* (Ольга) А вот скажите, некоторые утверждают, что в некоторых астральных мирах нет животных. Но есть растения.
– (Первые) Ну, а есть множество миров. Почему бы нет? А мы знаем множество семей, где не держат животных.
* (Ольга) Ну, да.
* (Белимов) Понятно. А вот, скажите, - вампиры, это загадка для нас,- неужели есть такие люди, которым необходима человеческая кровь тогда? И почему она необходима? Что их вызывает?
– (Первые) А вам необходима белковая пища?
* (Белимов) Так, необходима.
– (Первые) Ну, а что же тогда спрашиваете?
* (Белимов) Ну, а что есть какие-то повороты ДНК или какие-то… сознания? Почему именно кровь?
– (Первые) А это уже просто голая медицина. Возьмите справочники, и вы найдёте. Да, действительно существуют такие болезни. Извне только что немножко приукрашено, что человеку надо обязательно превратиться в волка, допустим. А все остальные симптомы - боязни света, боли - всё это есть.
* (Белимов) Угу. А природа вампиризма какова?
* (Ольга Белимову) Ну, нам только что объяснили.
– (Первые) Та же самая, какая и у вас сила заставляет есть и применять белки. Та же самая. Вы занимаетесь тем же самым. Какая разница, вы питаетесь кровью человека или кровью животных? Есть ли в том большая разница?
* (Ольга) Нет, большой нет. Тут уже этика как бы.
– (Первые) А что такое этика? Этика – это, всего лишь, выдуманное вами на данный момент жизни. Простите, 10-ть веков назад этика была совершенно другая. Пещерный человек вряд ли обладал вашей этикой.
* (Ольга) Да. Это верно.
– (Первые) И культура была совершенно иной. И всегда считалось нормой… женщина, заметьте, женщина, что сейчас явля…(теряется)
[Выход на свободное сознание “переводчика”]
* (Белимов) Ну, наконец-то, мы вышли на тебя. Мы хотим продолжить вопросы, которые мы на прошлом сеансе говорили. Мы убедились в том, что повышенные результаты относительно памяти, сознания твоего… с целью проверки, уточнения вот этого признака памяти, мы продолжаем свои вопросы. Ты готов с нами поработать?
– (Гена) Готов.
* (Ольга) У тебя есть желание?
* (Белимов) Есть желание?
– (Гена) А вы?
* (Ольга) (Смеётся)
* (Белимов) Ну, вот помнишь ли ты: дату, день, возраст, - когда ты впервые пошёл ногами?
– (Гена) Помню.
* (Белимов) Дату назови.
– (Гена) Дату?
* (Белимов) Да.
– (Гена) М-м… У нас не было календаря.
* (Белимов) Хорошо. Возраст, cколько тебе было лет?
* (Белимов) Не помнишь? Ты ещё не мог считать тогда, да?
– (Гена) Да вот, как раз-то и считаю.
* (Белимов) А-а! По дням, что ли? Тебе не больше годика наверно было.
– (Гена) Нет, я считаю кормёжками.
* (Ольга) Кормёжками?
* (Белимов) О-ой! Неужели ты все кормёжки помнишь?
– (Гена) Да, конечно.
* (Ольга) Аппетитом хорошим ты обладал?
– (Гена) Вообще-то, нет.
* (Ольга) Нет?
* (Белимов) Получается, что в цифрах можешь помнить, даже кормёжки свои.
– (Гена) Почему “в цифрах”?
* (Белимов) А как?
– (Гена) Я только помню кормёжки и всё. Я помню самую первую кормёжку, помню самую последнюю.
* (Ольга) Всё верно. Тогда…
* (Белимов) Последнюю, ты как…? Тебя отучили, горчицей мазали грудь или как? Каким образом помнишь?
– (Гена) Нет. Просто после этого не давали и всё.
* (Белимов) Не давали. И ты плакал, ты переживал?
– (Гена) Нет.
* (Белимов) Нет? Ты быстро привык, да?
– (Гена) Нет. Просто получилось так, что меня стали кормить, и так, и так. А мне-то что? Лишь бы сыт был.
* (Белимов) Понятно. И спокойно перешёл. Ну, в общем, ты впервые пошёл ногами, где-то, наверно в годик, да?
* (Ольга) На какой кормёшке? Ну-ка посчитай! (смеётся)
– (Гена) Счёт?
(считает: 5 сек)
* (Белимов) Наверное, трудно?
– (Гена) Да, нет.
* (Ольга) Тогда же он не умел считать. Как ему? Конечно.
* (Татьяна Ольге) Как это не умел?
* (Белимов) Неужели ты сейчас можешь выдать нам цифру?
– (Гена) Пожалуй, да!
* (Ольга) Ну, хорошо. Говори!
* (Белимов) Так, говори!
– (Гена) 1297-мь или 96-ть.
* (Белимов) О-о! Молодец! А когда ты в первый раз заговорил? Ну, не в кормёшках, а хотя бы…
* (Ольга) (Смеётся)
* (Белимов) Ты был молчуном или всё-таки довольно рано заговорил?
– (Гена) Вообще-то, родителей я не беспокоил. Спал неплохо. Заговорил? – Нет, я заговорил поздно.
* (Белимов) Угу.
– (Гена) Я помню, дядя Вася советовал повести меня к врачу и обрезать уздечку, чтобы я быстрее заговорил.
* (Белимов) То есть у тебя что-то в гортани было не то, да?
* (Татьяна Белимову) Под язычком.
* (Белимов) Под язычком. И так они и сделали, родители?
– (Гена) Нет.
* (Ольга) Правильно сделали.
* (Татьяна) Испугался и заговорил.
* (Ольга) Испугался ты, да?
* (Белимов) Ты испугался и после этого?
