Не притворяйся, будто ты не знаешь, что тебе понравится.
Будем честны, тот факт, что Август упомянул ее клитор, предвещал что-то очень хорошее. Это не то, что обычно слетает с языка мужчины – ни до, ни во время секса, – если только он не ценит удовольствие женщины так же сильно, как свое собственное. И она никак не могла подумать, что таковым может оказаться огромный «морской котик», у которого на волосах каким-то образом оказалась красная глазурь со свадебного торта, хотя им обоим вручили вилки.
С другой стороны, может быть, это сигнал, что он действительно умеет доставить удовольствие?
– Ты думаешь о том, как я буду тебя ласкать? – протянул Август с другой стороны лимузина. Кошка крепко спала у него в ногах, мурлыча так громко, что заглушала шум мотора лимузина. – Как ощущения? Я думал об этом больше месяца.
Они притормозили перед его домом, и водитель вышел, его шаги по гравию были громкими во внезапно наступившей тишине.
– Я думаю, нам следует отложить это пари до тех пор, пока мы оба не протрезвеем.
Одна бровь поползла вверх.
– Натали, ты выпила один, может, два бокала шампанского.
Он действительно уделял ей такое пристальное внимание?
– Если это правда, то почему я обсуждаю с тобой опасную поддержку с оральным сексом в качестве приза?
На его губах появилась улыбка:
– Может быть, тебя пьянит моя харизма.
– Нет. – Ее глупое сердце никак не могло успокоиться. Или хотя бы замедлиться. – Определенно нет.
Дверца лимузина открылась, Август вышел, держа кошку на левой руке, и протянул руку, чтобы помочь Натали выйти. Он выпустил ее из объятий ровно настолько, чтобы дать водителю двадцатку на чай и поблагодарить его, а потом снова взял Натали за руку и повел ее вверх по ступенькам дома.
– Ты сказал, что дома меня ждет свадебный подарок, – сказала она, собираясь с духом. – У тебя там над дверью ненадежно стоит ведро с водой?
– Даже я не настолько глуп, чтобы испортить женщине макияж в день ее свадьбы, – сказал он, посмеиваясь. – Кстати, если ты можешь вставить в предложение слово «ненадежно», значит, ты трезва как стеклышко.
Он поставил кошку у своих ног, быстро почесал ее за ушами, затем отпер и распахнул дверь. Сперва Натали была слишком увлечена исчезающей в темноте полоской шерсти и не поняла намерение Августа, а потом было уже слишком поздно.
Он подхватил ее на руки и перенес через порог.
– В этом нет необходимости.
– Это традиция в культуре Адониса.
Она фыркнула, пытаясь скрыть свою радость.
– Натали… – Он остановился посреди кухни, по-прежнему держа ее в объятиях без малейших признаков напряжения, что уменьшало ее шансы выиграть пари. – Я сделал подарок для тебя раньше, чем ты подарила мне мой. Фотография Сэма. Я немного туговато соображал и не понял… Что мы замахнулись на препятствия, понимаешь?
– Это было не… – Ее смех оборвался. – Я бы не назвала это «замахнуться на»…
– Да, так оно и было. – Его тон был решительным. И немного раздраженным. – Так оно и было.
В воздухе вокруг них повисла напряженная тишина.
– Ладно. По сути, я дарю тебе листок бумаги.
– Что?
В конце концов он поставил ее на пол, но лишь для того, чтобы закрыть глаза руками.
– Я никудышный даритель подарков. У меня это просто ужасно получается. Когда мне было семь, я подарил своей маме на День матери блинчик. Только я все спланировал заранее, поэтому этот блин пролежал у меня в шкафу три недели. Лучше за это время он не стал… – Он указал на ее комнату. Дверь была открыта, и она могла видеть рамку, стоящую на маленькой тумбочке. – Я вложил в рамку корешок билета с «Вин с холмов Напы» – помнишь то мероприятие, где мы познакомились? – Он покачал головой. – Ты, наверное, предпочла бы забыть тот вечер.
Неужели она проглотила целую пригоршню перьев?
– Нет. Это был хороший вечер, – пробормотала она, вспоминая, как впервые увидела его в фартуке «Поцелуй винодела», на голову выше всех в комнате. И этот раскатистый смех. – Но ты был участником фестиваля «Вин с холмов». Тебе не нужен был билет. Где ты взял этот?
Он дернул широким плечом.
– Я спросил у нескольких человек. – Он кашлянул. – Нескольких десятков.
О боже.
– Давай уже свою поддержку, – перебила она, удивив их обоих.
– Вау. – Его голос из удивленного превратился в грубый. – А ты переключила передачу.
Переключила, это еще мягко сказано. Несколько минут назад она была полна решимости изменить в этих отношениях границы и линию фронта. Теперь она вышвырнула свой здравый смысл в мусорный бак из-за корешка билета в рамке.
Возможно, это раздражающее влечение к Августу просто достигло апогея. Не стоило забывать о неоспоримом факте, что свадьбы в Напе могут заставить даже мертвого почувствовать себя романтиком, не говоря уже о женщине с теплой плотью и кровью, а ее иммунитет к нему в настоящее время был очень слабым. Какой бы ни была причина, ей нужен был повод, чтобы он прикоснулся к ней, и это была прекрасная возможность. Даже если она проведет ночь на каталке в машине скорой помощи.
