Я схожу с ума.
Август, не говоря ни слова, взял ее за нерешительные запястья и прижался губами к месту прямо над ее ухом, пробормотав: «Детка».
Это было равносильно тому, чтобы проткнуть булавкой воздушный шарик. На нее нахлынуло облегчение.
– Я не думаю, что получу инвестиции, и… у меня такое чувство, что вместо бизнеса другой мужчина использует деньги, чтобы выставить меня на всеобщее обозрение, понимаешь? – Она наблюдала, как на горле Августа поднимается и опускается кадык. – Все уставились на меня. Они считают меня посмешищем. А Моррисон только что появился из ниоткуда со своей будущей женой, они уселись в баре, и я бы стала главной развлекательной программой вечера.
При упоминании ее бывшего Август напрягся.
– Что ты чувствуешь, когда видишь его?
Он сделал себя уязвимым, когда, войдя, открыл ей правду. Ей ничего не оставалось, как отплатить ему тем же.
– Я ничего не чувствую.
Его грудь поднялась и опустилась, напряжение покидало крепкое тело.
– А когда я вошел?
– Я подумала… что ты должен был быть здесь с самого начала.
У него вырвался хриплый звук, мышцы горла задвигались.
Август открыл рот, чтобы что-то сказать, но его прервал Сэвидж.
– И кто бы это мог быть? – поинтересовался потенциальный инвестор. Ей показалось или он намеренно понизил тембр своего голоса на несколько октав?
– Мистер Сэвидж, я хотела бы представить вам моего мужа, Августа Кейтса.
– Мужа? – Мужчина немного отстранился и переглянулся с несколькими мужчинами, стоявшими позади него у стойки бара. – Должно быть, это был бурный роман. – Он протянул Августу руку для рукопожатия. Ее муж, похоже, был не в восторге оттого, что отпустил ее на время, достаточное для приветствия. – Зовите меня, пожалуйста, Уильям. Приятно познакомиться. Жаль, что вы не смогли прийти на ужин.
– Я тоже рад познакомиться, – кивнул Август.
Сэвидж изучающе посмотрел на ее мужа.
– Вы спортсмен или что-то в этом роде? – спросил он, пожимая плечами.
– Я «морской котик». В отставке чуть больше трех лет.
– Вы издеваетесь надо мной! «Морской котик». – Мужчина поставил свой напиток на стойку бара, не заметив, что он выплеснулся на куртку ближайшего посетителя. – Когда я был ребенком, я хотел стать «морским котиком». Мы говорили об этом до посинения. Мой отец даже устроил на заднем дворе полосу препятствий и назвал это тренировкой для новобранцев. Я бы с удовольствием послушал истории о сражениях.
Ее муж посмотрел на нее сверху вниз.
– Уверен, что вы уже много чего услышали сегодня от Натали, не так ли? Я не очень разбираюсь в финансовом мире, но, полагаю, женщине на Уолл-стрит приходится бороться сильнее, чем кому-либо.
Сэвидж рассмеялся.
– Сильнее, чем «морскому котику»? Не думаю.
Глаза Августа, казалось, слегка потемнели.
– Это совсем другой вид борьбы. И она пробилась сюда, почти не имея поддержки. Никто не поощрял ее к этому. Одному богу известно, откуда берется ее внутренняя сила, но я скажу вам кое-что: эта сила больше, чем есть у меня. Этой силы хватает, чтобы продолжать бороться, не получая за это никакой награды, и мне жаль любого, кто не воспринимает всерьез кого-то с такой храбростью.
Натали потребовалось собрать все силы, чтобы не разрыдаться. Он был прав. Она надирала задницы и раз за разом пробивала себе дорогу, но эти усилия оставались незамеченными. Никем. И она была не единственной женщиной, которая занималась своими повседневными делами только для того, чтобы люди ожидали большего, поэтому ей нравилось думать, что все женщины радовались вместе с ней в этот момент. Когда ее муж наконец понял это. Когда он наконец понял ее.
Во время выступления Августа инвестор из веселого превратился в задумчивого. Теперь он обратил свое внимание на нее.
– Если я доверю вам свои деньги, что вы сделаете в первую очередь?
Натали сделала глубокий вдох и дала волю эмоциям:
– Очевидно, мы используем классическую стратегию длинных и коротких позиций по акциям. Сделаем разумные инвестиции, которые выведут нас вперед и дадут нам простор для маневра, а затем продадим технологии, фармацевтику, нефть, основываясь на смелых прогнозах и тенденциях рынка. И я говорю не только о Соединенных Штатах. Мы собираемся отслеживать рынки и реакцию потребителей в каждой географической точке мира, принимая во внимание все, вплоть до погодных условий. Если ваши деньги не увеличатся в три раза за первый квартал, я верну вам все до последнего цента от ваших первоначальных инвестиций.
На щеке Сэвиджа заиграл желвак. Гордость Августа читалась в каждой линии его тела, но она не могла рисковать и смотреть на него, иначе потеряла бы самообладание.
– Я подумаю над кое-какими цифрами и позвоню вам в понедельник, – сказал наконец Сэвидж, протягивая руку для очередного рукопожатия Августу, затем он еще раз обменялся рукопожатием с Натали и присоединился к своим друзьям в баре.
– Черт возьми, это было невероятно, – прошептал ей Август уголком рта.
– Успокойся. Представь, что я постоянно так себя веду.
– Понял. Но давай уйдем отсюда, принцесса, – выдохнул он. – Эти брюки слишком тесные.
