Прошло ровно пять секунд.
– Мне нужен диджей. Моя единственная просьба – это песня «Кирпичный дом»[13].
– Боже мой. – Отказываясь признавать свое облегчение, она рывком открыла дверь, и, пока спускалась по ступенькам, из нее вырвался смех. – Но почему?
Он ухмыльнулся.
– Увидишь.
Натали остановилась возле своей машины как вкопанная, увидев стоящего на солнце Августа в полотенце. Свет играл на его грудных мышцах, напоминающих гору Рашмор[14], и на его очень заметной эрекции, выступающей под белой махровой тканью. Больше всего ее поразила его невозмутимость. Он не предпринял ни малейшей попытки скрыть это.
– «Да» насчет диджея, но, черт возьми, «нет» насчет песни, – с трудом выдавила она пересохшим ртом, с излишней силой распахивая водительскую дверцу.
– Натали, – окликнул он, прежде чем она успела забраться внутрь.
– Да? – ответила она через крышу машины.
– Можем ли мы включить в наши клятвы совместное принятие душа?
– Нет. И, честно говоря, зачем тебе это? – Она многозначительно кивнула на его колени. – У тебя это не совсем получилось.
Он оперся руками о дверной косяк над головой.
– Ты уходишь от меня с размазанной помадой и босиком. Я не откажусь принять такой душ еще раз сто.
– Придурок, – пробормотала она, забираясь в машину и захлопывая дверцу.
Но по какой-то дурацкой причине, уезжая, Натали улыбалась.
Глава десятая
Последним человеком, которого Август ожидал увидеть, открыв свою входную дверь на следующее утро, была Коринн Вос. Уверенный, что она – лишь плод его воображения, он несколько раз моргнул и протер глаза, но женщина не исчезла. Скрестив руки на груди, она с напряженным выражением лица преграждала ему путь к открытой площадке для тренировок, которую он оборудовал за сараем.
Он поискал в ее лице сходство с Натали и не нашел. Возможно, в золотистых глубинах ее глаз и был отблеск, напоминающий Натали, но он был заглушен осуждением.
– Как у вас дела в это прекрасное утро, мистер Кейтс?
Хороший вопрос. На ум пришло слово «ошеломляюще».
Он провел большую часть ночи, расхаживая из угла в угол, размышляя, правильно ли поступил, приняв инвестиции в размере двухсот тысяч долларов. Он не хотел лишать этого человека возможности поддержать мечту его покойного сына. Боже, нет. Но Август также с болью осознавал, что принятие денег от его бывшего командира означало… что ему больше не нужно брать в банке кредит для малого бизнеса. То есть технически ему уже не нужно жениться на Натали.
Так что он женится на ней исключительно для того, чтобы она могла получить свой трастовый фонд.
Как она отнесется к этому, если узнает?
Чутье подсказывало Августу, что в восторг она не придет. Она, вероятно, предпочтет чистить лоток Грозы, чем оказаться у него в долгу. Да. Если он расскажет ей об инвестициях, она уйдет, а он действительно не хотел, чтобы Натали купила билет и пошла пешком назло кондуктору. Ей нужен этот трастовый фонд. Он хочет ей помочь. И, черт возьми, что, если она выйдет замуж за кого-то другого? Кого-то, кто надумает извлечь выгоду из влияния ее семьи?
Ему словно огонь обжег горло.
Может быть, в данном случае о некоторых вещах лучше не говорить? По крайней мере, до тех пор, пока не настанет подходящее время.
– У меня все в порядке, – наконец ответил он. – А у вас?
– Я чувствую себя настолько хорошо, насколько можно ожидать, – отрезала Коринн, вытаскивая его из спирали беспокойства.
– Не желаете зайти?
– Нет. – Она бросила быстрый взгляд мимо него. – Мне и здесь хорошо, спасибо. – Конечно, она не собиралась заходить внутрь и пить кофе. Эта женщина, вероятно, никогда не заходила в заведение, где не было бы полного персонала и – не будем забывать – оригинальной винтажной мебели. Вдохнув холодный утренний воздух, она указала на сарай. – Рано приступаете к работе? Мы можем поговорить, пока вы работаете.
– На самом деле нет. Я сегодня начну позже. У меня за сараем импровизированный тренажерный зал. – Он дернул подбородком вперед, хотя с того места, где они стояли, этого не было видно. – Вот с чего я начинаю свое утро.
– Открытый тренажерный зал на территории винодельни. В самом деле. – Она моргнула примерно шестьсот раз. – Что ж, не позволяйте мне отвлекать вас от ваших необычных занятий.
Он не мог поддерживать разговор, катая из стороны в сторону огромную шину, поэтому покачал головой и повторил ее позу, скрестив руки на груди и прислонившись спиной к перилам крыльца.
– Это насчет Натали?
– Да. – Она долго смотрела на него. – Я знаю, что вы, должно быть, обо мне думаете. Что я чопорная и властная и… ну, если говорить начистоту, я уверена, вы считаете меня стервой.
– Я не собираюсь притворяться, что мне понравилось, как вы разговаривали с моей… с Натали. Но я недостаточно хорошо вас знаю, миссис Вос, чтобы утверждать подобное.
