– Я собираюсь взять напрокат смокинг, а ты наденешь красивое платье. Или брюки. Мне дороги мои яйца, поэтому я не буду говорить тебе, что надевать, мне просто нравятся твои ноги. Очень. По сути, им место в музее. – Она шмыгнула носом в знак благодарности, и он погладил ее по голове. – Мы произнесем клятвы, а потом я отведу тебя домой, к моей кошке-психопатке. Возможно, мы даже подружимся, пытаясь защититься от ее кошачьего зла. Если нам удастся пережить друг друга – и Грозу, – мы будем терпеть это до тех пор, пока у тебя не появятся деньги на открытие собственной фирмы. Хорошо?
Кто-нибудь когда-нибудь пытался успокоить ее подобным образом?
Может быть, Джулиан, когда она, впервые вернувшись домой, на остров Святой Елены, почувствовала себя ужасно не в своей тарелке. Но усилия ее брата не оказали такого воздействия. Они были не так основательны.
Как странно, что именно Август успокоил ее после того, как так долго выводил из себя.
– Хорошо, – согласилась она, положив руку ему на грудь. – И твой заем.
Последовала пауза.
– Да, принцесса. И это тоже.
И она положила ладонь на его грудь, ощущая ровный стук сердца, пока поезд мчался к бескрайнему горизонту, и его подбородок в конце концов оказался у нее на макушке. Может быть, все будет не так уж плохо, в конце концов.
Ха.
Глава седьмая
С экрана ноутбука улыбались знакомые Натали лица. Каждый раз, когда она заходила в социальные сети, чтобы проведать своих нью-йоркских коллег, выражения этих лиц и даже имена становились все менее узнаваемыми. Фотографии бывших коллег во время частной вечеринки на крыше были сделаны только вчера, возможно, даже в тот момент, когда она целовалась со своим заклятым врагом в вагоне винного поезда, но это было все равно что смотреть на фотографии из прошлого.
Чем дольше Натали находилась вдали от Нью-Йорка, тем более незнакомыми становились эти люди и их шикарные мероприятия. Эйфория после удачной сделки, прилив адреналина, когда звучал сигнал на открытие торгов, – все эти воспоминания начали развеиваться, словно аромат сигарного дыма. Эти фрагменты ее жизни становились все более приглушенными, и она хотела вернуть их обратно. Очень хотела. Она хотела пережить все это снова, лично.
Когда она только вернулась домой, у нее возникло почти отчаянное ощущение СУП[11]. Я должна вернуться как можно скорее. Не должна позволить им забыть обо мне. Эта мысль все еще была там, билась, как дополнительный пульс, в ее крови, но срочность начала утрачиваться – и это было просто невыносимо. Ей нужно было вернуться. Пять минут в Нью-Йорке равнялись пяти годам в любом другом месте. Люди забыли о ней. Бизнес пошел своим чередом. Дорогу проложили прямо по вчерашней звезде и назвали ее лежачим полицейским.
Она была на вечеринке на этой крыше и произносила тосты. Отмечала головокружительную сделку, которая увеличила стоимость фонда. На экране красовались нули. Когда она складывала эти нули, ее обнимали. Она была членом команды победителей.
А что здесь?
Она была неуклюжим мультяшным талисманом.
Хотя вчера, на очень короткое время, она оказалась в команде из двух человек. С самым неожиданным союзником. Августом. Может быть, именно поэтому она снова проснулась так рано, пытаясь запечатлеть в своем мозгу образы из желаемой временной шкалы. Потому что было слишком легко заключить перемирие с Августом и позволить себе просто жить. Ей было бы хорошо, если бы его большая рука обнимала ее за бедра, а колючий подбородок покоился у нее на макушке и если бы он время от времени зарывался носом в ее волосы.
Это было шоу для публики?
Натали вздохнула и коснулась нескольких клавиш на своем «маке», перейдя к тому месту в интернете, которого ей следовало бы избегать, как свинины в ночной закусочной.
Аккаунт ее бывшего жениха.
Она немного поколебалась, прежде чем нажать «Ввод», и тут он предстал перед ней во всем своем мальчишеском обаянии. У нее скрутило живот при воспоминании о том, как он спокойно попросил ее вернуть обручальное кольцо. Он был еще спокойнее, когда объяснял, что, хотя и любит ее, не может позволить, чтобы их отношения стоили ему карьеры, ради которой он так усердно работал.
Еще спокойнее, когда он попросил ее уйти.
Если бы они с Августом действительно были вместе, а не просто притворялись, он не порвал бы с ней таким образом. Они бы кричали, хлопали дверьми и оскорбляли друг друга. Они бы перевернули весь дом вверх дном. Почему она вообще об этом думает? Более того, почему она вдруг обратила внимание на плечи Моррисона и подумала, что они могли бы трижды уместиться в ширине плеч ее мнимого жениха? Это же не соревнование…
Когда на экране появилось новое изображение, Натали задержала дыхание. Только что опубликовано. Фотография Моррисона на балконе, где он обычно пил кофе, с видом на Южный Центральный парк. Рядом с ним – знакомая блондинка в белоснежном халатике, потягивающая зеленый сок из стакана и закатывающая глаза. Эта блондинка… Криста, верно? Натали знала ее.
Одна из дочерей члена их правления.
Он ей изменил.