Этого не случится.
Ты же знаешь, что этого не случится.
Август ее не уронит. Никогда. И точка. Так вот почему она захотела сделать поддержку? Ей нравится ощущение физической безопасности, которое она испытывает, находясь рядом с ним? Может быть. Да. Ей нравилось чувствовать такую уверенность в другом человеке. Это было редкостью. Поэтому она попятилась через всю кухню в дальний угол, чтобы дать себе достаточно пространства для разбега. И тогда она решилась.
Побежала прямо к нему в свадебном платье и на каблуках. Мужчина даже не моргнул.
Он просто обхватил ее за талию и поднял над головой, медленно поворачивая и одаривая улыбкой.
– Не говори ничего, – прошептала она. – Не разрушай это.
– Никто не загонит Натали в угол, – выпалил он, и вслед за этим раздался его громкий, самозабвенный смех, который смешался с ее стоном. – Я этого не допущу, клянусь.
– Слишком поздно, меня уже переполняют сожаления.
– Нет, неправда.
– Нет… – выдохнула она, когда он опустил ее на пол, пульс ее бился со скоростью миллион километров в минуту. – Переполняют.
Черт возьми.
Его губы были так близко. Очень близко. Кончиками пальцев правой руки он провел по ее скуле, их губы потянулись навстречу друг к другу, пока они не обменялись вдохами.
– Я победил, – прохрипел он, касаясь кончиком языка центра ее верхней губы. – Обещай, что мы оба будем чувствовать себя так, как будто победили мы оба. Да, Натали?
Она кивнула?
Она позволила ему взять себя за запястье и потащить по коридору мимо ванной в свою спальню. Он втащил ее внутрь и с грохотом захлопнул дверь ногой. А потом они начали целоваться. Хотя было ли это подходящим словом для описания того, как они терзали друг друга? Руки искали, сжимали и исследовали, в то время как его язык проникал глубоко в ее рот, доводя девушку до исступления.
Август подвел ее к кровати, и она опустилась на нее. Его мощное предплечье скользнуло под ее бедра и потянуло вверх, пока затылок Натали не уперся в подушку. Тяжелое тело пригвоздило ее к матрасу, словно ему здесь было самое место. И в этот момент так оно и было. Он принадлежал этому месту, как воздух принадлежал ее легким. Не теряя времени, Август снова прижался губами к ее губам, застонал и повернул голову вправо. Их носы соприкоснулись, а его руки все выше и выше поднимали подол ее свадебного платья. По ее икрам. Коленям. О боже. Когда тяжелая юбка задралась до бедер, он приподнял ее бедра, чтобы убрать с них сбившуюся ткань, и опустился нижней частью тела в колыбель ее раздвинутых ног, крепко прижавшись к мягкой плоти. Толчок.
Они оба выругались, дыхание Натали стало прерывистым.
– Я хочу заняться сексом, – выдохнула она, сжимая в кулаках его парадные брюки и с силой притягивая его к себе. В себя. Наслаждаясь его напряженностью. – Я никогда не пропускаю прием таблеток, и я хочу заняться сексом.
Он со сдавленным рычанием уткнулся лицом в ее шею.
– Натали, я так сильно хочу тебя, что удивляюсь, как бог не поразил меня, когда я сегодня вошел в тот шатер. – Он пошевелил бедрами, и от этого движения у Натали потемнело в глазах. – Но… я мог бы брать тебя до тех пор, пока твои бедра не станут молить о пощаде, но когда взойдет солнце, ты все равно будешь ненавидеть себя за то, что уступила. Пока я не буду знать наверняка, что ты проснешься рядом со мной без сожалений, тебе достанется только мой язык.
Она не могла с ним спорить.
Если она нарушит свое правило «не заниматься сексом» в первую же ночь и в первый же час, она спишет это на временную свадебную истерику или ошибочное решение. Или скажет себе, что наконец избавилась от желания и такого больше не повторится. Август, похоже, не хотел, чтобы она сожалела.
Август уже сказал, что будет и следующий раз? От смеси паники и облегчения у нее перехватило дыхание.
Конечно, он сказал, что следующий раз будет.
Какой мужчина не хотел бы иметь в отношениях какие-то преимущества? Ее мысли рассыпались, как сломанные бусинки ожерелья, когда он просунул руку между их телами и крепко сжал ее лоно, проводя средним пальцем по ее трусикам, вдоль чувствительной складочки. Раздвигая ее, увлажняя.
– Ты бы с удовольствием насытилась до чертиков. Я знаю. Но обещаю тебе, принцесса, это будет отличный утешительный приз.
Это был не первый раз, когда ее пытались так приласкать. Несколько мужчин, честно говоря, старались изо всех сил. Были применены различные техники, задействованы игрушки, а однажды даже использовалась съедобная смазка, но безуспешно. Остались лишь липкие простыни и искусственный запах бананов, который целую неделю витал в воздухе в ее спальне. Но она вспомнила, как Август прикасался к ней в ду́ше и как он на нее набросился, поэтому она собралась с духом и завернулась в одеяло. На этот раз она собиралась подготовиться…