В этот момент она была невероятно красива и уязвима.
А также бледна и взволнована.
Потрясающе.
– Ты просто притворяешься, потому что мы собираемся притворяться перед Ингрэмом Мейером, или…
– Нет. Я имел в виду то, что сказал. – Это было еще мягко сказано. Очень мягко. Но ее явный страх заставил его сдержаться. – Я испытываю к тебе чувства, Натали.
Она открыла рот, затем закрыла его. Оглянулась через плечо, услышав, как открывается входная дверь дома. Раздались приближающиеся шаги.
– Может, поговорим об этом позже?
Я испытываю к тебе чувства.
Натали вошла в дом, где провела детство, отчаянно пытаясь не испортить пирог. Ее ненастоящий муж только что признался, что испытывает к ней чувства. Какого рода чувства? Так далеко они не заходили. Он имел в виду желание? Или он имел в виду, что она ему небезразлична? Потому что она уже испытала и то и другое, но они не должны были говорить об этом вслух. Это делало все реальным. И с этим надо будет что-то делать.
– Хочешь, я понесу пирог? – спросил Август, касаясь кончиками пальцев ее поясницы. В результате у нее по затылку побежали мурашки, а ресницы затрепетали, отчасти благодаря разговору, который у них состоялся перед его признанием. Она перешла от ревности к возбуждению быстрее, чем в мертвой петле на американских горках. Возможно, не все с ней согласятся, но мужчина, который прислушался к советам женщины по сексу и прошел путь от ученика до мастера, это просто непростительно сексуально, с какой стороны ни посмотри.
Она не должна была испытывать трепет в животе из-за таких фраз, как «Я смотрю только на твой пирог». И тем не менее она его испытывала. Трепеща и краснея, она пыталась смириться с тем, что в ее жизни есть кто-то огромный и чувства к ней для него превыше всего остального.
Может быть, даже превыше ее собственных чувств к нему. Серьезных, пугающих.
– Нет, все в порядке, – прошептала она. – Я справлюсь.
– Хочешь, я понесу тебя и пирог? На этих каблуках неудобно.
На мгновение она опустила взгляд.
– Раньше я носила такие туфли каждый день. – Она указала пирогом в сторону столовой, откуда доносились голоса, в том числе голос Ингрэма Мейера. – Каблуки помогают мне чувствовать себя увереннее. Мне нужна уверенность на семейных ужинах.
Август посмотрел ей в глаза, кивнул, и Натали охватило странное чувство, что он точно понимает, что происходит у нее в голове.
– Я с тобой, принцесса.
Она моргнула, глядя на него:
– Со мной?
– Что я говорил в своих свадебных клятвах? Я приму твою сторону в любом споре, если только это не твой спор со мной. Ты слушала или просто стояла с видом богини?
– Я слушала, – теперь она заморгала часто-часто.
– Хорошо. – Он наклонился и коснулся ее лба своим. – Я с тобой.
Натали потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что они вошли в столовую, но наконец она обратила внимание на затянувшееся молчание. Они не сразу отвели глаза друг от друга, и теперь все – Коринн, Джулиан, Хэлли и Ингрэм – с любопытством смотрели на них. Это был медленный, неохотный обмен взглядами, и она чувствовала себя почти как в бреду оттого, что была так близко к его губам, но не получила поцелуя. Она наблюдала, как Август, наконец, обратил внимание на Коринн, которая стоически стояла во главе стола и улыбалась.
– Привет, ма.
На лице Натали промелькнула тень улыбки, Коринн закатила глаза.
– Входите. Ужин почти готов. У нас будет ягненок. – Она протянула руку мужчине, сидевшему слева от нее. Впервые у него на голове не было соломенной шляпы. – Я уверена, вы помните мистера Мейера.
Сотрудник кредитной организации лениво отсалютовал бокалом с вином:
– Приятно видеть вас снова.
– Взаимно, – одновременно отозвались они с Августом.
Коринн указала на пирог в руках Натали:
– Кто это испек?
– Август, – сказала Натали. – Очевидно. Иначе я принесла бы его останки в зип пакете.
Она лишь краем глаза заметила, что Август хмуро смотрит на нее. Почему? Ни для кого не было секретом, что она не умеет готовить, даже ради спасения собственной жизни. Воздержавшись от этого, Натали спасла всех остальных. И разве не он сам вчера подшучивал над ней по поводу ее неумения готовить?
Коринн оставалась стоять, пока Август и Натали не заняли места рядом за столом, затем все расселись.
– Итак, – почти взвизгнула Хэлли, наклоняясь вперед. – Чем вы двое занимались после свадьбы? – Коринн кашлянула, а Джулиан улыбнулся, пригубив вино, и кудрявая блондинка тут же поспешила пояснить свой вопрос: – Я… я имею в виду, кроме того… кроме того, чтобы лучше узнать друг друга как муж и жена… – Она поморщилась, очевидно, осознав, что только еще глубже выкопала себе яму. – Я имею в виду…
– Я понял. Я тружусь над своей технологией ферментации, – вклинился Август. – Когда Натали не работает за своим ноутбуком, она осматривает территорию. Обустраивается.