Задыхаясь, Натали захлопнула ноутбук, встала и обошла кровать. Ее сердце не было разбито. Этот ущерб уже был нанесен, и, если быть честной, загладить его было проще простого. Но ее уверенность в себе? Это совсем другая история – и теперь она получила еще один удар, невидимый молоток расплющил ее, как куриную отбивную между двумя листами пекарской бумаги.
«Глубокий вдох», – пробормотала она себе под нос, вытягивая руки над головой и медленно их опуская. Снова вверх, снова вниз. Она сможет пережить это потрясающее открытие: ее жених уже движется к чему-то позитивному. То, что ее не убило, сделало ее сильнее. Тот факт, что ее бывший спит с красивой дочерью миллиардера, только сделает ее возвращение более приятным. Она снова будет принадлежать сама себе. Станет не совсем такой, как раньше, но будет жить похожей жизнью. К ней вернется это чувство… быть желанной. Быть на виду.
Решив выпить чашечку кофе перед тем, как принять душ, Натали как можно тише открыла дверь гостевой комнаты и выскользнула наружу, не желая беспокоить Джулиана и Хэлли, которые спали по другую сторону кухни. Не дай бог она их разбудит. Кровать заскрипит ровно через десять секунд, и, честно говоря, меньше всего на свете ей хотелось этим утром становиться свидетельницей чьих-то поисков оргазма.
Она сунула капсулу в кофеварку, подставила кружку под носик и потянула за рычаг, выбирая самый крепкий кофе. И стала ждать.
Почему, как только она узнала, что ее бывший встречается с другой, у нее в голове буквально через пять минут всплыло лицо Августа? Этого она не знала. Но это определенно был знак того, что сегодня нужно пересмотреть правила игры. Возможно, они вместе поработают над тем, чтобы убедительнее выглядеть на публике. Наедине с собой его любимым занятием было презирать ее за то, что она родилась в привилегированной семье, в то время как он сам прошел нелегкий жизненный путь.
Хотя она мало что знала о том пути, который он выбрал.
Возможно, ей стоит об этом узнать. На случай, если кто-нибудь спросит.
Вероятно, ей стоит узнать хотя бы главное о своем мнимом женихе.
– Тс-с-с, – раздалось шипение из темноты.
Натали бросилась к ножу и остановилась только тогда, когда в полутемную кухню вошла Хэлли, одетая в футболку с логотипом Стэнфордского университета, которая доходила ей почти до колен.
– Господи, – выдохнула Натали, прижимая руку к груди, уверенная, что ее сердце вот-вот выскочит из грудной клетки. – Зачем ты подкрадываешься, как старое викторианское привидение? Я чуть не запустила в тебя ножом.
– Тс-с. – Хэлли прижала к губам палец.
Натали наклонила голову.
– Вот теперь ты меня по-настоящему пугаешь.
– Прости, – подкрадываясь босиком, прошептала Хэлли. Каждый ноготь у нее на ногах был выкрашен в свой цвет, браслет на щиколотке тихонько позвякивал. – Я не хочу будить Джулиана.
– В самом деле? Похоже, тебе нравится его будить. Ты и мертвого разбудишь. – Девушка ее брата слегка порозовела, но намек ее не смутил. Нет, для шести утра она выглядела чрезвычайно сосредоточенной.
– Мы можем поболтать?
– Эм… – Что происходит? Натали взяла свой свежесваренный кофе, отхлебнула черного, чтобы взбодриться, и лишь затем отправилась к холодильнику за молоком. – Конечно. Что у тебя на уме?
Какой бы ни была причина этого предрассветного свидания, Хэлли отнеслась к нему со всей серьезностью.
– Я здесь, чтобы предложить свои услуги.
Натали сделала двойной глоток и добавила в кофе немного молока.
– В каком смысле?
Хэлли нахмурилась, как будто ответ был очевиден.
– Ну, речь о твоей фальшивой свадьбе. Я хочу помочь.
– Мне неудобно это так называть. Знаешь, в этом городе повсюду есть глаза и уши. – Натали вздрогнула. – Мы просто собираемся обменяться клятвами в здании суда, но, полагаю, если ты захочешь подарить мне букет?..
Хихиканье Хэлли заставило ее замолчать.
– Здание суда. Восхитительно. Разве ты не слышала, что твоя мама требует устроить настоящую свадьбу?
Улыбка Натали исчезла, живот скрутило от страха.
– Да, но она никак не сможет спланировать свадьбу в те сроки, которые нам нужны. Верно? Что ты об этом знаешь?
– Твоя мама сказала Джулиану, чтобы он к этой субботе взял напрокат смокинг. – Хэлли не торопилась продолжать. – А потом ей пришлось положить трубку, потому что по другой линии звонил сотрудник кейтеринга.
– Сотрудник кейтеринга? – Натали задохнулась. Она должна была это предвидеть. Коринн ни за что не согласится на церемонию в здании суда. Такая церемония не соответствует той пышности и традициям, которые нужно поддерживать в семье Вос.
Что скажет по этому поводу Август?
И почему одно только его имя вернуло ее в винный поезд, где он окутал ее теплом и замедлил биение ее сердца до нормального темпа, шепча ей на ухо нежные слова, а его сильные руки дарили ей ощущение невесомости? С ним она чувствовала себя почти умиротворенной. Защищенной. Как мог тот самый мужчина, из-за которого ей хотелось завизжать на манер баньши, вызвать у нее такую реакцию? Откуда ей знать? Но эффект остался.