Ловко двигаться со связанными руками Кирч умела – одно из обязательных упражнений на тренировках, для нее это детская игра. Не возбраняется ведь прохаживаться по корабельным коридорам, заложив руки за спину… Лишь бы не встретить Зойга. Зомби все без разницы, но… вдруг Поль сказал на прощание правду и гинтиец – не зомби?.. Тогда он убьет Римму, если узнает, что она сделала. Убьет и аккуратно запакует в черную пленку.
Торжество, охватившее ее, когда обреченный «Торнадо» покинул корабль, выветрилось без остатка. Настроение было слякотное. Кружным путем, выбирая, где поменьше народа, и холодея всякий раз, когда какая-нибудь фигура в конце коридора казалась похожей на Зойга, Римма добралась до кают, носком ботинка постучала в дверь Энзо. Ей повезло – тот был дома, и один, без соседа.
– Помоги мне, – проворчала она.
– Чего – помочь?
– Сними с меня этот балахон, и сам увидишь.
Энзо присвистнул, с сочувствием спросил:
– Лорехауновцы? Вот гады…
– Да похуже, – понизив голос, с расстановкой произнесла Кирч. – Уф, теперь я знаю, что темные силы существуют… Связали – это ерунда, меня зомбировать могли, но я ведь не слабачка!
Безжизненная круговерть каменных глыб, больших и малых обломков, пылевых облаков. Тусклое светило, наполовину спрятанное за горизонтом, проглядывало словно сквозь туман. Не имеет значения, восход это или закат. Поль не хотел умирать в темноте, но смерть в холодном розовом свете Норны – ничуть не лучше.
Он сразу понял, что с машиной что-то неладно, потому и надел скафандр. Сканировать технику он не умел, зато почувствовал, что та девушка что-то замышляет. Он решил, что машина, принадлежащая высшему начальству, попросту неисправна – или двигатель заглохнет, или кабина разгерметизована, и рассчитывал катапультироваться, когда бортовой компьютер сообщит о неполадках. А вместо этого попал в миксер-море.
Надо было потребовать, чтобы девушка отвела его к Зойгу, но Поля ужаснула ее фраза насчет «роковой любви с первого взгляда».
Ему удалось выбраться из машины, и теперь он лавировал среди подвижного каменного хаоса, избегая столкновений с опасными обломками. Периоды невесомости и гравитационных возмущений сменяли друг друга внезапно, приходилось быть начеку. Действие допинга еще не закончилось, и пока он держался.
А что будет потом? Он останется без кислорода, или его, обессилевшего, раздавит глыбами во время очередного миксер-периода, или он просто потеряет сознание, когда перестанет действовать хминк, и больше не очнется. Последний вариант самый гуманный и потому самый предпочтительный.
Не будет никаких прогулок по Кошачьему городу. Он свернул не там, где надо. Опустошение и тоска, и нет сил даже для ненависти к розовощекой девчонке с «Гиппогрифа».
Телепортироваться? Тогда он попадет в другую точку миксер-моря, из этой ловушки ему не уйти. И никто не узнает, что с ним стало. «Торпеда» у него есть, но если бы он еще держал в памяти хоть один код… Он все время пользовался готовой связью, кроме того раза на Рубиконе, когда ему пришлось настраивать «торпеду» на передатчик Лиргисо.
Код он запросил у бортового компьютера дерифлодобывающей станции, с терминала, который находился в кладовке. И если он вспомнит, если код не изменился, если Лиргисо успеет (и, самое главное, захочет!) связаться со Стивом и передать картинку – тогда он, возможно, останется жив.
Поль дрожащими пальцами вытащил из кармана скафандра «торпеду». Только не уронить, другого шанса не будет.
Цифры и буквы, всего их было семь, прыгали перед глазами, складывались то в одну комбинацию, то в другую. Разве можно спустя столько времени что-то вспомнить?
«Я „сканер“, и сейчас я наберу правильную комбинацию, не раздумывая, с первого раза».
Набрав, он нажал на кнопку.
– Это я, привет. Я немного не похож на себя, меня избили на конторском корабле, а на лице грим. Я оттуда сбежал, но угодил в миксер-море. Я тут долго не продержусь. Пожалуйста, сообщи Стиву, он один может меня отсюда вытащить. А если не получится, тогда все прощайте, – зубы начали стучать, хотя Поль старался говорить ровно. – Я всех вас очень прошу, если я… останусь тут, не показывайте эту запись Ивене и моим родителям. Не надо, чтоб они увидели меня таким. Флагман «Конторы» все еще на Рузе, у них там какие-то конфликты, вроде как руководство поменялось…
Импульс «торпеды» иссяк, Поль замолчал.
Теперь надо ждать – Стива или конца, посреди колышущегося каменного моря, под огромным светилом, которое все-таки ползет вверх, а не заходит.
Глава 6
– Ты опять прозрачный.
Стив просвечивал, как голограмма, сквозь его лицо виднелась белая стена в рельефный ромбик.
Это началось вскоре после возвращения с Норны. Стив был одновременно здесь и не здесь; частично он находился в своей Вселенной, в гиперпространстве, где-то еще, и никак не мог оказаться здесь полностью. Словно пытаешься нырнуть в сверхплотную жидкость, а тебя выталкивает наружу, – так он это объяснял.