– (Гена) Нет. Почему? Просто мне тяжело было. Я довольно-то долго учился говорить правильно. В принципе, до сих пор толком-то и не научился.
* (Ольга) Скажи, а думать, ты всегда думал? - В мыслях.
– (Гена) Всегда.
* (Ольга) И как, в словах или вот, по-другому как-то?
* (Белимов) В образах или…?
– (Гена) Нет, конечно, как-то по-другому. Но… Ну, как сказать? Вот, если сейчас вспомнить, допустим, когда я впервые пошёл?
* (Белимов) Так.
– (Гена) Естественно я словами не думал. А вот, чувства… Чувства, - да.
* (Белимов) Ну, ты осуждал иногда родителей, когда был маленький за какие-то их действия? Ты понимал, что они неправильно поступают, и другие люди обманывают?
– (Гена) Конечно, как и обычно дети наверно все - всегда обижался, не понимал за что и почему.
* (Белимов) Но в результате они же оказывались порой правы? Ты лез туда, куда не надо было.
– (Гена) Да не всегда! Почему же? Не всегда!
* (Белимов) Ты мысленно соглашался с ними, что они в чём-то правы, допустим?
– (Гена) Нет. Ребёнок просто забывает. Во всяком случае, я просто забывал.
* (Белимов) Угу.
– (Гена) Я, конечно, обижался, что наказан, вроде как несправедливо, за что я не мог понять, почему. Ну, естественно сразу мысль, что меня не любят...
* (Белимов) Угу. Что ты – чужой ребёнок.
– (Гена) Потом начинаю на зло. А потом? Потом просто забываю.
* (Белимов) Какую-нибудь обиду, до того как ты мог говорить, вспомни. Назови, за что ты обиделся на родителей?
* (Белимов) Не помнишь?
– (Гена) Помню.
* (Белимов) Скажи!
– (Гена) Они меня мучили горшком.
* (Ольга) Горшком?
* (Белимов) В каком смысле? Слишком часто сажали, да?
– (Гена) Нет, я не любил на нём сидеть. Я всё время его выкидывал и матери приходилось всё время его искать.
* (Белимов) Но ты же был не прав. Ты что хотел в штанишки…?
– (Гена) Да, но мне это трудно было объяснить, если мне было неудобно там сидеть.
* (Белимов) Да-а, но ты был не прав.
– (Гена) Но это сейчас – не прав. А относительно дитё – прав.
* (Ольга) Ну, да-да.
* (Белимов) Угу. А скажи, первое твоё слово. Ты помнишь его?
– (Гена) Помню.
* (Белимов) Какое?
– (Гена) “Дай!”
* (Белимов) “Дай?”.
* (Ольга) (Смеётся)
– (Гена) Да, моё первое слово было – Дай!
* (Ольга) Не, многие дети говорят, да-да.
* (Белимов) Ну, ясно. Всё правильно. А скажи, вот, когда ты был маленьким, - совсем годовалый, трёхгодичный,- были у тебя необычные сны? Ты можешь о каких-то снах рассказать необычных? - Не то, что кормление там или страх какой-то.
– (Гена) Да пожалуй, самые необычные-то сны и были в этих годах-то.
* (Белимов) Да? Много? Если мы однажды посвятим этому сеанс, ты сможешь вспомнить эти необычные сны?
– (Гена) Ну, наверное, да. Но… Наверное, да!
* (Белимов) Ну, вот, какой-нибудь расскажи вот, хотя бы один. Мы не будем сейчас на это обращать внимания. Хотя бы один. Что тебе снилось?
– (Гена) Я в поликлинике… А-а, ну, это я как бы во сне, я вспоминаю, что было днём. Я лежу в поликлинике на весах. Этот коридор, такой узкий, длинный в полуподвальном помещении. И вот там, вот эти вот, весы, дескать, полукруглые. Вот я лежу на них, и я чувствую себя неуютно, потому что одна ножка свесилась… Ой, не свесилась, а как…
* (Белимов) Болтается.
– (Гена) Нет, лежит чисто на весах и холодно ей.
* (Белимов) Угу.
– (Гена) Вот, это было. И это мне один к одному снится во сне.
* (Белимов) Угу.
– (Гена) Ко мне подходит старушка, “Усю-сю!”- улюлюкает. Что-то там пальчиками делает, “козу строит”.
* (Ольга) (Смеётся)
– (Гена) А я почему-то вижу её молодой. Я знаю, что это она, но она молодая. Рядом с ней, как я понял её муж. И я гляжу на неё и так чётко… Ну, как, представляю. Вижу что ли всё это. И я вдруг у неё как бы спрашиваю: “А где дядя?”
* (Белимов) Угу.
– (Гена) И вот, когда я спрашиваю, получается, я спрашиваю у этой бабушки с “рожками”. И она строя рожки,- конечно, я же не спрашиваю это вслух, а вот как-то получилось так, что спрашиваю, - она вдруг услышала, что ли мой вопрос…
* (Ольга) Ну!
– (Гена) И отходит, перекрещивается - “Ой, не сглазить! Ой, не сглазить!”
* (Белимов) Угу. Ты смотри, это интересно!
– (Гена) Нет, это не сон. Это я всё, получ… Нет! Получается, сон! Но всё это было. Я просто вспомнил, то есть во сне я прожил, как бы заново вот этот момент.
* (Белимов) Это, на мысленный образ женщины вышел? Она себя вспомнила вдруг молодой, как когда у неё был такой же ребенок, скорее всего, и тоже рядом стоял… То есть она, скорее…
* (Ольга) Вот скажи, а твоим глазам многие удивлялись?
– (Гена) На счёт глаз мне всегда везло и очень много помогало, потому что, сколько у меня было таких случаев, когда мне просто что-то прощалось за красивые глазки.