На площадке моментально стало не протолкнуться, и я поднялся чуть выше, чтобы эти мастодонты меня не затоптали. На меня совершенно не обращали внимания: сначала они помогали друг другу выбираться из скафандров, потом налаживали связь и расчехляли оружие. Судя по размеру их пушек, они собирались превратить базу в груду развалин!
Наконец кто-то из штурмовиков заметил мое присутствие.
– Не скучай, парнишка, скоро пойдем, – сообщили мне.
– К-куда? – выдавил я.
– Ворота открывать, конечно. А ты думал, по девочкам?
– Как это, ворота открывать? – У меня затряслась нижняя губа. – Мы так не договаривались. Вы их сами должны открыть.
– Ну, мы и откроем сами. Ты, парнишка, нас только доведи.
– Но вы же сами все должны были – через сеть, через электронику! – в отчаянии воскликнул я.
Мне ответил дружный хохот.
– Если б такие дела делались через электронику, – ответил мне назидательный голос, – я бы дома сидел и плюшки ел. А ты бы, парнишка, сам тут все организовал – через кнопочки всякие.
Я так и сел. Меня опять поимели. Причем свои же. Успокоили, насовали электронных побрякушек, убедили, что главное дело сделают умные, специально обученные люди… Вместо этого мне предстояло с небольшой шайкой полицейских головорезов прорываться с боем через всю базу!
– Нет, ребята, так дело не пойдет! – заупрямился я. – Мы так не договаривались, я должен был только люки вам открыть и локатор грохнуть. Дальше сами.
– Да куда ж мы сами? Заблудимся, потеряемся.
– Ничего не знаю. Мне сказали, у вас все схемы есть, и модельный полигон для таких случаев…
– Да, да, все у нас есть. Только живой человечек – оно надежнее. И вообще, нам сказали, ты на службе. А служивые приказы не обсуждают.
Некоторое время я только молчал и пыхтел. Про подобный приказ я слышал впервые, а если он действительно есть? И даже если нет, его специально для меня задним числом сделают. Нет, в моем положении с Ректоратом лучше не ссориться. А то последняя опора сломается.
– Если меня увидят с вами, мне конец. Меня из-под земли вынут и туда же закопают.
– Ты рожу тряпочкой завяжи, чтоб не узнали, – сочувственно посоветовали мне.
– Дайте хоть ствол какой-нибудь! – не знаю зачем попросил я.
– Ты что, парнишка! А если убьешь кого-нибудь?
Я промолчал. Я даже и не знал, чем возразить.
Когда прорыв через базу превратился для меня в окончательную неизбежность, я слегка успокоился. Ну а что было еще делать?..
А потом и вовсе понял – все не так уж плохо. Я проведу их к воротам тем же путем, каким шел сам. На этом пути препятствий быть почти не должно. Самое серьезное из них – дозор на главном посту, но это уже не мои проблемы. Просто скажу, что ворота за углом, а сам пересижу заваруху в какой-нибудь тихой щели.
И все равно, перед тем как идти, я предупредил их:
– Когда будете всех тут арестовывать, меня арестуйте вместе со всеми. И так, чтобы на виду у всех. Вам разве не сказали, что меня нельзя высвечивать? Я очень ценный агент и еще пригожусь.
– Не сомневайся, парнишка, нам прямо так и сказали, – ухмыльнулся один из полицейских. Видимо, это был командир группы – все остальные называли его Старшой.
Они все были в угловатых активных бронекостюмах и небольших таких гладких шлемах, отчего напоминали ватагу лысых гоблинов. Я выбился из сил и все проклял, пока протискивался по вентиляционному каналу, а они ползли за мной и весело перешучивались, и даже их огромные пушки и ранцы им не особо мешали. Сразу видно, ребята ко всему привычные.
Ближе к концу этого отрезка пути я вежливо попросил Старшого угомонить своих парней – мы приближались к сектору, где теоретически могли оказаться люди из технической обслуги.
Ребята оказались понятливыми. Даже во всей своей броне и сбруе они вдруг превратились в крадущиеся тени. Мне показалось, что я один создаю больше шума, чем они все вместе взятые.
Оказалось, мы осторожничали не зря. Я уже готов был толкнуть дверь цоколя основного локатора, как вдруг Старшой схватил меня за рукав.
– Это что? – спросил он еле слышным шепотом. – Это ты оставил?
Он смотрел на коробочку электронного замка, откуда наискосок торчала ключ-карта. Есть такая известная фишка, которую почему-то не исправляют разработчики: если оставить карту в замке чуть перекошенной, замок не закроется. Этим пользуются, когда не хотят лишний раз возиться с закрыванием-открыванием.
– Это не я, – у меня чуть похолодело в груди. – Это, наверно, наладчики. Уже просекли, что радар вырубился, пришли разбираться.
– Ясненько. – Старшой кивнул своей группе, от нее отделились двое и заняли позицию по обе стороны двери. Остальные чуть отступили и прижались к стенам коридора.
– Эй, вам уже пострелять не терпится? – насторожился я.
– Не ссы, парнишка. Прилипни куда-нибудь и не отсвечивай, ладно?
Я «прилип» к стенке за широкими спинами полицейских штурмовиков. Двое в авангарде некоторое время прислушивались, затем переглянулись и почти одновременно (не знаю, как таким громилам это удалось) влетели в распахнувшуюся дверь. Спустя пару секунд за ними ринулись остальные.
