– Игнатов! Маслов! – выкрикнул Дмитрий фамилии дозорных.
Никто не отозвался, но мечущийся по земле световой луч перестал дрожать. Сзади хлопнула дверь, и из вагончика высыпали вооруженные бойцы. Трое и среди них Ольга помимо оружия держали перед собой включенные фонари. Одинокий луч в темноте снова дернулся и погас. У Дмитрия кольнуло под ложечкой.
– Ложись!!! – истошно завопил он и, бросившись назад, сшиб в подкате застывшую в растерянности женщину и опрокинул ее на землю.
Остальные попадали сами как раз в тот момент, когда стену вагончика и входную дверь, возле которой они толпились, прострочила автоматная очередь. Кто-то из бойцов сейчас же шарахнул из своего автомата по невидимому стрелку, но Дмитрий остановил его:
– Отставить! Не стрелять!
Он поманил к себе ближайшего бойца, которым оказался Фагот.
– Мы отвлечем его внимание на себя, а ты обойди справа и постарайся взять живым, кто бы это ни был.
Фагот понимающе кивнул и растворился в темноте.
– Я его вижу, могу снять, – шепотом отозвался Злой, который предусмотрительно поменял прицел на своей винтовке на ночную оптику и теперь разглядывал через нее притаившегося в темноте стрелка. – Только… по-моему, это кто-то из наших.
Дмитрий не поверил своим ушам.
– Из наших?! Кто?!
Злой закусил губу и сосредоточенно молчал.
Нужно было на что-то решаться – в любую секунду невидимка мог снова открыть огонь. И Дмитрий решился.
– Гиря, не стреляй! Это мы! – прокричал он в темноту.
Барахтающаяся на земле Ольга, которую Дмитрий прикрыл собой, недоуменно уставилась на него. Но через секунду темнота отозвалась голосом Игнатова:
– Чугун, ты?
– Конечно, я! А ты кого ожидал увидеть? – как можно спокойнее ответил Дмитрий.
Это оказалось не просто, но подействовало – невидимый стрелок поднялся с земли.
– Н-не знаю, – чуть заикаясь, ответил он.
Теперь Дмитрий не сомневался, что перед ним действительно Гиря, однако не спешил подниматься ему навстречу.
Игнатов снова зажег свой фонарь, сделал несколько неуверенных шагов, потом сориентировался и побрел к вагончику. Убедившись, что автомат висит у него на плече стволом вниз, Дмитрий поднялся на ноги. Вслед за командиром поднялись и остальные разведчики. Гирю мгновенно окружили плотным кольцом. Глухарь по-прежнему держал его на мушке. С учетом всего случившегося, Дмитрий подумал, что такая предосторожность вполне оправданна.
– Гиря, ты что, стебанулся по своим стрелять?! – напустился на Игнатова Жилин.
– Я… – Гиря тяжело дышал, словно только что отмахал десятикилометровый кросс в полной выкладке. – Думал… это опять они.
– Кто они?! Ты чего мелешь?! – Жила попытался схватить Гирю за отворот десантного комбеза. Тот испуганно попятился.
– Отставить! – прикрикнул на Жилина Дмитрий, но тот не желал успокаиваться. Да и остальные смотрели на Гирю с нескрываемой злостью. Палец Глухаря дрожал на спусковом крючке, что совсем не понравилось Дмитрию. Последнее время выдержка стала все чаще изменять Глухарю. Не справившись с нервами, он мог застрелить Гирю просто по неосторожности.
Нужно было срочно взять ситуацию под контроль, но Дмитрий не представлял, как это сделать. И тут вперед выступила Ольга. Как бы ненароком она оттеснила Глухаря, заставив его отвести от Гири свой автомат, потом медленно подняла руки и положила Гире на плечи.
– Все закончилось. Ты среди своих. Опасность миновала. С тобой все в порядке.
Ее голос звучал плавно, как прокладывающий себе дорогу среди подтаявшего снега весенний ручеек. Отчего-то именно такой образ пришел Дмитрию на ум. Одновременно с возникшей перед глазами картиной Дмитрий почувствовал, как уходит сковавшее его напряжение. А Ольга тем временем продолжала:
– Здесь твои друзья, твой командир. Они рядом. А теперь скажи: кого ты видел?
Разгладившееся было лицо Гири вновь исказила гримаса страха.
– Я н-не знаю, – пробормотал он.
Ольга, похоже, не удивилась.
– Но ты их видел? – уточнила она.
Гиря неуверенно кивнул.
– Кажется, видел.
– Чего ты несешь, Гиря? – снова подался вперед Жилин. – Видел и не знаешь кого?
Дмитрий сурово взглянул на сержанта, но его вмешательство не потребовалось. Стоящий рядом с Жилиным Злой несильно двинул его локтем в бок.
– Обожди. Дай закончить.
К счастью, Ольга не успела потерять установленный с Игнатовым психологический контакт.
– Как они выглядели?
– Как… тени, – пробормотал Гиря, но затем его голос окреп. Он заговорил все быстрее и быстрее: – Они забрали Мосла. Я начал стрелять, но они утащили Мосла с собой. Они были повсюду! Понимаете, повсюду! Такие длинные тени…
Гиря начал размахивать руками. У него вот-вот должна была начаться истерика, но Ольга верно определила этот момент. Быстрым и в то же время плавным движением она одновременно нажала большими пальцами Игнатову на виски, и произошло невероятное – он сразу успокоился.
