Сегодня он приснился мне днем. Стоило задремать на кровати, изучая новый каталог растений, как я тут же оказалась на том странном корабле. Вот только сегодня все было иначе. Я стояла на мостике, вокруг суета. Все бегают от визора к визору о чем-то переговариваются на незнакомом мне языке. А я давлю на пульте какую-то кнопку и злобно рычу в микрофон связи. Злость, всепоглощающая и безудержная, на того, кто отобрал ту, что я уже считал своей, сладкую и невинную. Стерву, что обчистила мой счет. Но деньги не важны, два-три захваченных и уничтоженных корабля, и мой счет снова пополнится галлами. Мне нужна девчонка-землянка! Я испугалась и тут же выдала свое присутствие. По телу пробежала судорога и больное бешеное чужое удовольствие затопило мое нутро. Я попалась.
Очнувшись, облегченно вздохнула. Это уже пугало меня. Эти сны все больше казались реальными. Рвано выдохнув, я пошла в душ. Заметила, что стала принимать его по нескольку раз в день. Словно какая-то грязь ко мне прилипла, а я все не могу ее отмыть. Мягкие струи воды скользили по телу. А я все не могла успокоиться, может, стоит рассказать обо всем Лэксару. Или обратиться к Нуму, он врач, может какие успокоительные пропишет. Наверное, надо действительно ему показаться.
Постояв еще немного под теплым потоком воды, я вышла. Обтерпевшись по старинке полотенцем, облачилась в белье и отправилась одеваться. В комнате оказался Лэксар. Он, молча, сидел на кровати и буравил нехорошим таким взглядом стену. В его руках я заметила свой планшет.
– Лэксар, что-то случилось? – его вид меня откровенно пугал.
Подойдя к шкафу, я вытащила легкий сарафан и скользнула в него.
– Ты ничего не забыла мне рассказать, Астра? – в голосе, походившем скорее на злобное шипение, чувствовалась такая ярость, что я невольно попятилась в сторону двери.
– О чем рассказать? – уточнила я.
– Например, о том, что произошло минут пять назад, – зло рыкнул он, а я откровенно ничего не понимала.
– Лэксар, пять минут назад я спала и только, – пролепетала, все также тихо отступая к двери. Такой Лэксар меня пугал до мурашек.
– Спала?
Планшет полетел в стену, во все стороны от нее отскочили осколки пластика, микросхем и стекла тачскрина. Я невольно вскрикнула и замерла на месте. Мой планшет! В нем хранилось все мое богатство – книги и фотографии, но, главное, память обо всех тех местах, где я побывала. Он только что уничтожил все.
– Ты спала?!
Но его рык больше не пугал. Он разбил то, что было дорого. Очень мне дорого! На негнущихся ногах я подошла к стене и упала на колени, подобрав то, что я хранила более всего. Мой дешевенький планшет, который был со мной все пять лет учебы в академии, который облетел со мной Олимп, впадину Маринер, с которым я гуляла вечерами по марсианскому городку и фотографировала камушки и дома, и Фобос, и все-все, что считала красивым. У меня не было друзей, но был он – простой дешевый беленький планшет, где я прятала все свои сокровища.
– Астра! Астра, я с тобой разговариваю, – Лэксар продолжал буйствовать, но мне было все равно.
– Я спала, – сдерживая слезы, пробормотала я.
Собрав то, что осталось от моего неодушевленного друга, я вышла в коридор и прижимая разбитый экран к груди поплелась в теплицу. Надежды, что смогу восстановить хоть что-то, не было. Все разбито вдребезги. А я не настолько талантлива, чтобы собрать все микросхемы заново. Дойдя до своего рабочего места, я заблокировала дверь. Не хочу никого видеть. Сложив перед собой обломки, я разревелась. Словно потеряла кого-то близкого и крайне важного. Я ревела и ревела, поток слез не прекращался. Столько всего навалилось на меня одну за последнее время.
Гладя тончайшие осколки тачскрина, микросхем и пластика мягкого корпуса, пыталась хоть как-то взять себя в руки, но стоило мне взглянуть на ту жалкую кучку мусора, что осталась от моего планшета, я начинала рыдать вновь и вновь. Обессиленная, я положила голову на руки и уснула. Мне ничего не снилось. Мое горе забрало все силы и я просто выключилась.
Боль, резкая и сильная.
Моя рука пылала огнем оглушающей боли. Подняв голову, я взглянула на нее и обмерла. Весь стол оказался залит моей кровью, она капала на пол, образовывая там небольшую лужицу. Предплечье левой руки было сильно изрезано. Рваные края безобразно разбухли, обнажая мышцы, кровь стекала тонким ручейком из каждого пореза.
О том, кто это со мной сотворил, догадываться не пришлось – в моей правой руке был зажат кусок острого стекла экрана, перепачканного густой кровью. В ужасе я откинула его в сторону и зажала рану рукою. Вернее попробовала зажать, но порезов было так много, что это мне не удалось. Одна мысль билась в голове: «Дойти в медотсек, к Нуму».
Меня мутило от вида собственной крови, в глазах темнело от ее потери. Красными скользкими липкими пальцами я разблокировала дверь и вышла в коридор. Идти было сложно. Зажимая хоть часть порезов, я, прислонившись плечом к стене и опираясь на нее, шатаясь на дрожащих ногах, продвигалась вперед. Свой браслет я оставила в каюте, поэтому вызвать кого-то по аркору не могла. Зачем я вообще его с руки снимала?