Послышалась возня, стук, приглушенные вскрики, затем Старшой выглянул в коридор и поманил меня пальцем.
– Погляди, парнишка, что тут за дела?
На полу лицом вниз лежали двое бойцов-охранников без признаков физической активности. Один из штурмовиков выковыривал у них из ушей телефоны и обыскивал одежду. Возле стенда прямого управления я увидел толстощекого инженера в сером комбинезоне, который с энтузиазмом помогал полицейским затягивать наручники на собственных руках. Он взглянул на меня без особого интереса – видимо, не узнал. Да и мне, если честно, его лицо не показалось знакомым.
Я прошелся вдоль стенда. Все мои электронные побрякушки были выдернуты из разъемов и валялись на полу.
– Они еще не включили радар, – определил я. – Но они поняли, что он не сам по себе начал дурить. И наверняка об этом сообщили.
– Ага, – сокрушенно кивнул Старшой. – Стало быть, муравейник просыпается.
– Скорее всего.
– Ну и ладно. Не впервой, да, пацаны?
Пацаны ответили нестройным гулом одобрения.
Пленных решено было «пристроить» здесь, связав друг с другом. Нам осталось только преодолеть шахту лифта и прямой отрезок коридора. Последнюю часть, как я надеялся, – без меня.
Я по-прежнему шел впереди группы и первым подошел к лифту. А когда протянул руку, чтобы его вызвать вдруг ощутил чувствительный шлепок по голове.
Оказалось, затрещину мне отвел Старшой.
– Ты, парнишка, совсем мозгами не думаешь, да? – с раздражением и презрением ко всем штатским спросил он.
– А… да… извиняюсь… – пробормотал я с глуповатой улыбкой.
Бойцы рассыпались в кружок, двое начали просвечивать и прослушивать шахту. Что-то им там не понравилось, они долго совещались тихим шепотом.
– Должна быть лестница, – сказал наконец Старшой.
– Есть, – отозвался я. – Только она внутри шахты.
– Да знаю… – с досадой отмахнулся он.
Я еще не понял, что они задумали, а двери лифта уже были раздвинуты. Пятеро штурмовиков протиснулись в шахту и повисли на шестидесятиметровой высоте.
– Нормально, – сообщил один из них. – Работаем по плану.
Суть их плана я понял уже в ближайшие минуты. Мы вызвали лифт, и Старшой вежливо, но решительно впихнул меня туда.
– Куда едем? – поинтересовался я.
– Вниз, – сообщили мне. – Этаж значения не имеет, пацаны сами остановят в правильном месте.
С этими словами он прицепил мне на грудь какую-то крохотную побрякушку – насколько я понял, видеокамеру.
– Вот… И не ссы, все будет нормально.
Все уже было ненормально, но куда деваться? В лифте я поехал один. Двое полицейских затихли на крыше, готовясь при нужде молниеносно вывалиться из люка.
Меня вдруг начало не на шутку трясти. Воображение так и рисовало картинку: двери разъезжаются – и возбужденная охрана с перепугу всаживает в меня весь свой боезапас.
В последнюю секунду проснулся здравый смысл. Скакой стати им сразу палить? А если это не я, если свои же возвращаются вместе со щекастым инженером? Да и вообще, какие у них причины для паники? Ну, подумаешь, радар заклинило…
Лифт остановился, двери открылись. Меня никто не встречал. Я поднял глаза к люку и развел руками. Полицейских я, похоже, этим не успокоил. Мне жестом дали понять, чтобы я прошелся вперед по коридору. Эти простые парни хотели эдак незатейливо использовать меня в качестве приманки: вдруг какой-нибудь нетерпеливый охранник выскочит на меня из засады.
Я сложил фигу и выразительно продемонстрировал, что никуда я не пойду – пусть идут сами и подставляются под пули. Мне не менее выразительно погрозили кулаком. Я чуть подумал и решил, что лучше-таки не конфликтовать в такой ответственный момент, и, мысленно перекрестившись, двинул навстречу неизвестности.
До угла я дошел спокойно. Но стоило только за него высунуться, у виска звучно щелкнул затвор пистолета. Я не рискнул поворачивать голову.
– Очень медленно и спокойно поворачиваешься, – прошептали над самым ухом, – и встаешь рожей к стенке.
Я был уже за углом, полицейские не видели, в какие неприятности я попал. Зато почти все видела камера. Я мог только гадать – успеют ли они что-то предпринять до того, как меня сгоряча пристрелят.
– Ты чего, сука, тут ошиваешься? – прошипели мне на ухо.
Я осторожно скосил глаза и увидел того самого охранника, который провожал меня до лифта. Еще двое довольно нерешительно выглядывали из-за какой-то двери.
– В стену смотреть! – рявкнул он. – Ты тут один?
– А может, по стаканчику? – без особой надежды предложил я.
– Щас, блядь, такой тебе будет стаканчик… – Больше он ничего не добавил.
Штурмовики свалились прямо с потолка, проломив панели. Оказалось, эти сукины дети подобрались поближе по коммуникационным ходам, пока охрана отвлекалась на меня. Моего мучителя, аккуратно, с легким хрустом, сложили пополам, а что сделали