на яме оброк раздать, диспетчеру – подарки богатые, плановику – дани-подати несметные, профкому – отрежь от куса десятину, мойщикам – мытные, заправщикам – горючные, охранникам – в парк заворотные… О-о! Выходит, я лягу сегодня, точнее уж завтра – с утра, что ль?
– Да около того.
– Ну, это стоить мне будет… Большой ведь ущерб для здоровья. Уж и не знаю: за что и стараться-то так?
– Сто долларов к тому, что получил уже – годится?
– Смешно! Просто смешно! Вон, смотри, – на колокольне голуби: хорошо, хоть не слышали, а то бы попадали!
– Ну, двести?
– Не устаю удивляться!
– Триста?
– А риск? Где же цена за риск? Что скупиться-то? Я ж еду с тобой, можно сказать, с беглым! Да и куда везу-то?! На свадьбу, везу, на венчанье. А ты мне цену, жених, не даешь! А ты цену-то дай мне свою, жениховскую!
В монастыре зазвонили к обедне.
От колокольного перезвона, мешавшегося с таксистскими причитаниями, у Белова закружилась голова, зашумело в ушах.
– Четыреста!
– Это лучше уже! Но в этой сумме я не чувствую пока ни благодарности, ни душевности, ни признательности! Обычной. Человеческой. Тепла твоего не вижу я тут ни хера!..Ой, простите, барышня, пардон вашу мать! Понимаешь?
Они уже мчались к трассе, оставив Сергиев Посад далеко позади.
– Давай мы так договоримся: пока четыреста, а благодарность ты увидишь через десять дней, когда я с севера вернусь… Тепла я тебе тоже привезу. Оттуда. С севера. Идет?
– Подумаем… – таксист внимательно посмотрел в глаза Белову сквозь зеркало заднего обзора и, поразмыслив, произнес: – Доверчив я, как дитя малое… Многие видят, пользуются… Нажигают меня… Тешат корысть свою.
Вывернув на основное шоссе Москва-Ярославль, таксист тут же выжал свои обычные сто пятьдесят.
– Вот корысть-то мне, – заметил Белов, – наколоть-то тебя!
– Да ладно, договорились. Ладно!
Продолжая смотреть в зеркало заднего обзора, он начал вдруг поспешно тормозить.
– В чем дело?!
– Сейчас поймешь…
Над самой трассой, по направлению к Александрову, над ними пронесся вертолет, свистя турбинами, гремя винтами.
– Гаишный, – пояснил таксист, пригнувшись к рулю и аж втянув голову в плечи. – На бреющем, видал? Летает, бреет наши кошельки.
В отделение милиции железнодорожного вокзала в Александрове Калачев зашел вместе с двумя оперативниками, прихваченными им с собой из Москвы.
Все трое были одеты в строгие темные штатские костюмы.
– Приветствую! – с порога начал Калачев. – Мы к вам в гости.
– Да-да, – кивнул дежурный. – Мне позвонили, я в курсе.
– Я – Калачев, – он предъявил свое удостоверение. – Иван Петрович Калачев.
– Что вы хотели бы конкретно получить от нас?
– Давайте сначала согласуем действия. У вас есть план вокзала и привокзальной площади?
– Нет. Да он и не нужен, мы здесь все наизусть знаем.
– Вы-то – да.
– А вам я сейчас все узловые точки нарисую.
– Прекрасно! – улыбнулся Калачев, который раз подумав, что чем дальше отъезжаешь от Москвы, тем люди и толковее и доброжелательней.
– У нас-то поезда все проходные. Билеты начинают продавать за час до поезда. Да не волнуйтесь вы, отсюда вы уедете наверняка. За час, еще раз повторяю вам, за час подходите. Сейчас я вам не могу билет продать: мне номера свободных мест Москва сообщает лишь за час до прихода, когда состав уже в пути. Но будет их, мест, не менее десятка. Так что не волнуйтесь, пожалуйста. Я вас запомнила. И не забуду. Вы, подойдете когда, будете первый. Вам один билет до Инты. Все я запомнила. Все будет в порядке. Не сомневайтесь!
– Прекрасно! – улыбнулся кассирше Белов, отходя от окошка кассы.
Хоть и выходило, что они сгоняли в Александров абсолютно напрасно, тем не менее от разговора с кассиршей в душе Белова остался теплый, хороший осадок.
В тот же момент, второй раз за последние полчаса, ему опять пришло в голову, что чем дальше отъезжаешь от Москвы, тем люди чище и светлее.
– Давай мы пока перекусим, что ли? – предложил Белов, указывая Лене на надпись «Ресторан».
– Ах, нет, пойдем, поедим в буфете – попроще.
От буфетной стойки до столика всего-то шагов десять.
Но это расстояние предстояло Белову пройти, держа в двух руках четыре хлипкие тарелочки – две с салатом, две с шашлыками и, мало того, – еще пару пластмассовых стаканов с кофе. Картонные тарелки гнулись от стыда за качество того, что было положено на них, пытаясь сбросить с себя этот позор, а стаканы стремились от того же чувства сплющиться и выплеснуть из недр своих на пол коричневую, едва теплую бурду.
– Ох, грохну! – прошептал Белов, шагая к Лене – еле-еле…
– Ты сейчас уронишь! – Елена бросилась навстречу, протянула руки: – Стой! Кофе я возьму!
