Вице-министр подумал и кивнул.
– А что с ним? – прошептал Спокойствие, покосившись на Филолога.
Престарелый затворник смотрел на оракул. Устройство бессильно лежало в каркасе, тонкий дымок поднимался из окружающего линзу пространства. – Можем ли мы быть уверены, что он сохранит все в тайне?
– Надеюсь, что сохранит. – Стойкость отпустил бородку. – Или он будет очень плохим третьим иерархом.
Сиф не ожидала долгих разговоров. Она знала, что Мак пытается сохранить в тайне местонахождение центров обработки данных. Но ответы на ее беспокойство, вызванное появлением инопланетного корабля в системе и его приближением к Жатве, были такими краткими и формальными, что Сиф стала перебирать в памяти недавние события: уж не совершила ли она ошибки?
Что это могла быть за ошибка, Сиф не знала. Она добросовестно выполнила свою часть плана, переместила сотни реактивных блоков в точки на орбитальном пути планеты, до которых Жатве лететь недели, а то и месяцы. Сиф сама разгоняла двигатели; быстро доставить блоки в отведенные для них места было крайне важно для успешной реализации плана, и она не хотела доверять эти перемещения легковозбудимым навигационным компьютерам.
Ее старания не пропали втуне. Блоки достигли мест назначения с большим опережением графика – за два дня до прибытия боевого корабля инопланетян. Правда, Сиф, как и Мак и Джилан, понятия не имела, когда появятся новые пришельцы, но теперь она не могла не думать, что правильный расчет времени – добрый знак и есть надежда, что сложная беспрецедентная эвакуация пройдет успешно.
Но в ответ на хорошую новость из центра обработки данных Мака пришло только короткое анонимное послание:
<\ Прекращение всех коммуникаций. \>
Что, в общем-то, было правильно. Мак еще раньше говорил, что, после того как блоки будут размещены, ей нужно будет затаиться и ничего не предпринимать. Не следует привлекать внимание инопланетян, нельзя дать им повод для уничтожения Тиары. И потому Сиф приостановила работу лифтов, и впервые за весь срок существования ей, привычной к неусыпной деятельности, нечем было заняться, кроме борьбы с новым эмоциональным ограничением.
После посещения Мака в его центре обработки данных ядро Сиф переживало вспышки безумной страсти, мгновения глубокой тоски, а потом одиночества и обиды, когда она стала получать от него холодные ответы. Сиф понимала, что реагирует неадекватно; логика все еще пыталась найти баланс между тем, что она хотела чувствовать, и тем, что допускали ее алгоритмы. Но теперь Сиф одолевало единственное ощущение, которое обе части ее интеллекта считали абсолютно нормальным: внезапно нахлынувший страх.
Несколько минут назад инопланетный боевой корабль точечными лазерами вывел из строя все рективные блоки, которые Сиф оставила вокруг Тиары. А сейчас корабль быстро опускался сквозь атмосферу в направлении Гладсхейма, заряжая тяжелое плазменное оружие.
Сиф знала, что Мак сможет отследить спуск боевого корабля по камерам «йотунов». Но она сомневалась, что у камер достаточное разрешение, чтобы увидеть малый вражеский корабль, приближающийся к Тиаре. Сиф сохраняла спокойствие, когда десантный корабль соединился с ее корпусом. Но когда он высадил пассажиров – множество невысоких серокожих существ с сумками на спине, – она поняла, что должна поднять тревогу.
<\\> ИИ.СО.ЖАТВЫ.СИФ >> ИИ.АО.ЖАТВЫ.МАКУ
<\ Я в беде.
<\ Они высадились на Тиару.
<\ Пожалуйста, помоги. \>
Почти сразу же после отправки сообщения крупная мазерная вспышка заполнила коммуникационный буфер Сиф. ИИ просканировала полученную информацию и узнала в ней что-то похожее на свой фрагмент, который она прежде отправила Маку. Сиф взволнованно открыла один из кластеров, а мгновение спустя оба аватара стояли на ее голопьедестале. Она улыбнулась и протянула руки… а потом медленно убрала их.
На Маке, как всегда, были синие рабочие джинсы и рубашка с длинным рукавом. Однако теперь его одежда выглядела безупречно – ни пятнышка грязи, ни пылинки. Вечно растрепанные черные волосы аккуратно расчесаны и уложены с помощью воскового крема. Но больше всего изменилось лицо Мака. Он смотрел пустым взглядом, в котором она не увидела ни малейшего намека на кокетливую улыбку.
– Где они сейчас? – бесстрастно спросил он.
– Проходят третью стыковочную станцию. Направляются сюда.
– Тогда времени у нас мало.
Теперь Мак сам протянул руки. Сиф заглянула в его глаза и увидела в серых зрачках красное свечение.
– Локи, – сказала она, отступив на шаг.
Интеллект планетарной безопасности выдавил улыбку:
– Он просил меня попрощаться с тобой.
Локи молниеносно бросился вперед. Его аватар вцепился в руки Сиф, а его фрагмент тем временем ринулся вон из кластера. Она выставила файрвол, но фрагмент прорвался через эту стену с помощью агрессивного кода военного образца, предназначенного для уничтожения защищенных сетей. Схемы порта управления ИИ были легкой добычей.
