– Это очень великодушно с твоей стороны, – быстро сказала она, чувствуя, что сейчас слова сами сорвутся с языка, и слишком взволнованная, чтобы этого избежать. – Я имею в виду, что, в конце концов, эти два понятия очень тесно связаны, не так ли? В конце концов, любить – значит поступиться своей гордостью.
Он посмотрел на нее так, словно она только что сказала что-то очень умное.
– Вот черт. Правда?
– Я не знаю, Август. Я не специалист.
Он продолжал пристально смотреть на нее. Так долго, что она начала ерзать.
– Что?
– Я хочу точно знать, что произошло в Нью-Йорке.
– Нет, – покачала головой Натали.
– Кто хочет побросать топор? – пропела, подойдя к ним, раскрасневшаяся Хэлли. Выглядевший очень самоуверенно Джулиан неторопливо шел за ней следом. – Мы можем объединиться в команды. Пара на пару.
– К черту. – Натали поставила свой бокал и притянула к себе Хэлли. – Мужчины против женщин.
В уголках рта Августа появилась улыбка.
– Кто я такой, чтобы возражать?
– Битва полов. – Хэлли напрягла бицепс. – Давай их сделаем.
Джулиан и Хэлли ушли, чтобы обеспечить своей четверке выход, оставив Августа и Натали оценивающе смотреть друг на друга в растущей толпе.
– Хочешь, чтобы было интереснее? – спросил он. – Считай, я уже выиграл, ведь я получил возможность посмотреть, как ты будешь метать топор в этом коротком платье.
– Я собираюсь преподнести тебе в качестве свадебного подарка тренинг по сексуальным домогательствам.
Выражение его лица просветлело.
– Мы будем дарить друг другу подарки?
Натали открыла рот, намереваясь снова обозвать его тупицей, но группа людей за ее спиной без предупреждения ринулась вперед, и она, покачнувшись, споткнулась. Август молниеносно подхватил ее за талию свободной левой рукой, не пролив при этом ни капли пива. Она успешно избежала падения, но ее нос уткнулся в середину его груди, прямо между грудными мышцами, и от запаха грейпфрутового мыла и крема для бритья у нее на мгновение помутилось в голове. И еще больше помутилось, когда он притянул ее ближе. Словно защищая. Бросив мрачный взгляд на людей за ее спиной.
– Ты в порядке, принцесса?
– Да, я в порядке. – Она еще раз тихонько вздохнула. Возможно, она сделала это не так незаметно, потому что его губы дрогнули.
Наконец ей удалось отстраниться. Разгладив перед платья и поморщившись от прозвучавшей в ее голосе одышки, она поинтересовалась:
– Что ты там говорил насчет пари?
Глава одиннадцатая
Общеизвестно, что, употребляя алкоголь, люди принимают не самые лучшие решения. На самом деле люди приходят в подобные заведения с явным намерением принимать сомнительные решения. Чтобы на время перестать нести ответственность и позволить судьбе вмешаться в ситуацию. Показательный пример – метание топора в баре. Как человек, который прошел обширную подготовку по владению оружием и знает, насколько все может в мгновение ока пойти наперекосяк, он хотел вынести Натали оттуда на руках. Тот факт, что она находится рядом с несколькими лезвиями, беспокоил его до такой степени, что он не мог это игнорировать.
Растущее желание защитить свою невесту подсказало Августу…
Это не было чем-то временным.
Их отношения не были временными.
Прости, принцесса. Не хотел бы я оказаться на твоем месте.
Эта женщина, стоящая перед ним, была его судьбой. Часть его знала это с той ночи, когда они встретились, когда она одновременно заставила его смеяться и возбудила. Господи, она была прекрасна сегодня вечером, со всем этим темным дымчатым макияжем вокруг глаз и волосами… они выглядели очень сексуально. Как будто она каталась по простыням. Она сделала это намеренно? Проклятие. Он бы на десять лет бросил смотреть бейсбол, лишь бы получить возможность прямо сейчас запустить пальцы в эти волосы. Повернуть ее голову вправо-влево, запрокинуть, чтобы рассмотреть поближе этот рот.
Только не смотри на ее ноги.
Если кто-нибудь замахнется топором в радиусе десяти метров от этих ножек, он выкинет его в окно. И ее лицо. Боже, ему так нравилось смотреть на эти калейдоскопические черты, когда они становились то ярче, то тусклее, постоянно меняя выражение. Именно из-за них он окончательно сбился с пути.
В глубине души он знал, что и через пятьдесят лет ему не надоест смотреть на ее лицо.
И он был почти уверен, что с нетерпением ждет такой возможности.
Он был защитником по натуре – и по профессии, – но к безопасности Натали относился на совершенно другом уровне. Казалось, он постоянно беспокоился не только о ее физической безопасности, но и о сохранности ее чувств. Ее сердца. Нес ответственность. Но, как и в любой операции, ему нужно было попасть туда и выяснить, с чем он имеет дело. Нужна была информация.
Именно с этого должен был начаться их путь от временного к постоянному.
Но если Натали узнает, что он взял кредит у своего бывшего командира и женится на ней исключительно потому, что хочет, чтобы она достигла своих целей – и прекрасно, хотя он и не мог смириться с мыслью, что больше никогда ее не увидит, – она попросту его зарежет.
