– Продолжайте сеньор Демьян, – ласково сказал он.
– Мы прибыли в Париж так, как слышали о великодушии и доброте вашего монарха Людовика XII.
– А где тот человек, что был с вами в таверне? – снова влез в их беседу преподобный Томазо.
– Я думаю он испугался настолько сильно, что не отдавая отчета своим действиям решил бежать, вместо того чтобы отдаться в ваши справедливые руки.
– Его имя!? – резко спросил преподобный Томазо.
Кардинал повернулся к нему, его лицо выражало гнев. Монах тут же осекся, вжал голову в плечи.
– Я сказал довольно, преподобный!
Кардинал поморщился от боли и уже обращаясь к Демьяну вежливо поинтересовался.
– Ну, раз уж вы решили обосноваться у нас во французском королевстве – вы готовы войти в лоно католической церкви и признать ее единственной верной и истинной?
– Да!
Ответил Демьян с таким жаром, какой только мог изобразить, чтобы ни у кого не возникло сомнений.
– Ну, вот видите преподобный, а вы решили несчастного аптекаря из Московии обвинить в связях с Сатаной.
Демьян с ликованием чувствовал, что сам кардинал на его стороне.
– Монсеньор, я жив это истинное доказательство того, что мои пилюли не приносят никакого вреда. Вы облегчите свои приступы подагры. И ненужны будут уже ни клизмы, не отворение крови.
Кардинал Жорж Амбуаз сделал легкий жест кистью руки. Преподобный Томазо скрылся за дверью через минуту вернулся, неся стеклянный кувшин с чистой водой и стеклянный бокал на высокой ножке. Жорж Амбуаз выпил так же две таблетки. Демьян про себя молился всем богам и православным и католическим, только чтобы они подействовали.
Они еще некоторое время беседовали с кардиналом не обращая внимание на приунывших святого отца Томазо и мастера Жиля, который стоял рядом с подвешенным на дыбе человеком и задумчиво посматривая на Демьяна раскачивал его из стороны в сторону. Через некоторое время кардинал оживился, настолько, что начал шутить, рассказывая разные забавные истории из своей молодости, когда он, уже в 14 лет, посвященный в чин епископа в Монтобане, стал придворным духовником Людовика XI. Демьян с надеждой в сердце видел – кардиналу стало легче.
– Ну что ж сеньор Демьян Садко из Великого Новгорода, думаю и в самом деле вы стали жертвой недоразумения и неприятной ошибки. Вы станете добрым католиком и нашим верным слугой.
Он махнул рукой мастеру Жилю, приказывая развязать Демьяна.
– Освободите сеньора Демьяна и верните ему все его вещи.
Мастер Жиль опустив голову, как пес не поймавший мячик хозяина, понуро поплелся к Демьяну. Весь его грустный вид показывал, что он крайне разочарован, ведь он ожидал, что будут пытки и веселье, а тут приходится отпускать человека, даже немного не познавшего его высокое мастерство. Преподобный Томазо тоже сидел, подперев рукой голову в крайне разочарованном состоянии, но старался не подавать вида. Чтобы не навлечь на себя гнев кардинала. В свою очередь кардинал не зря считался при дворе человеком умным и поэтому знал, что псу жаждавшему вцепиться свою жертву, который уже почувствовал запах крови, нужно что-то дать иначе он может затаить обиду на своего хозяина. И он давно подозревал, что преподобный Томазо назначенный папским легатом главным инквизитором Парижа, не совсем верен французской короне, предпочитая всесильную длань Рима. Он встал и небрежно бросил.
– Мой лекарь, Франсуа де Лорм. Кажется, практикуется в алхимических опытах.
– Так, монсеньор, – очень заинтересованно произнес оживившийся преподобный Томазо.
– Любезный, мой друг проверьте, не увлекается ли он кроме этих опытов, чем-то похуже. Например, в черной магией, вызывая души умерших или образы самого Сатаны.
Жестокая месть за кровопускание, уксусные клизмы, которыми потчевал незадачливый лекарь Франсуа де Лорм своего высокородного пациента. И жертва на алтарь медицинской науки. Преподобный Томазо и мастер Жиль сразу повеселели – еще бы в их руки попадает сам кардинальский лекарь, который тайно по ночам препарировал краденые трупы с кладбища Невинных Душ. Но схватить они его раньше не могли, так как понятное дело он находился под негласной защитой самого кардинала Франции.
– Обязательно проверю и доложу вам, – преподобный Томазо не удержался и потер в предвкушении руки.
– Сеньор Демьян, – обратился кардинал Жорж Амбуаз, – буду рад скором времени принять вас в своем скромном замке Гайом. Думаю, вы будете Нам чрезвычайно полезным человеком. И вам будет, кстати, мое покровительство.
– И позвольте, я возьму ваши спасительные пилюли? – сказал он, пряча блистер с таблетками в кармане свой красной мантии.
Разве Демьян хотел возразить что-то против?
Он лишь искренне бросился к протянутой ему руке и с неподдельной благодарностью поцеловал руку в красной перчатке.
«Ну, блять, Бруно берегись, хана тебе!» – подумал он, лобызая руку кардинала.
Выходя кардинал внимательно оглядел помещение, пристально посмотрев на каждого, остановился взглядом на Демьяне, потом перевел взгляд на преподобного Томазо.
– Вы говорите колдовские порошки возбуждающие угасшую плоть?
