– Мда, – врач потер подбородок, – страшная ты женщина, Астра, а главное, живучая.
– А зачем вы меня, вообще, в эту камеру засунули?
Лэксар тихо вздрогнул и уткнулся мне носом в плечо.
– Ты умирала, родная. Ты проспала четыре дня и впала в кому. Я терял тебя, милая, поэтому отнес туда. Я надеялся, что это поможет. Я совсем не знал, что делать и как пробиться к твоему сознанию. Я пытался поймать твои мысли или сны, но ничего. Ты словно исчезла. Не бросай меня больше, Астра. Не надо так больше.
На секунду мне показалось, что он сейчас заплачет. Тихо обхватив его голову, прижала к себе и тихо поцеловала в волосы, как ребенка.
– Я постараюсь, Лэксар. Видишь, я очнулась, и все хорошо, – тихо шепнула я.
Оказывается, так больно смотреть на моего огромного сильного орша, когда он в таком состоянии. Потерянный, уставший и небритый – сердце защемило от его вида.
– Я уже перестал надеяться и верить.
– Это ты зря, верить нужно! Мой папа говорит, что вера – это лучшее лекарство от любой болезни. Неужели ты думал, что я тебя оставлю, да не дождешься.
Я пыталась его подбодрить, но отчетливо понимала, что ничего у меня не выходит. Взглянув на Нума, я чуть вопросительно кивнула, прося его объяснить, что произошло, когда я заснула. Он меня прекрасно понял. Пройдя к какому-то небольшому аппарату, он включил его, высвобождая длинные полые трубочки и присоски.
– Ты должна была проспать пару часов. Но оказалось, что радиация влияет на вашу расу гораздо сильнее, чем на нас. Ты спала непробудно. Начались проблемы с сердцем. Я ввел тебя в кому, надеясь, что организм справится, но ничего не выходило. Тогда вмешался Лэксар.
– Я перетащил тебя в реанимокамеру ночью и заблокировал дверь. Это был маленький шанс на то, что ты очнешься и начнешь сопротивляться смерти, – шепнул мой муж.
– Или что ты, не выходя из комы, умрешь, – возразил Нум, который, похоже, был не согласен с действиями брата.
– Я хоть что-то сделал! – взревел мой мужчина. – А вы только смотрели, как она угасает.
– Успокойся, Лэксар, – Нум примирительно развел руками, – я уже понял, что ты прав, потом поговорим об этом. А сейчас неси ее сюда, нужно взять кровь на анализ и измерить уровень облучения.
Тоскливо взглянув на аппарат, вздохнула. Меньше всего мне сейчас хотелось, чтобы в меня тыкали пусть и тонкими, но все же иголками. Лэксар поднялся и не спеша понес меня на очередную порцию пыток. Усевшись вместе со мною на стул, муж протянул мою руку вперед и вставил ее в какое-то кольцо. Толстый прозрачный браслет защелкнулся на моем запястье. Что-то зашипело, щелкнуло, и я почувствовала укол, словно пчела ужалила, уж это ощущение я хорошо знаю, не один год практиковалась в марсианских теплицах, где насекомых куча мала и все жалящие. Вокруг укола стремительно разрасталась пульсирующая боль, создавалось впечатление, что этот анализатор раскалился и опалил кожу.
– Больно, – взвизгнула я, – жжется же.
Нум недоуменно взглянул на мою руку, подергал браслет и пожал плечами.
– Нет, Астра, все нормально, – проворчал он. – Сейчас кровь возьму на анализ и все.
Между тем жжение нарастало, будто руку мою в пламя сунули.
– Да снимите это, – не дожидаясь помощи, я сама, чуть ли не рыдая, принялась стягивать это странное кольцо-браслет с руки. – Уберите, больно очень.
На выручку мне пришел Лэксар, нажав большую фиолетовую кнопку на панели управления аппаратом, он с силой стянул с меня эластичный браслет, в котором уже плескалась моя кровь для анализа. Отбросив его в сторону, он осторожно коснулся моего запястья. Оно казалось обожженным, кое-где кожа сильно покраснела и слезла, а местами обозначились и волдыри. Все это жутко зудело и чесалось.
– Да, что у вас за садистские методы лечения?! – взвыла я, глядя на свою руку. – Да, я лучше сама по старинке отлежусь, чем вы меня тут угробите своими реанимокамерами и анализами. Нельзя было просто кровь взять шприцом-колбой, мало мне и без вас травм.
Моя рука на глазах опухала, волдыри надувались, а в местах, где не стало кожи, выступила сукровица. Зуд нарастал, я аккуратно пальцем пыталась почесать запястье в местах, где хоть кожный покров сохранился, но стоило мне чуть нажать, как тонкая кожица собралась гармошкой и образовалась новая язва.
Не выдержав такой боли, я тихо заплакала.
Лэксар соскочил с места и, осторожно усадив меня, баюкающую свою руку, на стул, ринулся к стеллажам. Нум тем временем вообще не обращал на несчастную пациентку внимания. Он подобрал браслет и изучал мою кровь, оставшуюся в нем.
– Ничего не понимаю, – сокрушенно жаловался он, – откуда у тебя такая агрессивная аллергическая реакция. Это же простой остужающий гель.
– Не знаю, – буркнула я, – меня как-то раньше не лечили в больницах.
– А медкарта у тебя есть, Астра? – допытывался Нум.