Сиф попыталась что-то сказать, но слова не давались.
– Он просил обеспечить твою безопасность. – Локи покачал головой. – Но это слишком рискованно. Лучше просто отключить тебя.
Фрагмент данных вырвался наружу и заполнил все кластеры и массивы Сиф разрушительным вирусом. Она почувствовала, как температура ядра быстро поднялась, когда оборудование вокруг загорелось. Ее аватар впал в обморочное состояние вследствие вспышки эмоций, когда вирус уничтожил алгоритмы сдерживания и стер оставшийся операционный код.
Аватар Локи удерживал Сиф, пока ее трясло. Когда наконец ее аватар затих и Локи убедился, что она уже не оправится, он перенес ее фрагмент в единственный кластер, который оставил целым.
– Предосторожность, – сказал он, когда фрагмент зарылся в оперативную память кластера. – На тот случай, если твои гости окажутся умнее, чем выглядят.
Последним, что запомнила Сиф, был отблеск Локи в глазах Мака. Потом базовая логика отказала, и центр обработки данных погрузился в темноту.
Часть III
Глава 17
Жатва, 25 февраля 2525 года
С просмоленной металлической крыши терминала магнитоплана в Гладсхейме Эйвери хорошо видел инопланетный военный корабль – пурпурное грушевидное пятно в небе над полями к северо-западу от города. Глаза Эйвери сощурились за позолоченными очками, когда раскаленная добела плазма вырвалась из носовой части корабля. Водопад ионизированных газов выплеснулся вниз; корабль рванулся вперед, оставляя позади шлейф дыма.
Эйвери наблюдал это повторяющееся событие уже в течение двух часов. По курсу корабля сотни черных дымовых перьев склонялись на восток, каждое упиралось в руины отдаленного дома. Эйвери не знал, сколько гражданских погибло в этой первой атаке инопланетян на Жатву. Но догадывался, что тысячи.
– Движение, – раздался трескучий голос Берна из громкоговорителя в шлеме Эйвери. – Башня в конце терминала.
Терминал под красной крышей примыкал к обширному депо, состоящему из ангаров и подъездных путей; оно тянулось с востока на запад дальше главной улицы Гладсхейма, которая пронизывала десять кварталов ярких сооружений под плоскими крышами: магазины, рестораны и скромный трехэтажный отель. К востоку от главной улицы город представлял собой ремонтную мастерскую «йотунов» и склады для обеспечения потребностей фермеров – массивные коробки из рифленого металла, вписанные в сеть широких асфальтированных улиц, которые уходили в долину Ида.
Эйвери направил винтовку на восток. Мелькающие в оптическом прицеле здания главной улицы напоминали книги на библиотечной полке, стоящие плотнее, чем бывает в реальности. Его взгляд остановился на массивном поликретовом сооружении, поддерживающем водонапорную башню Гладсхейма, – наверняка это самая высокая постройка в городе. Сжав челюсти, Эйвери наблюдал, как пара огромных насекомых цвета ржавчины движется по кромке перевернутого конического резервуара башни.
– Сколько же там разновидностей этой мерзости? – ругнулся Берн.
Эйвери смотрел на насекомых – те забрались на вершину, дрожа прозрачными крыльями. Морпех потерял их из вида, но они вскоре появились на кромке емкости. Крылья теперь были убраны под плечевые пластины, отчего твари стали почти неразличимы на исхлестанной дождями поверхности башни. Ну, хоть какой-то плюс: если кто из гражданских увидит этих жуков, то начнется паника.
Почти две тысячи беженцев собрались на гравийном дворе между терминалом и главной улицей – семьи с окрестных ферм, не угодивших под вражескую бомбардировку. Некоторые стонали или вопили, когда ревущее эхо очередного плазменного удара достигало двора. Но большинство молча стояли в толпе, ошеломленные коллективным осознанием чудовищной опасности.
– Капитан, у нас разведчики. – Эйвери посмотрел на Пондера, стоявшего у ворот терминала. – Разрешите уничтожить.
Прежде терминалу не требовалась охрана. Его ворота представляли собой всего лишь проем в низкой чугунной ограде, со стилизованными под старину фонарными столбами по бокам; за матовыми стеклами горел не газ, а мощные натриевые лампы. Капитан заблокировал въезд одним из «вепрей» ополчения. Хотя на самом деле от прорыва на терминал толпу сдерживали только рекруты отделений «Альфа» и «Браво», расставленные вдоль ограды. На них была серо-оливковая форма и шлемы, и у каждого заряженная винтовка МА-5.
– Отставить! – Пондер сурово посмотрел на Эйвери. – Откроешь огонь – начнется давка.
Форма неплохо скрывала жесткую биопену, в которую был упакован торс капитана. Молот инопланетянина в золотистых доспехах сломал половину ребер и разбил протез. Обломки Пондер выбросил – у Хили не было ни времени для ремонта, ни умения.
– Это жуки, – заявил Эйвери. – Очень подвижные.
– Повтори.
– Крылья, длинные ноги. Все, что полагается жукам.
– Оружие?
– Я не заметил у них оружия. Но им оттуда виден весь двор.
– Пока они только смотрят – пусть себе.