Натали покачала головой, чтобы скрыть охватившую ее радость, пронеслась мимо мужа и направилась к выходу.
– Только ты мог сделать романтический жест, пролетев через всю страну, и все испортить своей болтовней за каких-нибудь восемь секунд.
Август следовал за ней так близко, что она чувствовала тепло его тела сквозь облегающий материал своего платья.
– Восемь секунд – это целая жизнь, когда у мужчины нарушено кровообращение в яичках.
– Это уловка? – спросила она через плечо. – Когда мы доберемся до моей комнаты, ты скажешь мне, что по медицинским показаниям тебе необходимо как можно скорее снять штаны?
– Ну, не сейчас, раз уж ты сама догадалась. Я приберегу эту идею для следующего раза.
– Следующего раза? – пробормотала она.
Они проходили мимо бывшего Натали и его невесты. Они оба потягивали напитки и холодно смотрели на шедших мимо Натали и Августа. Или, может быть, они просто были настороже? Если она правильно помнила, они с дочерью партнера прекрасно ладили на корпоративных мероприятиях. Сама по себе ситуация была просто неловкой. Но не для Натали. По какой-то причине она почувствовала себя совершенно спокойно, остановившись рядом с парой, положив руки им на спины и сердечно поздравив их. Она никогда по-настоящему не любила Моррисона, так какой смысл было возмущаться тем фактом, что он нашел любовь в другом месте?
Ее бывший улыбнулся своей невесте. Она улыбнулась в ответ. Они одновременно поблагодарили Натали.
Затем она взяла Августа за руку и слегка потянула – Август явно хотел что-то сказать ее бывшему. Они направились к лифту, ведущему на первый этаж.
– Что ты собирался ему сказать? – поинтересовалась она, когда они вошли внутрь и за ними закрылись золотые двери.
– Не знаю. Мне пришла в голову только роль Джулии Робертс в фильме «Красотка». Ты помнишь? «Большая ошибка. Очень большая. Огромная». Но потом ты решила отнестись ко всему этому по-взрослому. И это застало меня врасплох. – Он пожал широкими плечами. – Это, наверное, здорово. Я бы предпочел, чтобы меня запомнили за цитирование чего-нибудь вроде «Рэмбо». Или «Счастливчика Гилмора».
– Ух ты. Ты только что полностью раскрыл свою личность в двух фильмах.
Он улыбнулся ей.
– Твоя очередь.
Натали откинула голову. Скованность, которую она ощущала с тех пор, как поднялась на борт самолета, исчезла. Веселье. Ей было весело. Ей всегда было весело с этим мужчиной, даже когда они спорили?
– «Уолл-стрит». И «Подружки невесты».
– Вау. Отлично.
– Спасибо.
Без предупреждения Август прижал ее к стене лифта, и его губы замерли на расстоянии сантиметра от ее губ.
– Знаешь, я старался следовать твоему примеру и быть взрослым, но на самом деле мне так хотелось съездить твоему бывшего по физиономии, понимаешь?
В глубине души она тоже хотела так поступить. Она знала это, как свое собственное имя.
– Да, – выдохнула она.
– Хорошо. Просто чтобы внести ясность.
«Хм, – сказал ее мозг. – Секс. Секс прямо здесь и прямо сейчас».
К несчастью, двери лифта открылись, явив дюжину уставившихся на них людей.
Пробормотав проклятие, Август взял ее за руку и повел сквозь толпу на улицу.
– Где ты остановилась? – спросил он, выводя ее через стеклянную дверь здания на тротуар.
Был вечер пятницы. В этой части города было не так уж много баров, так что большинство прохожих были работягами, засидевшимися допоздна в офисе. Но поток машин несся со своей обычной бешеной скоростью, раздавались резкие гудки, из окон машин доносилась музыка, прохожие разговаривали по своим телефонам.
– В одном квартале отсюда, – крикнула она ему сквозь уличный шум.
– А, – он кивнул и, нахмурившись, притянул ее к себе, чтобы сориентироваться на тротуаре. – А я дальше на восток.
Натали боролась с разочарованием.
– Ты забронировал номер?
– Да, насчет этого, – медленно ответил он. – Поверь, я бы хотел, чтобы мы остановились в одном номере. Черт. Ты даже не представляешь. Мой член сейчас похож на кончик хоккейной клюшки. Ты помнишь, как он изгибается, когда становится твердым?
– Да, – она почти задыхалась. – Я помню.
– Хорошо. – Он на секунду прикусил щеку, видимо, чтобы сдержать улыбку, но она так же быстро исчезла. – То, что я делал, было неправильно.
Она потянула его за руку, показывая, что они добрались до ее отеля, и они вместе нырнули в вестибюль. Городские звуки сменились негромкими разговорами и фортепианной музыкой. Но она почти ничего не слышала из-за голоса Августа и стука своего сердца, особенно когда он отвел ее в тихий уголок вестибюля и посмотрел на нее сверху вниз с таким искренним вниманием.
– Я просил тебя бросить все и остаться в Напе. Просил тебя отказаться от своей защиты ради меня, когда сам не был готов сделать то же самое. Не пускал тебя, отказываясь принять твою помощь в решении моей главной проблемы на винодельне. Теперь я понимаю это, Натали. И я вел себя с таким гребаным превосходством, как будто конец этих отношений был уже предрешен. Это не так. Я оказался слабым звеном. И мне жаль. Прости.