Сильный эффект.
– Также ходили разговоры об аренде огромных шатров. Гигантских. – Кудрявая блондинка склонила голову набок, но было трудно понять, сочувствует она или взволнована. – Вы получите полный набор свадебных услуг в Напе, нравится вам это или нет. Коринн использует подход «шок и трепет», чтобы одурачить местный колорит, и я тоже хочу поучаствовать. Я агент хаоса, Натали. Ничего не могу с собой поделать, я жажду опасности.
– Откуда мне знать, что ты не на задании под прикрытием? – Натали прищурилась поверх своей кружки. – У тебя есть жучок, Уэлч?
Ни секунды не колеблясь, девушка ее брата приподняла стэндфордскую футболку, продемонстрировав пару радужных трусиков и очень впечатляющую грудь. Через мгновение она снова опустила футболку, и Натали что-то промурлыкала себе под нос.
– Какие услуги ты предлагаешь?
– Цветочные композиции, конечно. Но также, – Хэлли шагнула вперед, подальше от света, – буквально все неприличное. А именно, планирование девичника. Я тебя раскусила.
– Хэлли, ты что, чокнулась?
– Я писала твоему брату письма как тайная поклонница и начала ревновать, когда он мне ответил.
– Круто. – Натали постучала пальцем по краю своей кружки. – Ты не собираешься спросить, почему я вступаю в этот фальшивый союз с тем, кого я когда-то обозвала больной крайней плотью? Или ты не спрашиваешь, потому что уже знаешь?
– Мы с Джулианом говорили о… ну ты знаешь. – Хэлли так быстро покраснела, что было удивительно, как у нее хватило сил удержаться на ногах. – О браке. Друг с другом. И он, кажется, упоминал что-то о трастовом фонде, который будет открыт, как только это произойдет. Он, эм… ну он спросил, не буду ли я против, если он вложит эти деньги в винодельню. Когда придет время.
У Натали перехватило дыхание.
– Ну, он гораздо более бескорыстен, чем я.
– Нет, – Хэлли покачала головой. – Просто в данный момент он в лучшем положении и может помочь.
– Я бы помогла, если бы меня попросили. Если бы я знала, что им нужна моя помощь… – Она оборвала фразу взмахом руки, заставив себя улыбнуться. – Я ценю твое предложение помощи, сумасшедшая ты девчонка. Я принимаю его. Я буду удовлетворять твою потребность в хаосе, пока ты хранишь мою тайну в кругу семьи.
Хэлли медленно закрыла глаза, сложив на груди руки.
– Спасибо. Настоящим я объявляю себя твоей тайной приспешницей.
– Только не проси меня называть тебя так. – Натали выключила кофеварку и неторопливо направилась в прихожую с ополовиненной чашкой в руке. Прежде чем выйти, она остановилась перед Хэлли, которая едва не дрожала от волнения. – Мой брат понятия не имеет, во что он вляпался, верно?
– На самом деле имеет, – сверкнула глазами садовница. – Он прекрасно понимает, что я способна на разрушение, и все равно меня любит. Может быть, это он – сумасшедший.
– Может быть и так, – пробормотала Натали, качая головой. – Я уже упоминала, что ты мне нравишься?
– Ты мне тоже нравишься, – подмигнула Хэлли и со словами «давай повеселимся» растворилась во мраке.
Натали долго смотрела в темноту, чувствуя, как к горлу подкатывает чувство вины. Теперь она втянула в свой план всю свою семью и Хэлли? Неужели это будет очередная ложь, помноженная на тысячу других, когда всего этого фарса потенциально можно было избежать при помощи одного унизительного телефонного звонка ее отцу в Италию?
Да.
Она откинула голову, и в потолок устремился тихий стон. Один телефонный звонок. Она может это сделать. Желательно до того, как причинит еще какой-нибудь вред или втянет в эту историю еще кого-нибудь из близких. Но, черт возьми, это просто ужасно.
Натали что-то яростно рисовала в блокноте, водя кончиком шариковой ручки взад-вперед по синей полосе, которая постепенно становилась черной. В ее ухе раздалось жужжание телефона, соединяющего ее с Европой. Ее прошиб холодный пот, она взглянула на часы и снова подсчитала разницу во времени. Разница с Италией – восемь часов. Сейчас там, должно быть, ранний вечер. Она понятия не имела, какой у ее отца график и сохранился ли этот номер его телефона. Но она не хотела спустя десять лет оглядываться назад и жалеть, что не предприняла этой попытки предотвратить катастрофу.
– Привет.
Резкий тон. Ничуть не изменился. Таков уж ее отец.
Боже, в мире не было никого более устрашающего, а ведь, занимаясь финансами, она сталкивалась с гигантами. У Далтона Воса был осуждающий взгляд и никогда не было времени. Он всегда спешил, стремясь к лучшему, как будто боялся покинуть этот мир, не оставив в нем своего следа. Он был одержим желанием создать самое прибыльное винодельческое предприятие в Напе. Как только это произошло, ему стало… скучно. В родном городе. Со своей семьей.
Пожар четырехлетней давности казался ему чем-то невозможным, как будто он не мог признать, что стихийное бедствие взяло над ним верх. После расторжения своего непростого брака с Коринн и передачи «Виноградника Воса» он переключил свое внимание на команду «Формулы-1», без сомнения, вложив в нее огромную сумму денег, которая могла бы очень пригодиться винодельне.
