– Боже мой. Ч-ш-ш… черт, – выдохнула она, когда он поцеловал ее и прижался к ней носом. Он до щиколоток стянул с нее трусики, бесцеремонно отшвырнул их через плечо в темноту, а затем уткнулся лицом в развилку ее бедер, как будто участвовал в соревновании по поеданию пирогов. В его стоне в равной степени мешались облегчение и вожделение. Она чувствовала его щетину на подбородке, грубоватую на своем мягком теле, и его горячее дыхание. Быстрое. Прерывистое.
– Клянусь, Натали, когда ты не снишься мне ночью, я грежу о тебе наяву. Я так часто кончал, представляя тебя, что у воображаемого Августа уже давно свело челюсти. Теперь я, наконец, могу увидеть тебя вблизи. А мое воображение? По-видимому, оно просто отстой. – Он коснулся языком ее щели и слегка отстранился, облизывая губы и качая головой. – Я до сих пор не отдавал должное этой прелестной штучке. Теперь все меняется.
Он быстро расстегнул пуговицы своей рубашки и отбросил ее в сторону, после чего без лишних церемоний стянул с себя обтягивающую белую майку. При виде напряженных бицепсов Натали вцепилась в простыни, ее высокие каблуки вонзились в матрас.
– О, – ошеломленно произнесла она. – Я забыла снять обувь.
Август раздвинул ее бедра и лег, упершись коленом в кровать и подавшись вперед. Он встретился открытым ртом с ее плотью и всосал ее всю целиком, застонав, прежде чем снова погрузить язык между ее складочек, исследуя их от входа до вершины, где его щедрое внимание заставило ее зажмурить глаза. Август ласкал языком ее клитор, как будто это была его давно потерянная любовь. Не торопясь, тщательно. Так тщательно. Черт. Черт.
В течение минуты ситуация сменилась от осторожного оптимизма к неминуемому взрыву. Она словно оказалась на американских горках, поднималась вертикально к самой высокой точке аттракциона. Готовясь сделать решающий шаг. Ее живот стал невесомым, и где-то глубоко внизу, в месте, которое она никогда раньше не чувствовала, зародилась щекочущая пульсация. Этот оргазм не будет похож на один из ее самостоятельных оргазмов. Он будет нарастать, нарастать и в конце концов прикончит ее? О боже, о боже.
– Август, пожалуйста, – захныкала она, ее пальцы скользнули от покрывала к его волосам, перебирая короткие пряди, удерживая его на месте, хотя он явно не собирался ее покидать. – Продолжай. Сделай это. Сделай это. Это…
Он кивнул, сжимая ее бедро. Почему это интимное заверение оказалось таким сексуальным?
Да, здесь.
Не могу поверить, что я такая мокрая.
И он жил ради этого, используя ее готовность в своих интересах. Он ввел в нее два огромных пальца, одновременно лаская языком ее клитор. Ой, мама. Он это серьезно?
– Малыш, пожалуйста, – выдохнула она, понятия не имея, кого называет малышом. Но она все равно повторила это на следующем вдохе, потому что как еще назвать мужчину, с которым ей так хорошо? Все ее тело было горячим, как на солнце. Колени дрожали. В горле пересохло, как будто она только что ушла с концерта Гарри Стайлза[29]. Она кричала? Она сейчас кричала? – Сильнее, детка. Пожалуйста.
Пожалуйста?
О чем она просила?
Она и сама этого не знала.
Но он дал ей это, почти полностью вытащив свои пальцы, а затем введя их глубоко и держа там, пока его облизывания стали более жесткими. В поле ее зрения появились искорки света, образующие созвездия на потолке, и она откинула голову, позволяя наслаждению проникнуть внутрь. Безграничное наслаждение. Вот что это было.
Намотав пряди его волос на пальцы, она двигала бедрами из стороны в сторону, прижимаясь к его рту, а он не отрывал от нее своего языка, приспосабливаясь на лету, доверяя ей, веря, что она знает, чего хочет в этот момент эйфории, лучшей кульминации в ее жизни. Она задрожала и что-то пробормотала себе под нос, спускаясь с самой высокой своей вершины. Август поцеловал внутреннюю сторону ее бедер и, казалось, уже обдумывал второй раунд. Мышцы его плеч напряглись, как будто он только и ждал зеленого сигнала.
– Красный свет, – невнятно пробормотала она, прижимая ладонь ко лбу, отчаянно пытаясь успокоить дыхание. Она ни за что не позволит ему сделать это с ней снова. Кто знает, что опьяненная похотью Натали сделает в следующий раз? Первый раунд: назовет его малышом. Второй раунд: предложит родить ему сыновей.
– Я был бы счастлив, если бы у меня был сын или дочь. – Он ухмыльнулся. – Лишь бы они были счастливы и здоровы, верно?
– Верно. – Отлично. Она только что произнесла свои мысли вслух.
Насколько основательно этот мужчина запудрил ей мозги? Он улыбался, целуя ее в бедро.
– Что это ты такой самодовольный? – спросила она, все еще испытывая нехватку кислорода, что смягчило резкость ее упрека. Ее тон был скорее заискивающим, чем критическим.
Этого нельзя было допустить. Вечер не может так закончиться.