Шаг еще шаг, взглянув на пол, я увидела, что за мной остается не просто редкие капельки, а целые мелкие лужицы темной густой красной жидкости. Так много. Голова становилась невыносимо тяжелой. Я стремительно слабела и ничего не могла сделать, чтобы помочь себе, оставалось только идти вперед. Внезапно сзади меня кто-то подхватил и поднял на руки.
– Астра, крошечка моя, потерпи, потерпи, девочка, – испуганные нотки в голосе Кирроси я слышала впервые.
Неужели все так плохо. Меня накрывала тьма. Я пыталась схватиться здоровой рукой за рубашку своего спасителя, но не могла сжать пальцы, не хватало сил. Только испачкала его красивую одежду.
– Прости, я замарала тебя – выдохнула я, пытаясь сосредоточить внимание хоть на чем-то.
Но в голове клубился туман, и нарастало какое-то раздражающее гудение. Пальцы рук и ног занемели от странного холода. Меня била мелкая дрожь. А еще боль прошла, я перестала ее чувствовать. На все происходящее я смотрела словно со стороны. Вот меня занесли в медблок. Подбежал доктор дар Орш Соод с неизменно ледяным выражением лица. Какое-то шипение и внезапная вспышка боли, которая была настолько резкой и всепоглощающей что я, наконец, лишилась сознания.
Пришла в себя я в каюте Лэксара. Ее хозяин обнаружился тут же на кровати. Только вот вид у него какой-то сердитый и, одновременно, помятый и неопрятный. Расстегнутая на все застежки серая рубашка, мокрая и в кровяных пятнах. Брюки также измяты и перепачканы. А я вот, наоборот, чистая и, кажется, обнаженная лежу под теплым одеялом. Виду, что очнулась, старалась не подавать, но он каким-то образом узнал об этом.
– Почему ты ничего не сказала? – глухой голос был такой, ну такой виноватый. И вообще, походил он сейчас на побитую собаку.
– О чем? – шепнула я.
– О том, что чувствуешь его. Почему не сказала мне?
– Я не понимаю о чем ты, кого чувствовала, да что я тебе сделала, вообще? – обида накатила, я же ничего не сотворила, вот, что ему нужно?
Рука болела, но уже не так. Подняв ее, я замерла. Раны зашили, и теперь там красовалось одно единственное вырезанное слово – «Моя».
– Что это, мамочки, что это! – я ударилась в панику.
– Тихо, Астра. Успокойся, – попытался достучаться до меня Лэксар, прижимая к кровати.
Тихо, ТИХО?! Да у меня на руке слово! Слово, которое я сама же на себе и вырезала! А зачем, когда, как? Как я могла такое с собой сотворить?
– Расскажи мне, что странного происходило с тобой в последние дни.
Лэксар был чудовищно спокоен. Будто, вообще, ничего не происходит и мы о погоде говорим, хотя какая погода на корабле, к черту.
– Я руку свою каким-то образом искромсала, это не странность? Тебе это кажется нормальным? Ты взбесился на меня и разбил мой, мой… уйди от меня. Просто выйди и все, – я бесновалась и бросалась на него с кулаками.
Что странного со мной происходило?! Лучше бы спросил, а что обычного, кроме завтрака из вечной каши, похожей на слизь, со мною приключилось!
– Не то, Астра, до этого сегодня, когда ты спала что-нибудь странное? – командор настаивал на полном ответе, сжимая в стальном захвате мои запястья. Вот именно сейчас он не был моим любимым мужчиной, он превратился в холодного безопасника.
– Кошмар приснился, – пробурчала я, – проснулась, душ приняла, ты набросился на меня, как будто я…
Не договорив, задумалась. Сообщить-то мне нечего, ничего необычного не произошло, только кошмар. Сил было мало и тратить их на бессмысленную ругань не хотелось. Поднявшись, я подошла к шкафу. Вытащив свое несчастливое синее платье, натянула его на себя. Оно было сейчас в самый раз под стать ситуации. Бросив на Лэксара хмурый взгляд, я двинулась на выход.
– Куда ты идешь? – не спрашивает, а словно допрос ведет.
– В свою каюту от тебя подальше, продолжать оплакивать то, что ты уничтожил своими руками, – голос мой звучал как-то жалко.
Ну и ладно, на героя я все равно никогда не тянула. Доблестно переносить все удары судьбы тоже не обещала.
– Вернись и сядь! – он произнес просьбу как четкий приказ, и это меня задело.
– А если не сяду, Лэксар, тогда что? Побьешь, на удобрения, как моего предшественника, расщепишь или просто через мусорный шлюз полетать отправишь?
– Просто сядь и все, – о мы снова снизошли до нормального тона.
– Что ты хочешь, Лэксар? Я ответила, что спала. Спала, понимаешь, и в теплице я спала, а проснулась с окровавленным куском тачскрина от планшета в руке, и мне при этом даже кошмары не снились. Я не знаю, что происходит. Я проснулась пошла в душ, решила сходить к доктору дар Орш Сооду за успокоительным или снотворным. Вышла, а тут ты. Вот все не веришь, неси сюда свой сураку, этот мерзкий, я тебе на допрос твой с этой гадостью на руке отвечу. Что тебе надо от меня, что, по твоему мнению, я сотворила, в чем признаваться должна? Ты скажи, я признаюсь, если тебе полегчает, – тирада забрала все силы, выдохлась.