– Давайте откровенно. Вы можете думать, что я стерва. Возможно, так оно и есть. – Она сделала паузу, опустила скрещенные руки и сложила их на талии. – Но это не значит, что я не хочу лучшего для своих детей. Может, у меня и странный способ это показать, но их счастье для меня немаловажно. Особенно с тех пор, как они вернулись домой, я… – Она кашлянула и вздернула подбородок. – Хорошо. Я стала немного более внимательной, когда дело касается наших отношений. К сожалению, ущерб не всегда легко устранить. Например, очень трудно отказаться от многолетней критики, которую я считала конструктивной, вместо того чтобы просто оказать… поддержку. Но я пытаюсь сделать это с Натали… по-своему.
Обсуждать Натали за ее спиной, когда она не может за себя ответить, было предательством, и ему это не нравилось. Чем дольше она говорила, тем тяжелее становилось у него на душе.
– В каком смысле?
Повисла пауза.
– Думаю, я все еще пытаюсь это понять. – Она разгладила рукав блузки. – На самом деле у меня нет примера, на который можно было бы опереться. – Август ничего не сказал. – Я всегда думала, что она найдет свое предназначение вдали от Напы. Какое-то время так и было. С другой стороны, когда я была в возрасте Натали, этот город и моя семья стали моим якорем. Возможно, ей нужно быть здесь. Возможно, ей нужно показать, что корни не всегда вырываются так легко, как это произошло в Нью-Йорке. Семейные узы крепче.
Черт.
Что именно послужило толчком к ее отъезду из Нью-Йорка?
Ему потребовалось собрать все силы, чтобы не начать расспрашивать, но он не стал бы докапываться до истории, которую Натали не была готова рассказать. Он вспомнил, как она пришла в ванную, услышав его объяснения о Сэме. Как она пришла к нему, предлагая утешение. Что, если у него будет шанс сделать то же самое для нее? Он дал бы ей все, в чем она нуждалась, эмоционально и физически. Не задавая вопросов.
Возможно, ей нужно показать, что корни не всегда вырываются так легко, как это произошло в Нью-Йорке. Эти слова заняли каждый сантиметр пространства между ним и Коринн.
– Возможно, я не очень хорошо умею проявлять привязанность, но такова уж я есть. Она знает, что может вернуться ко мне. Я прочно вошла в ее жизнь, и мои корни уходят глубоко. В конце концов, она поймет, что не все вырывают корни и уходят навсегда. Но мне кажется, что фиктивный брак без каких-либо реальных обязательств будет иметь противоположный эффект.
Пульс Августа участился. Вчера он напряг все свои умственные способности, пытаясь докопаться до сути алкогольных пристрастий Натали, но он попытается узнать больше.
– Я был бы очень признателен, если бы вы могли точно объяснить мне, зачем пришли, миссис Вос, – сказал он наконец.
Она склонила голову:
– Я должна положить этому конец прямо сейчас. Эта неожиданная свадьба и неизбежный быстрый разрыв отношений могут поставить в неловкое положение мою семью и репутацию, которую я с таким трудом поддерживала и в трудные, и в хорошие времена, – а были времена, когда репутация была всем, что у нас оставалось. Такой фарс, как этот, грозит стать кульминационным моментом. – Она постучала пальцем по тыльной стороне ладони. – Сегодня я должна заплатить сотрудникам кейтеринга. Но прежде чем я потрачу целое состояние на крабовый рангун[15]… Что бы вы сказали, если бы я предложила вам определенную сумму денег за то, чтобы вы уехали и никогда не возвращались?
– Я бы вам посоветовал сжечь эти деньги. – Он сказал это не задумываясь. У него не было необходимости над этим думать. – И, черт возьми, да, вместе с крабами.
– Я почему-то так и знала, что вы начнете указывать, как мне поступать с моими деньгами. – Ее глаза слегка сузились. – Я заметила… кое-что… В том, как вы вели себя с моей дочерью прошлой ночью в поезде. Я не могу точно сказать, что именно. Возможно… это – ваши инвестиции? В конце концов, брак с Вос привлечет к этому заведению много внимания. – Август открыл было рот для ответа, не уверенный в том, что именно сорвется с его губ. Он серьезно возражал против того, чтобы Натали называли инвестицией. Но Коринн подняла руку, прежде чем он успел заговорить. – Почему-то эта теория не подтвердилась. Поэтому я пришла сюда, чтобы спросить вас об одной вещи. Если вы сможете дать мне удовлетворительный ответ, я заплачу поставщикам и с улыбкой приму все ваши свадебные клятвы.
– Спрашивайте о чем угодно, – сказал Август, глядя ей прямо в глаза. Давай же. Когда-то он прошел тридцать километров в кромешной тьме, когда его укусила змея. Его командир, возможно, и был приветлив во время своего недавнего визита на виноградник, но однажды поинтересовался у Августа, не куча ли дерьма у него вместо мозгов. На свете не было вопроса, который мог бы его напугать.
– Вы испытываете искренние чувства к моей дочери?
Ладно, может быть, этот вопрос и мог бы его напугать.