Напоминание о том, как Далтон поступил с ее матерью, заставило Натали отбросить ручку и выпрямиться.
– Привет, отец, это Натали.
– Да. Высветился твой номер, – сказал он почти рассеянно. – Как дела?
– Отлично. Вообще-то, я дома.
– А-а. – Короткая пауза. – Как поживает Коринн? Полагаю, она очень устала. Управлять виноградником нелегко, и я уверен, что она уже это поняла.
– На самом деле она процветает, – без колебаний сообщила Натали. Конечно, у них с Коринн могли быть напряженные отношения, но она ни за что на свете не позволила бы этому мужчине думать, что он был основной опорой ее матери. Или что ей без него стало хуже. Любая достойная женщина поступила бы так же. – Она поживает лучше, чем когда-либо.
В ответ – молчание. Она слышала, как он что-то печатает на другом конце линии.
Как всегда, отчужденный и пренебрежительный.
Ей нужно высказать просьбу, прежде чем она начнет визжать.
– Я звоню, потому что у меня появилась возможность открыть собственную инвестиционную фирму в Нью-Йорке. Мы с моей коллегой Клаудией расширяем бизнес…
– Натали, я знаю, что тебя уволили. Неудачная сделка, которая чуть не погубила всю твою фирму в начале этого года. – Он откашлялся. Скрипнул стул. – Я по-прежнему заядлый инвестор. Твоя компания, возможно, и сохранила бы это в тайне, но мой брокер смог отследить закулисные детали.
Тошнота накатила на нее, как туман над озером, а в центре лба возникла острая боль. Он знал, что ее уволили, и просто продолжал жить как обычно. С чего бы ей ожидать чего-то другого? Приди в себя. Держи себя в руках.
– Да, хорошо. Я подавлена, но не выбилась из сил. Я уже на пути к тому, чтобы оправиться от этого, на самом деле вот почему…
– Вот почему ты звонишь по поводу денег.
– Да. – Она сделала глубокий, беззвучный вдох, изо всех сил стараясь не расстаться с только что выпитым кофе. – Да. Я звоню по поводу моего трастового фонда. Думаю, ты согласишься, что в наше время этот обычай выглядит очень старомодным.
– Натали, я заработал эти деньги. Мне решать, как их распределять. Если бы ты принимала более разумные решения, у тебя бы не возникло этой проблемы.
– Что ты хочешь, чтобы я сказала? Что я облажалась? Да, я облажалась.
Оставь все как есть. Ему просто нужно услышать, что он прав. Позволять ему набирать очки невыносимо, но она должна помнить о цели.
Но потом он заговорил об этом. Он заговорил об этом.
– Возможно, идея выйти замуж, в конце концов, не так уж и старомодна. Возможно, ты больше подходишь для семейной жизни, чем для бизнеса, Натали.
Другими словами, убирайся на кухню.
Каждый волосок на ее теле встал дыбом.
– Честно говоря, отец, я не думаю, что мужчина, который бросил свою жену, имеет право превозносить достоинства брака.
Далтон фыркнул. Затем связь прервалась.
Она закрыла глаза и уронила телефон себе на колени.
Свадьба, безусловно, состоится.
Глава восьмая
Август вытер рукой вспотевший лоб и отбросил гаечный ключ.
Одним из лучших последствий ухода с винодельни был бы тот факт, что он никогда в жизни больше не увидит этот горизонтальный пресс. После того как он продаст собственность, устаревшее оборудование станет уже чьей-то проблемой. И вот он здесь, в восьмисотый раз чинит эту своенравную железяку.
Еще одна бессмысленная попытка заняться виноделием.
Может быть, на этот раз его каберне действительно кого-нибудь убьет.
Август сделал несколько шагов к рабочему столу у правой стены сарая, взял бутылку с водой, одним глотком осушил бо́льшую часть содержимого, а остатки вылил себе на голову. Вздохнув, прислонился спиной к столу и оглядел сарай, задержав взгляд на ряде дубовых бочек с бродящим виноградным соком, который, по идее, должен был превратиться в вино.
По правде говоря, его немного беспокоило то, что эти бочки маячат перед глазами. Он выращивал их содержимое в земле, собирал виноград голыми руками, и, если бы он только смог правильно провести процесс брожения, все получилось бы. Ведь так?
Август фыркнул, вспомнив, как многие люди у него на глазах выплевывали его вино, как насытившиеся младенцы – содержимое бутылочки с детским питанием. Когда он только приехал сюда, он был полон надежд. Мечтал о заведении, битком набитом людьми, которые будут пить вино с именем его лучшего друга на этикетке. Где-то каким-то образом Сэм увидел это и изобразил ту комбинацию из аплодисментов и смеха, которую Август слышал во сне.
Хотя прошлой ночью его попытки уснуть были прерваны кем-то совершенно другим. Натали. Воспоминания о том, как они делили «Гнездышко влюбленных» в винном поезде.
Живые воспоминания, которые заставляли его член чувствовать себя очень несчастным.
Боже, ее попка так идеально поместилась у него на коленях.