заскрипел голос Дженкинса:
– У Форселла объект на тепловом. На десять часов.
Эйвери оглядел небо на западе, но невооруженным глазом ничего не было видно.
– Сколько?
– Два, – ответил Дженкинс. – Взять на прицел?
По приказу Эйвери снайперы первого взвода заняли позицию в шикарной оранжерее на восточной границе сада. Белое округлое здание как будто перенеслось из европейского парка девятнадцатого века. Только вместо чугунного каркаса – титановая решетка, а вместо стекол – тысячи панелей из ударопрочного пластика. Расположенная на самой высокой террасе, оранжерея выглядела не менее величественно, чем сооружения, которые вдохновляли ее создателей.
– Отставить, – ответил Эйвери. – Они вскоре будут здесь.
Снайперы спрятались на балконе, который опоясывал центральный эллиптический купол оранжереи и опоясывал поверху два ее крыла, что давало отличный обзор сада и неба. У Форселла был лазерный прицел с функцией не только наводки, но и дальномера. Но Аль-Сигни выразилась вполне определенно: морпехи и рекруты должны минимизировать действия, которые могут быть сочтены враждебными. Держа ремень собственной винтовки, Эйвери в очередной раз подумал, проявят ли пришельцы схожую сдержанность.
– Гости в пути, капитан, – сказал Эйвери в ларингофон. – Как наш периметр?
– Отделения «Чарли» докладывают, что все спокойно, – ответил Пондер.
«Чарли-1» и «Чарли-2» были развернуты у главных ворот сада и у выезда на шоссе, ведущее к Утгарду соответственно. Морпехи не ожидали движения (был вторник, а в парк приезжали обычно по выходным), но для того, чтобы нарушить секретность встречи, достаточно одного седана с ранними пташками, любителями растений. И что еще хуже, для преждевременного распространения паники.
– А наша встречающая делегация? – спросил капитан.
Эйвери оглядел оставшихся рекрутов «Альфы-1»:
– Все в полной готовности, сэр.
– Не давай им запаниковать, Джонсон. Оружие должно быть на предохранителе и на плече.
– Принято.
Несколько секунд коммуникаторы молчали – все собравшиеся в саду сделали глубокий вдох. Шум падающей воды приглушал все, кроме наиболее резвых птиц, чьи призывные трели раздавались в кронах магнолий. Как и экзотическая флора оранжереи, птицы были импортными: скворцы и другие выносливые виды, завезенные на Жатву, чтобы сдерживать рост местных популяций насекомых. Постепенно крики птиц стали заглушаться пульсирующим завыванием, чья сила все возрастала, и вскоре потерялся даже могучий рев Мимира.
Эйвери щурился, глядя на небо из-под козырька фуражки. В просветляющейся синеватой дымке он увидел два темных пятна, одно за другим, словно акулы на мелководье штормового моря.
– Штаб-сержант… – начал было Дженкинс.
– Вижу их. – Эйвери надвинул фуражку на лоб. – Отделение! По местам!
Бойцы «Альфы-1» замерли в строю, а из дымки появилось два инопланетных корабля.