Одновременно с ее руками, берущими стаканы с кофе – спереди, к рукам Белова протянулась еще одна пара рук – сзади.
Щелкнули наручники на запястьях.
– Я тоже помогу! – из-за спины Белова появился Калачев, принимая тарелки с салатом и ставя их на стол: – Покушайте, Николай Сергеевич. Да и поедем.
Один из помощников Калачева быстро «охлопал» Белова, на предмет оружия:
– Чистый.
Милиционер, дежурный по вокзалу, возник со стороны привокзальной площади:
– Пришла машина. Ждет, Иван Петрович.
– Спасибо, – кивнул ему Калачев. – Вы ешьте, ешьте! Вы не торопитесь.
– В браслетах не разъешься, – пожаловался Белов.
– Да. И не разбежишься, – согласился Калачев.
Таксисту, ожидавшему Белова с Леной на вокзальной площади, чрезвычайно не понравился этот внезапно подруливший «воронок».
Он вышел и, будто гуляя, пошел к нему – «обнюхивать».
Номер на «воронке» был не московский, областной.
Одному из сопровождавших Белова, дежурившему возле выхода из вокзала на привокзальную площадь, попалось на глаза такси с московским номером, ждущее. Оперативник, а это был тот самый прапорщик Капустин, который утром, стоя на лоджии в квартире Белова, предположил нелепейшую с точки зрения начальства мысль о том, что Белов улизнул из-под самого их носа на такси, насторожился.
Не спуская глаз с выхода из вокзала, он осторожно, боком, начал перемещаться к такси.
Осмотрев машину и увидев на заднем сиденье пакет, из которого торчал рукав камуфляжной формы, он еще более убедился в глубине и основательности своих подозрений и, хмыкнув, решил возвратиться на пост.
По дороге назад, к входу в вокзальное здание, он нос к носу столкнулся с таксистом, возвращавшимся к своей машине после «обнюхивания» областного «воронка».
Теперь им обоим предоставилась возможность осмотреть не только машины, но и друг друга.
Конечно, каждый из них узнал другого: прапорщик Капустин – приходившего в квартиру таксиста, а таксист – одного из «пятнистых», представленных ему утром для опознания.
– Угу, – мрачно произнес таксист и, почесавши щеку, изрек: – Пора уж познакомиться… Трофимов!
– Прапорщик Капустин.
Они пожали руки.
– Очень приятно, – сказал таксист Трофимов.
– Взаимно, – кивнул прапорщик Капустин. – Гляжу, погодка совсем разгуляется к вечеру?
– Да, – согласился с ним таксист Трофимов. – С утра-то подмораживало.
– К полдню солнышко пробилось, слава богу!
– Вот лед-то и растаял!
– Ждешь его? – спросил прапорщик Капустин и даже сам почувствовал мгновенно, сколь глупо прозвучал его вопрос: ответ был очевиден.
– Жду. Вот так же, как и ты.
– Ну, значит, мы оба ждем.
– Да. Только вот дождемся ли?
– А поживем – увидим. Ты далеко не уезжай.
– Да я совсем стою. Вот видишь – даже вышел из машины.
– И никуда не убегай. Ты еще пригодишься.
– Знаю. Я людям нужный…Люди-то – в вокзале? Прапорщик подумал не более пяти минут, поколебался. Решил не врать, ответить прямо:
– Да.
– Я так и думал почему-то, – сообщил таксист. – А воздух здесь свежее, чем в Москве, а?
– Значительно. – Капустин согласился. – Да здесь вообще почище.
В вокзальных буфетах есть неудобно, столики не бывают как раз – либо они слишком высоки, либо слишком низки, а если учесть, что Белову пришлось к тому же обедать в наручниках, то несложно понять, отчего он испачкался.
– Хватит! – он отложил вилку.
Разжевать «долгоиграющий» шашлык не удалось, а изображать удава, глотающего куски целиком, Белову показалось унизительным.
Лена, у которой руки оставались свободными, заботливо, как ребенку, вытерла рот Белову салфеткой.
– Едем? – спросил Калачев.
– Почти, – поднял палец Белов. – Остались только мелочи: с таксистом, что на площади, рассчитаться.
– С таксистом? – перебил его Калачев, явно насторожившись.
– А почему вы с ним еще не рассчитались? До сих пор?
– А чтоб он не смылся, господин инспектор, – улыбнулся Белов. – Какой вы простодушный, право!
– А вы отсюда разве не на поезде собрались? – с тревогой в голосе поинтересовался Калачев. Вся его логически выстроенная версия внезапно пошатнулась.
– Нет. Мы должны были отсюда уехать на такси. В Сергиев Посад.
– Как так?
– Да так!
– А как же в Вологду?
– В Вологду я и не собирался. Совершенно серьезно.
Калачев побледнел. Похоже, он шел по ложному следу, и если бы не повезло ему здесь, в Александрове, то перехват в Вологде мог бы оказаться полным позорным провалом.
– Да вы, если не верите, можете у таксиста справиться. А также у кассирши касс дальнего следования. Я там до Инты один билет себе на воркутинский забронировал.
– Я так и сделаю, – кивнул Калачев. – Я обязательно проверю каждое ваше слово. Утром вы меня ловко провели, но второй раз я уже не поймаюсь на басни. Одну минутку!
Калачев, препоручив Белова с Леной прибывшему с ним из Москвы оперативнику и местному милиционеру, быстрой походкой направился на выход, к такси.