Так что пока он просто оставит это в тайне. По крайней мере, до тех пор, пока она не перестанет его ненавидеть.
В конце концов, любить – значит поступиться своей гордостью.
Эти слова снова и снова крутились у него в голове. Готов ли он прекратить попытки выиграть их непрекращающуюся битву характеров? Возможно, не совсем. Полная потеря бдительности в присутствии Натали может привести к тому, что ему отрежут яйца. Хотя, черт возьми, он вполне может перейти в наступление.
– Август, – она помахала рукой перед его лицом. – Битва полов. Пари.
– Пари. Верно.
Если мужчины победят, ты согласишься состариться вместе со мной.
Перебор.
– Если мужчины победят, ты расскажешь мне, что произошло в Нью-Йорке.
Тоже перебор, но вызов уже брошен – и, черт возьми, он действительно хочет знать, что заставило ее вернуться в Напу. Скорее всего, ничего хорошего, раз ему приходится вытягивать из нее информацию.
Как только он бросил перчатку, выражение лица Натали стало непроницаемым, но она почти сразу же расправила плечи и пригвоздила его взглядом.
– Отлично. А если выиграю я, ты позволишь мне помочь тебе с производством вина.
О боже. Ни за что.
Натали так жестоко дразнила его из-за его паршивого виноделия, что, впустив ее в святая святых своей производственной линии, он рискует получить незаживающую рану.
– Ты действительно хочешь помочь или просто пытаешься меня переиграть?
Она поджала губы, делая вид, что обдумывает это.
– И то и другое.
Позволить ей помочь. Что в этом такого?
Предполагалось, что приготовление вина станет его данью памяти Сэма. Не просто дань памяти, а скорее искупление за то, что он позволил ему умереть. Служение было наказанием Августа, и он уделял большое внимание своей работе. Это была его работа. Его стремление загладить свою вину. И больше ничье.
– Выбери что-нибудь другое. Что угодно.
Вместо того чтобы разозлиться на его упрямство, она, казалось, была очарована им.
– Хм… ладно, хорошо. В течение всего месяца, что мы женаты, тебе не разрешается жаловаться на то, сколько времени я трачу на макияж.
– Договорились. – Слава богу, она не стала возражать по поводу вина. Он не хотел вслух объяснять, почему так упорно защищается в этом вопросе. – Но мы поцелуемся, чтобы скрепить пари.
– Нельзя просто так придумывать правила, крысиный король. Обойдемся рукопожатием.
– Кое-кто испугался, – фыркнул он в свое пиво.
– О, так это я испугалась? – Кстати, о гордости. – Между прочим, именно я залезла в твой душ. Или ты уже забыл?
Грудь.
Красивая, очень красивая грудь.
– Принцесса, это мое основное воспоминание. Оно останется со мной даже в гребаной загробной жизни.
Она тряхнула сексуальной прической.
– Ну и славно.
Сама легкомысленность. Но он заметил, что она покраснела.
Нравится ли ей знать, что он навечно запомнит их душ? Да. Ей нравится.
– Иди сюда и поцелуй меня.
Она фыркнула, схватив его за ворот футболки и потянув вниз. Но заколебалась, прежде чем их губы соприкоснулись. Облизнулась и пристально посмотрела на него.
– Хорошо.
Как будто это было совершенно не важно.
Однако прямо перед тем, как их губы встретились, она подняла на него глаза, доказывая, что это не так. Это было очень важно. Они целовались посреди бара, как будто были одни. Август рассеянно поставил стакан с пивом на ближайший столик, чтобы наконец-то, слава господу, запустить все десять пальцев в ее волосы и начать исследовать этот рот. Язык, губы, зубы. Он использовал все, что мог, чтобы заставить ее застонать, в то время как их приоткрытые рты соприкасались, пробуя на вкус, проникая как можно глубже. И еще глубже. Я собираюсь во всем разобраться, сказал он ей поцелуем, вкладывая в это смысл каждым вздохом своего тела. Я собираюсь жениться на тебе, и у нас все получится.
Когда они отстранились, чтобы глотнуть воздуха, Натали выглядела более чем удивленной.
Черт, он тоже был поражен. Каждый раз, когда они целовались, ему нужно было больше. Больше ее.
Она набрала в легкие воздуха, хотя их губы все еще были всего в нескольких сантиметрах друг от друга.
– Нам лучше остановиться.
– Прежде чем я отнесу тебя в переулок и снова стяну с тебя трусики? – Он провел большим пальцем по ее нижней губе. – Да. Думаю, нам лучше остановиться.
Натали оттолкнула его руку и заметно нетвердой походкой прошла мимо него к площадке для метания топоров.
– Мы просто заключили пари.
– Говори себе все, что захочешь, принцесса, – протянул он, поднимая свой бокал и следуя за ней по пятам.
Несколько мгновений спустя, подняв первый топор, Август даже не поставил на стол свое пиво. Он посмотрел Натали прямо в глаза и попал в яблочко, затем осушил пинтовый бокал, в то время как Натали с Хэлли уставились на него с отпавшими челюстями.