ленно подсказал чудовищу Дмитрий. – Дерни и увидишь красивую огненную вспышку. Ты же любишь яркие вспышки. И сородичи твои их тоже любят. Так что давай, дергай за шнур, сволочь!»
Вместо этого чудовище высунуло кольчатый, похожий на жало скорпиона, язык с когтем или шипом на конце и провело им по шнуру. Конец шнура разбух, как разбухает размокшая туалетная бумага, а затем распался на отдельные волокна, которые тут же растворились в покрывающих их каплях слюны. «Кислота! – сообразил Дмитрий. – Слюна этой твари содержит концентрированную кислоту». Он интуитивно отодвинулся от иллюминатора, представив, что будет, если слюна чудовища попадет на стекло. Но иллюминатор не интересовал монстра, его интересовала граната и ничто другое. Чудовище склонилось к прикрученному к перилам металлическому шару, закрыв его от Дмитрия своей тушей, а когда разогнулось, граната оказалась в его передней лапе. Существо зажало ее двумя пальцами и перекатывало из стороны в сторону, словно орех, только в этом «орехе» под скорлупой из алюминиевого сплава скрывалось более 100 граммов взрывчатки.
«Черт бы тебя побрал, тварь», – про себя выругался Дмитрий. И на этот раз существо услышало его мысленный посыл. Оно резко повернулось к иллюминатору, нацелившись на Дмитрия своими пустыми глазами-прорезями. Рваная пасть приоткрылась, обнажив редкие светящиеся зубы. Дмитрий судорожно сглотнул, представив, как эти зубы недавно рвали тело Жилина, и сделал еще один шаг назад. Заметив движение за стеклом, хищник бросился в атаку. Если бы не стальная перегородка, уже через мгновение зубы чудовища вонзились бы в горло жертвы. Но бронированная дверь остановила стремительный прыжок монстра. Его челюсти сомкнулись в полуметре от лица Дмитрия. Но и этого оказалось достаточно, чтобы его бросило в жар, а между лопаток, наоборот, выступил холодный пот. Не дотянувшееся до человека чудовище взмахнуло передней лапой и припечатало гранату к стеклу. Глаза Дмитрия в последний раз встретились с щелевидными глазами монстра, а потом из пасти твари выскочил уже знакомый Дмитрию похожий на жало скорпиона язык, подцепил крючковатым шипом гранатное кольцо и вместе с предохранительной чекой выдернул его.
Секунда ушла у Дмитрия на осмысление ситуации: вот дверь, за ней чудовище, у него в лапе граната, и эта граната сейчас взорвется. За то же время в запале гранаты сгорела четверть порохового замедлителя. Когда занялась вторая четверть, Дмитрий, наконец, обернулся к Ольге.
– Ложись!!! – изо всех сил выкрикнул он, одновременно бросаясь прочь от двери.
Ничего она, конечно, не поняла и, вместо того чтобы упасть на пол, наоборот, вскочила на ноги. Дмитрий сгреб Ольгу в охапку и вместе с ней бросился на пол. Мгновением позже за дверью грянул гром, пронесшийся над головами распластавшихся на полу людей шрапнелью стеклянных и металлических осколков.
– Цела?! – прокричал Дмитрий на ухо Ольге.
У него заложило уши, гудела голова, но не было ни ран, ни серьезных ушибов – можно сказать, обошлось. Вслед за ним Ольга тоже подняла голову от пола и посмотрела на него – значит, услышала, хороший признак, потом медленно кивнула. У нее выступила кровь на подбородке, что в первый момент испугало Дмитрия, но он тут же сообразил, что это не осколочное ранение, а обычная ссадина – очевидно, Ольга ударилась подбородком об пол, когда падала.
После оглушительного грохота, который вполне можно считать эквивалентом мощности взрыва, Дмитрий рассчитывал увидеть сорванную с петель и выбитую дверь, валяющуюся где-нибудь посреди тоннеля. Однако, вопреки его ожиданиям, дверь выдержала удар взрывной волны, чего нельзя было сказать про стеклянный иллюминатор. На его месте зияло круглое двадцатисантиметровое отверстие, которое, как распахнутая печная топка, пылало ослепительно ярким светом, но этот свет был не красным, желтым или оранжевым, а ядовито-зеленым. Глядя на него, Дмитрий подумал, что теперь, наверное, не сможет без содрогания смотреть даже на зеленую траву, но тут же выбросил эту мысль из головы. До зеленой травы еще нужно было добраться.
Ольга тоже смотрела на дверь, точнее в разбитое окно, которое без преувеличения являлось окном в потусторонний мир.
– Как ярко… – прищурившись от режущего глаза света, сказала она, но не договорила, потому что в пробоине показалась заслонившая свет голова жабоподобной твари.
– Отверстие слишком узкое, она через него не пролезет, – попытался успокоить женщину Дмитрий.