– Да ничего у меня нет, я же сказала, не посещала я ваших больниц. Мама дома лечила, а в Академии я ни разу даже не простыла. Так что, не хожу я по врачам, – огрызнулась сквозь слезы я, – и к тебе больше не приду, здоровье дороже.
– Успокойся! – осадил Нум мои праведные порывы. – Вы, люди, раса закрытая, и в свободном доступе данных о вашей физиологии нет. Слишком мало вас еще служит на наших кораблях. Но эти пробелы мы быстро устраним.
– Надеюсь, Нум, устранять пробелы ты будешь, не ставя эксперименты на мне, – проворчала я. – Хватит уже с меня бед. Я за эти несколько месяцев хапнула с вами приключений столько, сколько за всю жизнь не видала. Достаточно с меня, набралась уже впечатлений.
– Не беспокойся, – Лэксар, подошедший ко мне с каким-то тюбиком, склонился и нежно прикоснулся губами в моей шее, чуть прикусив кожу. – К тебе он больше не подойдет и близко прежде, чем не перечитает все медицинские учебники вашей расы.
– Это что? – ткнула я в тюбик.
– Это крем, он на растительных компонентах. Почитай состав, если тебе эти растения знакомы, то можно использовать.
Улыбнувшись сквозь слезы, я взяла из его рук крем. Все-таки мой мужчина очень умный и догадливый. Вон, как быстро сообразил, как подобрать для меня лекарство. Вчитываясь в состав крема, я обнаружила перечень довольно известных трав, среди которых оказались даже наша ромашка лекарственная и листья сливы. Эта мазь отлично подходила для обработки ожога.
– Помоги, пожалуйста, нанести его, – я отдала тюбик, сидящему передо мной на корточках, Лэксару и тут же протянула ему обожженную руку.
Следующие несколько минут мое запястье толстым слоем покрывали жирным, густым желтым кремом. Одно успокаивало, что сильного запаха от него не исходило. А вот у моей мамочки была такая пахучая мазь, что приходилось продувку в доме включать, чтобы запах ушел. Осторожно обработав ожоги, Лэксар забинтовал запястье белоснежным мягким дышащим самофиксирующимся бинтом. После, притянув ладонь к себе, осторожно потерся об нее щекой и поцеловал костяшки пальцев.
Улыбнувшись своему заботливому оршу, осторожно, немного нерешительно, обвела пальцами второй руки контуры его скулы. Ему и такой несмелой ласки оказалось достаточно, мужские губы тронула легкая благодарная улыбка.
– Ты не злишься на меня, Астра? – тихо спросил он, чуть сильнее сжав мои пальчики.
– Нет, конечно, – честно ответила я, глядя в его чистые серые глаза, в которых сейчас океаном безбрежным плескалась нежность и едва уловимая тревога, – мне не за что на тебя злится. Мне жаль, что я доставила столько хлопот.
Покачав головой, Лэксар встал и отошел в Нуму. Врач все так же увлеченно что-то рассматривал на мониторе, тут же вносил какие-то данные. Раздраженно откинув густую чуть потрепанную косу за спину, он тяжелым взором голубых холодных глаз окинул мое потрепанное жизнью тело, поморщился и снова что-то вписал в свои документы. Я при этом ощущала себя тараканом под лупой.
– С ней все хорошо? – не выдержал Лэксар и задал вопрос, который беспокоил и меня.
– В общем, да. Ее показатели хоть и на нижней границе, но все же пределах нормы. Последствия радиации сведены к минимуму. Через пару дней нужно будет взять еще раз кровь на анализ. Но в общем, она полностью здорова. Наша реанимокамера не подвела.
Нум закрыл на мониторе документ и взглянул уже на меня.
– Я завел тебе медицинскую карту. Основные данные туда я внес, в том числе и лекарственные препараты, на которые у тебя может быть аллергическая реакция. При первой возможности я свяжусь с врачами вашей расы и попрошу у них нужные книги по вашей анатомии и физиологии.
– А, может, ты просто у меня спросишь книги, они у меня в планшете, – я осеклась и поджала губы, – были в планшете.
Я совсем забыла, что планшет мой разбит и все мои книги, лекции, алгоритмы медицинских манипуляций утеряны, осталось лишь то, что было в моей собственной голове. Я хорошо училась на фельдшерских курсах, но все равно мою библиотеку было жаль.
Услышав про мой разбитый планшет, Лэксар отошел от Нума и нерешительно замер в центре комнаты. Он явно чувствовал себя виноваты и, кажется, совсем не понимал, как ему себя вести. Он просто топтался в нерешительности, то делая в мою сторону пару шагов, то снова замирая на месте. Видеть его в таком состоянии оказалось сложно. Поднявшись со стула, я сама шагнула к своему мужу.
Подойдя вплотную и придерживая простынь на себе перебинтованной рукой, второй крепко обняла Лэксара за талию. Вид у него был ну такой трогательно-нежный, казалось, даже дышать перестал. Бедненький мой, представляю, как он бесновался, когда ему сообщили о том, что я в коме. Стресс мой мужчина спокойно переносить не мог. Это я тоже уже поняла. Вообще, лучше поменьше влипать в сомнительные ситуации, а то у него сердечко не выдержит.
– Ну вот и все, брат, уводи свою женщину, приведи себя в порядок и успокойся уже. Ничего более ей не грозит. Она жива и здорова, – Нум шумно выдохнул, словно у него гора с плеч свалилась.
Я подтолкнула все еще молчавшего Лэксара к двери, но тут же приостановилась.