– Куда они его утащили?
Гиря закрутил головой и даже поднял руку, чтобы указать направление, но затем вновь опустил ее.
– Я не помню. Было очень темно.
Дмитрию показалось, что только последняя фраза во всех его ответах прозвучала полностью осмысленно.
Откуда-то из темноты выступил Фагот. Дмитрий не мог сказать с уверенностью, был ли он все это время среди бойцов или только что появился.
– Там кровь на земле и следы.
– Чьи?! – выкрикнул в лицо Кожевникову Дмитрий.
– Человеческие. Тени следов не оставляют.
– Все ясно! Этот псих сам Мосла и застрелил, – вновь вылез Жила. – А теперь плетет про какие-то тени!
– Если бы застрелил, то остался труп, – возразил Дмитрий, хотя несколькими секундами раньше подумал о том же самом.
Приказав остальным оставаться на месте, он направился за Кожевниковым в темноту. Через три десятка шагов старшина остановился и, направив в землю луч своего фонаря, показал Дмитрию петляющую строчку кровавых пятен, матово отблескивающих в луче искусственного света. Кровавый след протянулся в сторону земляного кургана, закрывающего, по словам Ольги, вход в подземный бункер, но уже через несколько шагов внезапно обрывался. В этом не было бы ничего странного или удивительного, в конце концов, рану можно забинтовать, зажать рукой, наконец, если бы вместе с пятнами крови с земли не исчезли и следы солдатских берцев.
Дмитрий поднял глаза на старшину.
– Дальше смотрел?
Фагот молча кивнул.
– Проверь сам, если не веришь.
Все правильно. Фагот не мог ошибиться. Дмитрий знал это совершенно точно. Как и то, что истекающие кровью солдаты не возносятся на небо.
Назад возвращались молча, но у вагончика пришлось отвечать на вопросы ожидающих их возвращения разведчиков. Первым вновь вылез Жила.
– Ну что там? – нетерпеливо спросил он.
– Только капли крови на земле и больше ничего, – пожалуй, это было единственное, что Дмитрий мог сказать со всей определенностью.
– А Мосел? – робко спросил Жила.
– Пропал. Будем искать. С рассветом приступим к поискам. А сейчас всем отдыхать. Я сам подежурю.
Разведчики понуро опустили головы, только Глухарь по-прежнему смотрел на Дмитрия с ехидной ухмылкой. И еще Ольга. Но в отличие от самодовольства на лице Глухаря Дмитрий увидел в глазах женщины неподдельный страх.
В 06.00 я снова связался по рации с дежурным по части, чтобы доложить о результатах проводящихся поисков, однако вынужден был прервать сеанс радиосвязи из-за младшего сержанта Тимофеева, который настоятельно просил меня заглянуть в воронку. Выражение лиц Тимофеева и сопровождающих его солдат убедили меня, что затягивать с этим не стоит. Чтобы сохранить документальный характер повествования, ниже привожу только свои наблюдения, опустив охватившие меня эмоции.
Над воронкой по-прежнему висело облако плотного дыма, которое за ночь нисколько не уменьшилось, а, на мой взгляд, наоборот, даже стало еще гуще, хотя открытого огня я нигде не заметил. Дым стелился в полутора-двух метрах над землей, что позволило мне и Тимофееву подойти к самому краю воронки. Ее внутренняя поверхность представляла собой еще более плотную корку спекшегося грунта, напоминающую расплавленное и затем застывшее стекло. На склонах имелись потеки смолянистой массы черного цвета. Стекшая масса собралась на дне воронки в лужу примерно двух метров в диаметре, в которой я обнаружил более плотное желеобразное тело около полутора метров в длину, отдаленно напоминающее человеческую фигуру. У фигуры имелась голова, шея, соединяющая голову с туловищем, которое по объему было лишь в три раза больше головы, и две пары конечностей: верхняя и нижняя. При этом четкой границы между телом и жидкой массой, в которой оно лежало, не наблюдалось. Я решил, что тело тает и растекается, но бойцы заверили меня, что оно, наоборот, «выросло» из лужи. В первый момент я им не поверил, но, понаблюдав за изменениями формы тела, вынужден был признать, что они, вероятно, правы. Поверхность фигуры стала более плотной. На верхних конечностях, прежде похожих на студенистые щупальца, сначала обозначились, а затем выросли по четыре пальца, расположенных напротив друг друга. Концы нижних конечностей уплощились, наподобие человеческих стоп, и на них тоже появились пальцы или нечто похожее, соединенное между собой перепонками. Потом фигура начала светлеть, пока не превратилась из абсолютно черной в темно-серую. При этом ее поверхность утратила первоначальный блеск и влажность. Соответственно обозначилась граница между телом и жидкостью, в которой оно лежало. Далее, когда я уже решил, что других изменений не последует, и собирался вернуться к рации, лицевая поверхность головы лопнула в двух местах, весьма напоминающих открывшиеся глаза. При этом из щелей выступила вязкая черная масса, похожая на ту, в которой лежала фигура, только более густая.
Окружившие меня бойцы в страхе подались назад. Скорее всего, им, как и мне, показалось, что фигура сейчас поднимется с земли, но она осталась лежать в прежнем положении. Я приказал бойцам наблюдать за фигурой, строго-настрого запретив приближаться к ней, а сам снова связался с дежурным по части, который все это время продолжал вызывать меня, и доложил ему о нашей находке.