Глава 10. Гопники с улицы Рыбьей Требухи
Пришел тот же, с бульдожьим лицом, низкорослый тюремщик. Глядя на унылые физиономии мастера Жиля и святого отца Томазо, он сразу просек всю тему. Этому иностранцу, каким-то чудом удалось избежать не только умелых пыток палача, но и костра, а тюремщик парень не промах и он заметил, каким благосклонным взглядом провожала этого иноземца высокая церковная особа в лице кардинала Амбуаза. Он также понял, что его заключенный теперь уже не заключенный, а в некоторой степени находится под покровительством кардинала вершащего судьбу всей Франции, и теперь надо «ухо держать востро». Так как за неправильные действия со своей стороны можно угодить в гости к мастеру Жилю. Конечно же мастер Жиль по старой дружбе сделает некоторые скидки и поблажки, но все же «плясать на дыбе» очень не хотелось. Он вежливо сопроводил Демьяна до клетки, в которой тот сидел, но тут обнаружил, что одежды уже нет.
– Ах, сеньор простите, кто-то унес вашу одежду, испуганно, – заголосил он, – наверное, эти бездельники Азарио и Гуго. Один момент благородный сеньор я сейчас быстро узнаю, возможно, они просто решили привести ее в порядок. Почистить или зашить прорехи.
И он быстро исчез в полумраке, вручив в руки Демьяна горящий факел.
– Эй, приятель. Я смотрю, ты жив и на своих ногах.
Послышался голос из соседней клетки.
Демьян подошел к прутьям соседней темницы. Там сидел человек в опрятной, но немного рваной одежде, но выглядевшей не смотря на это человеком обладающим силой и достоинством. Его взгляд насмешливых и лукавых глаз похожий на «проникающий в душу» витиеватый бур отличался прямотой и достоинством. Длинные, волнистые волосы, спутанные и крайне грязные, все равно правильно очерчивали красивое вытянутое лицо. По-настоящему благородный и поэтому такой редкий лик, с картин Брейгеля или Босха. Наконец-то он смог рассмотреть Гастона.
– Тебя отпускают? – удивленно спросил он.
– Да, за меня вступился кардинал Жорж Амбуаз, – ответил Демьян.
– Ой, ля-ля! Да ты полон секретов! Кого ни будь, продал им взамен себя?
– Нет! – воскликнул Демьян, – я никогда так не поступаю! Я аптекарь и помог кардиналу с его недугом.
– Вон оно что… – задумчиво протянул Гастон.
Он о чем-то сосредоточено думал несколько секунд.
– Слушай приятель, раз такое дело, у меня есть к тебе просьба. Дай мне слово, что выполнишь ее. Я в долгу не останусь. Если ты не поможешь мне, то меня завтра утром мастер Жиль вздернет в одном из скворечников Монфокона.
Демьян немного замялся, он не хотел рисковать, организуя в счастливый момент своего освобождения, побег малознакомому человеку. Тем более он сейчас даже не имеет одежды и стоит в чем мать родила. Но все же спросил, чем он может помочь Гастону.
– Вот держи.
Он сунул в руку Демьяна половину небольшой золотой монеты.
– Это старая римская монета. Когда выйдешь отсюда, иди сразу на улицу Рыбьей требухи. Это примерно в полу лье отсюда. Найди там Пьера Удачливого Рыбака отдай ему эту монету.
– Пьеру Удачливому Рыбаку… – повторил Демьян.
– Скажи ему вот что «Черные вороны пленили сокола, но солнце ему дадут увидеть на тридцати скворечниках, только соколу лететь вдоль реки».
Демьян кивнул.
– Повтори, что я тебе сказал, – серьёзно сказал Гастон.
Демьян повторил. Послышались шаги.
– Да вот еще, что передай ему «Хромая сорока стрекотала на соседнее дупло, да вот с ветки упала». Это тебе от меня подарок.
– Хромая сорока стрекотала на соседнее дупло… – повторил Демьян.
– Только, как выйдешь, сразу найди Пьера. Иначе, приятель следующий раз ты увидишь Гастона болтающегося в петле в окружении ворон клюющих его глаза.
Появился из полумрака тюремщик.
– Вот благородный сеньор. Ваша одежда, – он заискивающе протянул Демьяну ворох всякого верхнего и исподнего белья.
– Но мне кажется, мне кажется это не моя одежда, – удивленно протянул Демьян.
Гастон, внимательно смотревший на разворачивающееся события громко рассмеялся.
– А что каналья, ты уже успел продать одежду благородного сеньора!
Тюремщик положил на одежду свои небольшие волосатые ручки с короткими пальцами и глядя, как побитый дворовый пес, в глаза Демьяну жалобно «заскулил».
– Ах, мой благородный сеньор. Это все эти бездельники Азарио и Гуго, будь он неладны. Вы не извольте беспокоиться это одежда такая же, как и ваша. Вот посмотрите ничуть не хуже.
– Давай все сюда мошенник. Где ты ее взял?
Бросил он тюремщику, смотревшему на него своим бульдожьим лицом так подобострастно, что, наверное, все камни этой страшной тюрьмы могли расплакаться от умиления.
– Да так, позаимствовал у одного сеньора, которому она уже больше не нужна.
Уклончиво ответил тюремщик.
«Вот же… Похоже это одежда того бедняги, что сейчас висит на дыбе в пыточной мастера Жиля».