Загвоздка была в том, что адреса Лариски она не знала. Вернее, представляла район, но точную улицу и дом нужно было как-то разыскивать. Ольга Сергеевна набрала номер Маринки, которая частенько составляла компанию предполагаемой воровке в покупке дозы, соответственно, могла обладать хоть какой-то информацией.
Удача улыбнулась, и через пять минут Ольга Сергеевна уже садилась в машину к водиле, сообщив тому адрес, который поведала крайне довольная Маринка, узнавшая о причине срочной необходимости найти Лариску с какой-то подленькой радостью.
Район был тем, что и предполагала диспетчер. Они подъехали к старому пятиэтажному дому, вошли в подъезд и нажали дверной звонок. Серега, будучи парнем высоким и крепким, стоял чуть в стороне, чтоб не пугать родственников, если вдруг они окажутся дома.
Дверь открыла бледная, какого-то болезненного вида женщина. Увидела гостей и тут же испуганно попятилась назад.
— Что? Что она опять натворила? У нас больше ничего нет.
Ольга молча вошла следом, но, оказавшись в квартире, опешила от увиденного. Это была нищета. Нет. Даже не так. Нищета, с большой буквы. Стена с ободранными обоями, деревянный, неряшливо крашеный пол. Диван, обивка которого приказала долго жить еще лет тридцать назад, с выскочившей на самом видном месте пружиной. Два колченогих табурета. Телевизора и какой-либо другой техники нет и в помине. Полутора спальная кровать, из старого, советского прошлого, с панцирной сеткой, заправлена каким — то облезлым покрывалом.
Помимо женщины в квартире был еще парень, лет четырнадцати, такой же бледный и напуганный.
— Нам бы Ларису ?
Ольга Сергеевна даже как-то растерялась, утратив свой боевой настрой.
— Нет ее, — тихо ответила, судя по всему, мать проститутки — Она Тёму к цыганам повела. Теперь уколется и вернется только завтра.
— Кого повела? Куда? — переспросил Серега.
— Сына своего, Темочку. Ему четыре с половиной и он худенький у нас, бледненький. Так Лариска его цыганам в наем сдает, побираться. Они ставят его на улицу рядом с собой, чтоб больше денег давали, а ей платят около тысячи за сутки.
Ольга Сергеевна почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота.
— Вы чего, охренели?! — Серега, как любой мужик, говорил все в лоб.— Вы почему ей разрешаете?! Это же ребенок! Внук ваш!
— А кто ей запретит? — горько спросила женщина. — Она — мать.
— Какая на хрен мать?! Ментов подключите! Заявление напишите!
— Правда? — женщина вскинула голову, лихорадочно блестя голодными глазами, которые, судя по всему, видели еду не менее двух дней назад.— Писали. Говорили. Только ментам, как Вы их называете, те же цыгане платят, дабы они глаза закрывали. Мне посоветовали заткнуться и следить за сыном, чтоб беды какой не случилось.
Ольга Сергеевна одновременно с Серегой посмотрела в сторону подростка. Парень явно уже попадал в какую-то историю, благодаря сестре, потому что испуг его был махровым, заматеревшим, таким, который теперь на всю жизнь, до самой печёнки.
— Петя, принеси водички. — Попросила мать, явно избавляясь от лишних ушей.
Едва парень вышел, она снова повернулась к Сереге и Ольге Сергеевне.
— Она его один раз продала за долги. Гомосексуалисту . А я не смогла помочь. Меня не было дома. Никогда себя не прощу.
Женщина горько заплакала.
Ольга Сергеевна чувствовала, что если сейчас же, немедленно, не выйдет на улицу, то ее точно вырвет на этот грубый некрасивый пол. Она сорвалась с места и выскочила из квартиры, прислонившись к стоящей у подъезда березе, потому что земля кружилась и уплывала из-под ног.
Следом через несколько минут появился Серега.
— Ты зачем ей денег оставил? — спросила Ольга.