Ольга с благодарностью сжала его руку, однако спокойствия у нее не прибавилось. Тем более что тварь за дверью без особого труда просунула в отверстие голову. Потом из отверстия появилась сначала одна передняя лапа, а за ней и другая, хотя голова чудовища закупоривала пробоину, как плотно вогнанная пробка закупоривает горлышко бутылки. Глаза-щели нацелились на застывших в изумлении людей, а могучие лапы уперлись в дверь, словно чудовище… готовилось к прыжку! Осознав это, Дмитрий схватился за пистолет, но было поздно. Монстр действительно прыгнул. Его туловище, которое с трудом можно было обхватить двумя руками, вытянулось в длинную кишку, вылетевшую из отверстия, словно выброшенная реактивной струей торпеда. В воздухе тело монстра мгновенно приняло свой первоначальный облик: сплюснутые бока раздались в стороны, а вытянутые вперед лапы сгребли не ожидавших нападения людей. Одной лапой чудовище схватило Дмитрия за руку, другой за ногу и, оторвав его от пола, рвануло в противоположные стороны. Словно у подвешенного на дыбу средневекового узника, его глаза полезли из орбит, а из груди вышел выдавленный воздух. В таком состоянии он не мог ни вздохнуть, ни пошевелиться. Он наверняка потерял бы сознание, если бы не адская боль в раздираемых суставах. Ольга тоже получила пудовый удар в грудь, но не упала, потому что выбросившая заднюю лапу тварь прижала женщину к стене. Зато у нее оказались свободны руки, которыми она несколько раз ударила по лапе чудовища, а потом принялась царапать себе бок. Большего Дмитрий рассмотреть не сумел. Ольга и набросившаяся на них обоих тварь исчезли скрытые густой светящейся пеленой, и он сам провалился в бесконечное светящееся ничто.
Бросок монстра и последовавшие за ним удар, боль, пронзительный крик, ее собственный или Димы – все произошло в один миг. Опомнившись, Ольга обнаружила себя прижатой к стене мерзкой трехпалой лапой, которая медленно, словно тисками, сдавливала ее грудь. Она отчаянно заколотила по лапе руками, пытаясь оторвать ее от себя, но не смогла – с таким же успехом можно было пытаться согнуть голыми руками стальной лом, а потом увидела Дмитрия. Монстр держал его перед собой на вытянутых лапах, словно кусок мяса, который собирался проглотить. Голова Димы безвольно свесилась на грудь, глаза были закрыты. Ранен?! Убит?! Ольга похолодела. Но вид погибающего товарища, друга и единственного защитника, пробудил в ней давно забытое, а может, и никогда ранее не испытываемое чувство – желание мести. Исчезли условности цивилизации. Из майора медицинской службы, врача-психолога и кандидата медицинских наук Ольга превратилась в первобытную женщину, размышляющую лишь о том, как уничтожить хищника, погубившего ее мужчину. Но в отличие от первобытной женщины из каменного века у нее был пистолет.
Вспомнив об оружии, Ольга потянулась за пистолетом, но добраться до него оказалось так же невозможно, как оторвать вцепившуюся лапу. Из своего положения Ольга сумела дотянуться до кобуры только одной рукой, но, сколько ни царапала по ней, пальцы всякий раз срывались с тугой кожаной застежки. Зато в безуспешных попытках добраться до своего пистолета она случайно коснулась рукоятки полученного от Дмитрия ножа, про который даже не вспомнила. Не долго думая, Ольга выдернула из-за пояса нож и со всего маха вонзила в запястье чужой иноземной лапы. Кожа монстра спружинила, словно пласт толстой резины. Ольга даже подумала, что она вытолкнет лезвие ножа, но этого не произошло. Сталь пробила эластичную оболочку, вонзилась внутрь и вышла из лапы чудовища с противоположной стороны. Из обеих ран в противоположных направлениях брызнула светящаяся зеленая кровь. Ольга попыталась выдернуть нож, чтобы кровь полилась сильнее, но не успела – монстр отдернул раненую лапу. Вернее, она упала сама – шлепнулась на пол, как пустая выроненная перчатка. Именно пустая, потому что толстые узловатые пальцы чудовища стали вдруг плоскими и дряблыми. Монстр отпустил тело Димы и ринулся в глубь тоннеля, волоча за собой раненую лапу, из которой с одной стороны торчала рукоятка, а с другой – лезвие ножа. Он хотел скрыться в темноте, но Ольга не дала ему такой возможности. Теперь, когда у нее были свободны обе руки и ничто не мешало добраться до кобуры, она без труда выхватила пистолет и открыла беглый огонь по убегающему монстру. Всякий раз, когда пуля попадала в тело хищника, из раны брызгал фонтан светящейся жижи. Ориентируясь по этим «вспышкам», Ольга расстреляла вслед убегающему монстру всю обойму. На последнем выстреле он растянулся на полу и застыл в таком положении. Не сводя глаз с отвратительной туши, вокруг которой медленно растекалась светящаяся зеленая жижа, Ольга заменила в пистолете опустевший магазин на запасную обойму, но монстр так и не пошевелился.
Теперь, когда чудовище было мертво или, по крайней мере, издыхало в луже собственной крови, Ольга снова вспомнила о Дмитрии. К ее огромной радости, Дима оказался жив. Она поняла это, едва дотронувшись до него, а он почти сразу открыл глаза. Увидел ее и улыбнулся. От его милой улыбки Ольге вдруг стало так хорошо на душе, что она едва не расплакалась, а в глазах даже появились слезы.
– Я так за тебя…
Договорить она не успела. Дмитрий вдруг изменился в лице, оттолкнул ее так, что она едва не упала, и перекатился на бок, одновременно выдернув из кобуры пистолет. Черный зрачок ствола нацелился ей прямо в лицо. Ольга в ужасе зажмурилась и втянула голову в плечи. А потом раздались выстрелы: один, другой, третий.
Ольга поняла, что жива, и открыла глаза. Дмитрий по-прежнему лежал перед ней на боку, только упирался в пол левой рукой, а его пистолет был направлен куда-то ей за спину. Ольга поспешно обернулась, но не увидела позади себя ничего, кроме забрызганной зеленой кровью двери с выбитым иллюминатором. Несколько секунд она изумленно разглядывала дверь, пока не сообразила, что выпущенные Дмитрием пули предназначались вовсе не ей.