Это было не самое удачное начало для того, чтобы убедить кредитного инспектора в их вечной любви, и Август, кажется, сразу это понял. Он потянулся к ее руке под столом, где никто не мог его увидеть, и сжал ее. Натали сидела, погрузившись в свои мысли.
Ингрэм Мейер тем временем взболтал рубиново-красное содержимое своего бокала.
– Формально Натали сейчас работает в «Винном погребе Зельника», не так ли? С ее обширными знаниями в области виноделия она, должно быть, оказывает вам неоценимую помощь.
У Натали защемило под ключицей, и она потянулась за водой. Неоценимую помощь? Вряд ли. Он даже не пустил ее на порог. Август наблюдал, как она пьет воду, и между бровями у него залегла глубокая складка. Затем он встряхнулся, чтобы ответить:
– О да, у нее много знаний, которыми она может поделиться. Мне очень повезло.
– Я уверена, что она окажет большую помощь в административных вопросах, – без промедления добавила Коринн. Две женщины поспешно вышли из кухни и начали накладывать салат на тарелки поменьше, стоявшие у каждого прибора. Коринн что-то сказала одной из них, затем переключила свое внимание на Ингрэма. – Моя дочь разбирается в цифрах, и я уверена, что это станет большим преимуществом для «Винного погреба Зельника». Что касается производства, то ее должность в компании, скорее всего, будет соответствовать должности официального дегустатора.
Только что подцепившая вилкой кусочек салата Натали промолчала, пока все смеялись над шуткой Коринн. Но она заметила, что Август не смеялся. Вообще.
– Это верно. Я знаю свое место. Особенно если это место – касса в винном магазине. – Снова смех. Но Август не смеется. – «Винный погреб Зельника» через несколько лет может составить серьезную конкуренцию «Восу».
Коринн подняла бровь, глядя на Августа.
– В самом деле?
– Несомненно, так и будет, – согласился Ингрэм. – Уверен, что кредит для малого бизнеса во многом поможет воплотить это будущее в реальность.
Коринн многозначительно посмотрела на Натали.
– Да, – сказала Натали Ингрэму. – Было бы неплохо.
Когда Август ничего не ответил, она сжала его руку под столом, и он кивнул, не глядя ей в глаза. Что с ним происходит? Он знал, что этот ужин был важным. Что ж, если он не собирался принимать это в расчет, она справится за них обоих.
– На самом деле это не так уж и неправдоподобно. Я никогда не встречала человека, который так усердно обучался бы искусству виноделия, имея в своем распоряжении так мало инструментов. Август приехал в этот город с мечтой и серьезным отношением к работе, в то время как многие просто приезжают из Силиконовой долины с миллионами долларов и самым современным оборудованием и никогда до конца не понимают тех тонких преобразований, которые происходят с виноградом. Но Август продолжает попытки, терпит неудачи и пробует снова – и в конце концов у него все получится. Я знаю, что это так. И когда у него это получится, это будет потрясающе, потому что он делает это вручную. В поте лица. Это нечто большее, чем деньги.
Она так увлеклась своей речью, что не заметила, как Ингрэм поставил свой бокал на стол и серьезно посмотрел на нее. На этот раз без ухмылки.
– Нам всем очень бы повезло, если бы кто-то верил в нас так же, как вы верите в своего мужа, мисс Вос.
– Миссис Кейтс, – поправила она с взволнованной улыбкой. И как тут было не заволноваться, когда Август схватил ее за руку, чтобы притянуть ближе, почти физически усадив к себе на колени. – Прекрати, – прошептала она.
– Нет. – Его голос стал хриплым. – На барбекю люди сидят друг у друга на коленях.
– Я же сказала тебе, что это не барбекю, – со смешком прошептала она в ответ. – На барбекю нет тарелок для салата.
– Не знаю никаких салатов. Я ничего не вижу.
Натали, уже откровенно хихикая, шлепнула его по руке, и Август, наконец, удовлетворился тем, что их стулья были прижаты друг к другу, а бедра соприкасались. Закончив импровизированную игру в драку, они оторвали друг от друга взгляды и обнаружили, что внимание всех присутствующих приковано к ним.
– В любом случае, – серьезно сказала Натали, быстро приглаживая волосы, – я предвижу великие события.
– Я тоже, – согласился Август, глядя на нее сверху вниз.
Но у нее возникло ощущение, что они говорили совсем не об одном и том же, и от этой мысли ее сердце бешено заколотилось. Ей было трудно смотреть ему прямо в глаза. Его было так много.
Наконец Коринн нарушила затянувшееся молчание.
– Итак, Ингрэм. Мы с Джулианом изучали ценность мониторинга урожая с воздуха. Должна сказать, я не уверена, что сейчас для этого подходящее время. В конце концов, мы переживаем год восстановления.
Джулиан вздохнул и отставил бокал с вином.
– Да, мы переживаем год восстановления, но это – еще одна причина использовать технологию.
Натали оживилась. С тех пор как Джулиан рассказал о компании «Мониторинг виноградников», она изучала историю их компании и анализировала цифры и статистику. Честно говоря, она занималась этим исследованием, в то время как должна была разрабатывать стратегию предстоящей встречи с клиентом. Той, что состоится в Нью-Йорке в пятницу, то есть через четыре дня. Тем не менее она не могла не увлечься.