— Откуда знаешь? А, хотя чему я удивляюсь, ты всегда все понимаешь лучше, чем кто-либо. Не знаю. Хоть хлеба, блин, купит.
— Ты обратил внимание на их квартиру? Эта тварь продала все. Вообще все. Я так понимаю, что хата просто приватизирована не на нее, а то бы уже сидели мать с пацаном на улице. Теперь вернется, поймет, что у них хоть какие-то деньги есть и заставит ей отдать. Ты ж видишь, насколько они напуганы, наколько истерзаны. Много дал? Пять тысяч? Десять?
Серега виновато опустил голову.
— Ну, и дурак. Только усугубил их тяжелое положение. Нужно было просто пойти ,да купить еды. Крупу там, сахар, консервы. Что — то типа того. Теперь уже пусть, конечно, как есть.
— С Маргошей-то как быть? Ты ж понимаешь, Сергеевна, она не успокоиться. Потребует хозяйку и «крышу». Ребята, конечно, без проблем Лариску вычислят. Ну, а дальше что? Мать жалко. И пацана…
— Поехали в банк.
Ольга Сергеевна села в машину. Серега, не до конца понимая ее мысль, устроился на водительском сиденье, вопросительно глядя на диспетчера.
— Говорю, в банк поехали. Денег надо снять. Потом в магазин, где эти гребаные телефоны продаются.
Через пару часов Марго нашла свой дорогой аппарат завалившимся за стиральную машину. Она, правда, вообще не понимала, как он там оказался. Вроде бы даже и в ванную не ходила еще…
— Ну, видишь? — спросила Ольга Сергеевна — Нашелся твой мобильник. Только орала больше.
Серега посмотрел на диспетчера с чувством глубокого уважения и какой-то даже человеческой любви. Баба оставила себя без отпуска. Просто потратила все накопления, которые должны были обеспечить поездку на юг. А ведь эту сумму Маргоша зарабатывает за два дня. Телефон… Сука, какой-то долбаный телефон… А у людей жизнь через жопу… И надежда только на то, что сдохнет наркоманка когда-нибудь, развязав им, наконец руки. Вот только живучие они, на удивление. Серегу даже передернуло, будто от неприятного липкого прикосновения холодных потных рук.
Ольга Сергеевна в этот момент, снова вспомнила ту, первую «крышу». Эх, бандюки, вы были такие жестокие, но такие справедливые… Случись все это пять лет назад, они бы взяли Лариску за шиворот, вывезли за город в какой-нибудь заброшенный дом, приковали бы наручниками к батарее и оставили одну, дней на пять. Нет, рядом, конечно, обязательно находились бы пара-тройка бутылок с водой и хлебушек. А потом, спустя положенный срок, приехали бы обратно за девкой, которая либо одумалась к этому моменту, пережив «ломку», либо сдохла. Однако все одно какой-то результат случился бы. Да, Сеня, Марат, Костик, Саша... Вы учили жестоко, но на всю жизнь...
Но обиднее всего стало Ольге Сергеевне, спустя много времени, когда совершенно случайно она услышала разговор пьяной, "полирнувшей" водкой дозу, Маринки, которая хвалилась очередной новенькой сотруднице, как здорово она тогда "отработала" Маргошин телефон. На нее даже никто и не подумал. Кинулись искать Лариску, а злосчастная наркоша в этой, конкретной ситуации была вообщем-то и не при чем. Но еще удивительнее, что каким-то чудесным образом мобила всплыла в ванной. Это для Маринки совсем было не понятно, ведь телефон она собственноручно в тот же день толкнула барыге.
Впервый раз за всю свою жизнь, слушая хвалебный рассказ проститутки, Ольга Сергеевна от чистой души, с незумутненной надеждой и безумной настойчивостью, пожелала человеку сдохнуть в страшных мучениях. Собственно говоря, ее мечта воплотилась. Спустя несколько лет, у Маринки стали появляться странные раны на теле. Она, будто, гнила заживо. Никто не мог объяснить ее диагноз. Да он особо уже и не волновал мозг, напрочь забитый наркотой. Умерла она погано, в мучениях, как и хотела Ольга Сергеевна.