Если Тина его обнимала и они прижимались друг к другу, через некоторое время он становился таким же материальным, как раньше, не отличить от обыкновенного человека. «Ты для него, как камень на шее для утопленника», – заметил однажды Лиргисо.
Этой материальности хватало ненадолго. Стоило Стиву воспользоваться своими возможностями сверх некоего предела – и его снова начинало «выталкивать».
– Несовместимость на уровне фундаментальных информационных структур. Я нарушаю базовые законы природы, и это приводит в действие защитные механизмы – система пытается ассимилировать меня либо выдворить. Для ассимиляции сейчас не время, сначала надо найти Поля.
Стив разгромил рузианскую базу «Конторы» – в одиночку, он теперь не нуждался для этого ни в оружии, ни в технике, ни в спутниках – и заодно выяснил, что Поль находится на флагманском корабле, но разыскать этот корабль до сих пор не удалось. На Рузе бессчетное множество затопленных аммиачным туманом впадин, тут можно хоть целую флотилию спрятать.
Им достался фильм, снятый Саймоном Клиссом, но он сильно пострадал: изображение размыто, ни одного кадра, который Стив и Лиргисо могли бы использовать как ориентир для телепортации на «Гиппогриф».
– Я пошел, – перед тем как исчезнуть, Стив улыбнулся Тине.
Она села в надувное кресло, колыхнувшееся под ее весом. Штаб-квартиру на Канпеи бросили, оставив там сторожевую автоматику, новая находилась на Ичане. Потолки здесь высокие – не то что в приплюснутых канпеанских комнатах.
Сейчас Тина ждала Лиргисо, который отправился на встречу с командиром своих наемников, тоже задействованных в поисках «Гиппогрифа», и ждала уже долго. Он давно должен был вернуться.
«Еще полчаса – и улетаю на яхту», – Тина засекла время.
Как будто смотришь на руины разрушенного города, и вдали виднеется среди обломков единственное уцелевшее здание – темный прямоугольник на фоне сияющего сквозь пылевую завесу огромного солнца. Если кто-нибудь здесь выжил, они, наверное, находятся там. Все тело болит и голова кружится, потому что закончилось действие лекарств и сил почти не осталось, но далекая темная многоэтажка сама плывет навстречу…
Удар в плечо вернул Поля к реальности. Опять начинается миксер-период, и нет на востоке никакого здания – это каменная глыба величиной с дом, лучше убраться с ее траектории.
Еще один оживший обломок толкнул сбоку, вызвав острую вспышку боли. Надо лавировать и уворачиваться, а он вот-вот потеряет сознание. Единственный выход – добраться до того большого здания и укрыться в нем от взбесившихся обломков. Как здесь все разрушено, а раньше был город…
«Я сам его уничтожил, и теперь умираю среди развалин – это справедливо».
Кое-кто все же сумел уцелеть: в десятке метров от Поля невесть откуда появился человек в скафандре. Удлиненное треугольное лицо за щитком шлема – Лиргисо, этот выживет где угодно.
– Это я разрушил твой город, – прошептал Поль. – Я сам себя осудил, я не смогу отсюда уйти.
Лиргисо что-то крикнул, но его голос потонул в оглушительном каменном шорохе.
Нет, это не развалины, а миксер-море. И помощь все-таки пришла, хотя и не та, на какую Поль рассчитывал. Он почти невменяем из-за передозировки обезболивающих и допинга, не отличает снов от реальности. Может быть, и Лиргисо ему снится?
Камни шевелились как живые. Поль скорее инстинктивно, чем осознанно уклонился от медленно вращающегося булыжника, чуть не влепившегося в щиток. Пыльное розовое светило дрожало, словно отражение в воде.
Оттолкнувшись от серой, в сверкающих наплывах льда, глыбы, Лиргисо поплыл к нему, протягивая руку. Поль попробовал выполнить встречный маневр, но из-за боли в мышцах и сухожилиях он плохо владел своим телом, к тому же мешала гравитационная болтанка. В течение некоторого времени они кружили в каменном хороводе и не могли сблизиться, наконец им удалось оказаться почти рядом, кончики пальцев соприкоснулись, но буквально пары сантиметров не хватало, чтобы взяться за руки.
«Безнадежно, сейчас опять унесет в разные стороны…»
Перчатка Лиргисо скользнула по перчатке Поля, слабое мгновенное пожатие – и руки снова расцепились. Навстречу качнулся выложенный бирюзовой плиткой пол.
«Получилось?»
Кто-то перевернул Поля на спину. Потолок ярко сиял, он зажмурился.
– Снимите скафандр! – прозвучал рядом голос Лиргисо. – Режьте скафандр, только осторожно, могут быть раны и переломы.
– Я не ранен, – возразил Поль, когда чьи-то руки сняли с него шлем. – Только ушибы.
Насчет переломов он после миксер-моря не был уверен.
Над ним склонились Хинар и Амина с ножами. Хинар вспорол перчатку, и в палец сразу же вонзилась игла медавтомата, но укола Поль не почувствовал. Когда его в четыре руки подняли и переложили на пружинящую платформу, он, забывшись, стиснул зубы, чтобы сдержать стон, – и хрипло вскрикнул от нестерпимой боли в деснах.
– Поль, что с тобой сделали эти грубые животные… – Лиргисо выглядел искренне расстроенным.