Он одержит над ней верх и станет невыносим. Она полностью погрузилась в игру, а он не упускал возможности напомнить ей, что она, по сути, взорвалась, как Везувий, назвала его ласковым словом и потеряла способность двигаться. Прошло несколько минут, и ее ноги подкосились. Они лежали у него на плечах. Когда это произошло?
Был только один способ уравнять шансы.
– Ты же не думала, что я могу заставить тебя назвать меня малышом?
Его губы замерли, когда он коснулся внутренней стороны ее колена.
– Натали…
Обретение цели вдохнуло новую жизнь в ее обмякшее тело. Она позволила своим ногам соскользнуть с его мускулистых плеч на кровать, встала на колени и повернулась, указывая на молнию на своем платье.
– Можешь помочь мне из него выбраться?
– Я… я не… – Его голос стал ниже баритона. – Возможно, это не самая лучшая идея.
– Мне нужна была помощь, чтобы надеть это платье. – Она невинно моргнула, глядя на него через плечо. – Теперь мне нужна помощь, чтобы выпутаться из него. Все просто. Кроме того, такова традиция.
На слове «традиция» он вздернул бровь:
– В самом деле?
Она серьезно кивнула, поворачиваясь к нему спиной.
Тепло рук Августа коснулось области ниже лопаток. Он помедлил, задержав пальцы на молнии.
– А что именно на тебе надето под этим платьем?
– Ничего интересного.
Он не издал ни звука, но его скептицизм был очевиден.
– Я знаю, когда ты лжешь.
Она усмехнулась.
– Нет, я не лгу.
– Ты только в этом случае говоришь непринужденно.
Натали нахмурилась. Он был прав?
– Я собираюсь спросить тебя еще раз, что под этим платьем, принцесса? Мне нужно быть готовым.
– Бюстгальтер без бретелек и трусики. Боже мой. Ты ведешь себя так, будто там прячется снайпер.
– Твоя грудь тоже опасна, тем более в лифчике без бретелек. Я не врал, когда говорил тебе, что твоя грудь – отпад.
– Расстегни молнию на платье, банановая твоя башка. Или я буду спать прямо в нем. – Она оглянулась на него через плечо и перешла к серьезным действиям. – Пожалуйста, Август, – полушепотом попросила она, стараясь выглядеть как можно более беспомощной. – Мне нужна твоя помощь.
Его губы приоткрылись на долгом вдохе, глаза потемнели.
– Иди сюда, – прохрипел он, притягивая ее к себе на колени и медленно расстегивая молнию. – Я держу тебя.
Она тоже держала его.
Именно там, где хотела.
Как только расстегнулся вырез, она стянула платье вниз, приподнимая бедра, чтобы освободиться от тяжелого материала. Столкнула его с кровати ногой, и оно образовало на полу бесформенную кучу цвета слоновой кости. А потом пятой точкой решительно опустилась Августу на колени, вызвав у него стон.
– Не могу не заметить, что ты вдруг оказалась полуголой у меня на коленях, – почти невнятно пробормотал он.
– Ты заметил, да?
– Традиции для тебя ничего не значат. – Его теплое дыхание скользнуло по ее шее, костяшки пальцев обеих рук прошлись вверх по ее грудной клетке. – Это был трюк.
– Нехорошо с моей стороны, правда? – Она покрутила бедрами у него на коленях. – Должен же быть какой-то способ загладить свою вину.
– Натали, – процедил он сквозь зубы. – Я же говорил тебе. У нас не будет с…
– Можешь потрогать мою грудь.
– Под лифчиком или поверх? – выпалил он, и эта большая грудная клетка напряглась у нее за спиной.
Уголки ее губ приподнялись. Попался.
Она расстегнула лифчик без бретелек и направила его руки, удивившись, что они не просто схватили ее за грудь и не стали обращаться с ней слишком грубо. Наверное, ей пора перестать удивляться Августу. Он нежно поиграл с ее сосками, проводя по ним большими пальцами из стороны в сторону, и начал облизывать и покусывать ее шею. Ох, ничего себе. Если она не возьмет под контроль ситуацию, то проснется завтра без сил. С таким же успехом она могла выбросить белый флаг и отказаться от любых рычагов воздействия, которые у нее еще оставались.
Поднявшись с колен Августа, она повернулась на коленях, позволив себе секунду насладиться его сдавленным проклятием при виде ее обнаженной груди… А затем толкнула его, опрокидывая на спину.
Провела рукой по вздувшейся ширинке его брюк, с нажимом поглаживая его через ткань.
– Моя очередь.
– Будешь ласкать меня ртом? – хрипло спросил он. С нескрываемой надеждой и явным шоком.
Она кивнула.
– Ой. Хорошо. Ух ты. Господи Иисусе. – Чудовищная дрожь пробежала по его крупному телу, и он полностью опустился на кровать. Мускулистая грудь быстро поднималась и опускалась. – Когда тебе конец, тебе конец, – хрипло пробормотал он, по-видимому, сам себе.
Он потянулся к поясу и начал расстегивать ремень.
Так жарко не должно было быть. Действительно. Этого не должно было случиться.
Но при виде этих больших рук, возящихся с металлической пряжкой, и нетерпеливо поджатого живота у нее язык отяжелел во рту. Так страстно, что она начала целовать его живот, покусывая сухожилие, которое проходило V-образной линией вдоль его бедер.