Восьмая глава
7 октября 2003
Пять дней Марат не появлялся на «конторе» вообще. Ровно сто двадцать часов Саша жила в состоянии, плавно перетекающем от тупой заторможенности к панике, и обратно. Что, блин, вообще происходит? Поймал в подъезде, поцеловал, обматерил и ушел. Насовсем? От этого «насовсем» было особенно горько. Почему? Да хрен его знает. Конечно, Саша не рассматривала всерьез возможность своих отношений с бандитом из «крыши». Даже смешно, ей-богу. Узнает, кто из телок, будут глумиться до скончания веков. Любовь между ними возможна с той же вероятностью, что и земляника на опушке леса второго января, например. Сказка про двенадцать месяцев и подснежники Саше прекрасно была известна, но она точно знала, не в этом случае рассчитывать на волшебство. Никак не в этом. Однако сердце ныло, маялось и хотело… Она сама не понимала, чего конкретно? Чтоб появился Марат, рухнул на колени и со слезами молил об ответном чувстве? Ну, этот вариант Саша рассматривала только в случае, если по какой-либо причине впадет в крепкий устойчивый маразм. Такой, при котором очень яркие галлюцинации и никакой адекватности. Конечно, ничего подобного не случится никогда. Но совершенно оставалось непонятным его столь долгое отсутствие. Даже девки каждый вечер тоскливо вздыхали, глядя на пустой стул, который на протяжении последнего времени постоянно был занят веселым красавчиком. У них будто отняли что-то светлое, как бы странно это не звучало по отношению к бандиту. Своим присутствием он давал проституткам уверенность, что вроде не такие уж они конченые сволочи, раз не брезгует их обществом серьезный человек, «правильный, порядочный пацан». На третий день они даже набрались смелости спросить Ольгу Сергеевну, что произошло, не обидел ли кто из них по глупости и деревенской необразованности этого крайне уважаемого ими мужчину.
Диспетчер покосилась на Сашу, сидевшую напротив с опущенной головой, а потом сказала девкам, что вообще-то он и не обязан их развлекать постоянно. Мало ли, какая это была блажь. А теперь, вот, передумал. И вообще, быстро все собрались и поехали на заказ, а то вместо веселого Марата приедет еще более веселый Боинг, тогда точно обхохочешься. Имя Сеньки оказало на тружениц платной любви такое ободряющее действие, что они наперегонки кинулись занимать места в машине водилы.
Саша пошла одной из первых, потому как чувствовала, что разум медленно, но верно превращается в ванильное желе, напичканное мечтами и фантазиями, а строить замки на песке она разучилась уже давно. Ни к чему пробуждать забытые привычки. Вот только сердце постоянно ныло, и ныло… Все было не так. День не тот, ночь не та, клиенты вообще дебилы и уроды, причем даже те, с которыми она просто ухитрялась поболтать о жизни и побухать. Вернее, выпивали мужички, а Саша грамотно сливала водочку в сторону, оставаясь чуть поддатой, но в разуме. На «заказах» нельзя доходить до неадеквата, это чревато различными неожиданностями. Работа такая, что в любой момент может понадобиться быстрая реакция и трезвая голова, а ты, как раз, уже в разлюли малину. К тому же Сашу, как не смешно, выручало неоконченное высшее образование и хороший интеллект. Она могла забить голову кому угодно, сколько угодно, заставляя клиента вообще упустить из виду, для чего он позвал «конторскую» девочку, напрочь запамятовав о том, что уж интеллектуальной беседы в его планах не было. На само деле, формула очень проста. Когда-то очень давно, когда Саша еще не была Сашей и училась в гимназии, ее хороший друг рассказал один очень маленький, но крайне важный секрет.