В кабинет профессора О. Я. Шмутко первым ворвался Тим. Зина забежала следом и захлопнула дверь. Девушка хотела сразу закрыть замок, но ключа в скважине не оказалось.
Профессор находился в дальнем углу кабинета около открытого сейфа и, стоя на коленях, запихивал в рюкзак какие-то бумаги. Вбежавших он заметил не сразу, потому что располагался к ним спиной. Среагировал лишь на звук захлопнувшейся двери, воскликнув:
– Это ты, Гавел?! Где тебя черт носит?
– В преисподней, – злорадно объявила Зина.
Шмутко обернулся. И застыл от изумления. Потом в растерянности пробормотал:
– Это вы… ты? Что здесь происходит???
– Именно об этом мы у вас и хотели спросить! – отчеканила девушка.
– Мы… ты?
Профессор по-прежнему ни черта не понимал. Он внимательно посмотрел на Тима, нахмурив брови. Лицо исказила гримаса недоумения.
– Э-э-э… о-о, – промычал неразборчиво.
Процесс осознания и уяснения явно пошел, хотя и туго. Но Тим прервал умственные страдания Шмутко, стянув с головы маску противогаза.
– Это я, профессор, – сказал он с угрюмой усмешкой. – Узнал, тварь?
Лицо ученого покрыла смертельная бледность. Он зыркнул по комнате и, кажется, все понял. Однако не успел ничего предпринять.
– Руки! – выкрикнул Тим, направляя на профессора ствол глока.
– Что?
– Руки, говорю, подними, сволочь! И сам поднимись. Только медленно.
Шмутко с видимой неохотой выполнил приказание. Тим приблизился к нему почти вплотную, приставил ствол ко лбу и распорядился:
– Зина, обшарь его быстренько. Ну, как ты умеешь.
Девушка подбежала и ловко обыскала профессора с ног до головы. Оружия при нем не было. Но в боком кармане халата лежала связка ключей и брелков.
– Здесь есть ключ от кабинета?
– Есть, – буркнул ученый. Глаза его злобно поблескивали сквозь стекла очков.
– Какой?
– Вот, – он показал пальцем.
Зина вернулась к входной двери, закрыла замок и объявила:
– А вот теперь – поговорим!
– Мне не о чем с вами разговаривать, – процедил Шмутко. – То, что вы устроили, подлинный бандитизм. Вам не поздоровится.
– Лучше позаботься о своем здоровье, урод! – выкрикнула девушка.
– Фи, как невежливо.
– Не тебе, тварь, учить меня вежливости!
– Спокойней, Зина, – сказал Тим. – Он тебя специально выводит из себя.
– Помолчи, умник, – огрызнулась Зина. – У меня к нему свой счет. Если бы ты знал, чего он… Видишь, синяк? – Она показала пальцем на висок и тут же снова переключилась на ученого: – Чего ухмыляешься, урод?! Еще раз увижу ухмылку – сопатку разобью!
Она сжала кулак и поднесла его к лицу Шмутко.
– Зря вы так, девушка. – Профессору нельзя было отказать в самообладании. Несмотря на критическую ситуацию, он даже пытался иронизировать. Хотя и разрумянился от волнения. – Ваш друг во многом прав. Вы не понимаете, во что влезли.
– А вот это – уже интересно, – втянув носом воздух, медленно произнесла Зина. – Я и вправду кое-чего не знаю. Вот ты нам все и расскажешь, коз-зел.
– Не уверен, что вам это поможет.
– Почему?
– Ну, видите ли… Это такой случай, когда лучше не знать. Предлагаю самый подходящий для вас вариант. Раз уж вам удалось вырваться из бокса, бегите дальше, куда глаза глядят. А я сделаю вид, что с вами не общался. Иначе вы покойники. Поверьте, я…
– Ты сам уже наполовину покойник, – оборвала Зина. – Здесь варианты предлагаю я. Либо ты все рассказываешь, либо тебе будут делать очень больно. Знаешь, что это за штука?
Зина достала из-за пояса электрошокер.
– По глазам вижу, что знаешь. Так вот. Здесь есть переключатели напряжения. Не надейся на то, что быстро вырубишься.
– Ты хочешь пытать его электричеством? – спросил Тим.
– Именно так, электрическим током. Поверь мне, это очень неприятная штука.
– Я знаю, – глухо произнес Тим. – Приходилось сталкиваться.
Зина посмотрела на его лицо. Перевела взгляд на профессора. Снова взглянула на Тима. И негромко сказала:
– Вот оно что… Сочувствую тебе… Так вот, господин профессор. Я буду по одному зажаривать твои яйца, пока ты все не расскажешь. Вот так, ублюдок.
Она сделала движение электрошокером, словно намереваясь ткнуть им профессора в пах. Шмутко непроизвольно отступил на шаг, не сумев скрыть испуга. Лицо его опять побледнело.
– Наложил в штаны, извращенец? – Зина ощерилась, показав ровные белые зубы. – Так оно и будет, если попытаешься врать. А я это сразу почувствую. Знаешь, за что меня задержала служба безопасности?
– Нет. Честно, не знаю. Это не моя компетенция.
– А я тебе скажу. Меня задержали за то, что я разузнала секретную информацию и попыталась ее передать. Так что, знаю я достаточно для того, чтобы поймать тебя на вранье. Ну, поехали?
Ученый промолчал, угрюмо глядя в пол.
– Поехали, – сказала Зина. – Вопрос первый. Вернее, сразу два вопроса. Чем занимается лаборатория и какую секретную продукцию производят на заводе? Ну?
Шмутко исподлобья взглянул на Зину и тяжело вздохнул. Затем покосился на Тима. В профессоре боролись между собой два несовместимых желания – желание соврать, чтобы не выдать секретную информацию, и желание избегнуть боли за ложь. Сложность ситуации заключалась для Шмутко в том, что он не знал степень информированности Зины. Следовательно, любой прокол грозил ему зарядом электричества.
– Предупреждаю в последний раз, – наконец выдавил из себя ученый, приняв какое-то решение. – Эта информация очень секретная. Если вы ее узнаете, то подвергнете свою жизнь огромной опасности.
– Уже подвергли, – сказала Зина. – Дальше, урод.
– Хорошо, сами напросились… В концерне несколько лет ведутся работы над новым вирусом. В Старопетровске один из главных научных центров по его разработке.
– Почему именно в России?
– Ну, это очевидно. Здесь очень вороватые чиновники, за деньги они на многое готовы закрыть глаза. А в цивилизованных странах, где царит закон, подобные разработки запрещены.
– Прямо-таки царит? – Зина хмыкнула.
– Не всегда, конечно. Но, поверьте, в России провернуть подобное намного проще. Я сам сначала работал в…
Запнувшись, он оценивающе посмотрел на Зину и продолжил:
– Я работал в Англии, но потом начались проблемы с правозащитниками, развонялись СМИ, и центр пришлось закрыть. Россия в этом смысле очень удобная страна. С одной стороны – жуткая коррупция, с другой – все же не Африка, развита технологическая база, инфраструктура имеется, кадры. Наверное, есть и другие обстоятельства. Я ведь только ученый, занимаюсь своим направлением, а руководство корпорации учитывает много факторов.
– Понятно. Что за вирус?
– О, это серьезная штука. – В глазах Шмутко появилось мечтательное выражение. – Очень перспективное направление, связанное, в частности, с генетикой. Рассказать все – дня не хватит. К тому же, всю глубину данной темы способны понять лишь посвященные, специалисты…
– Нам не нужны глубина и подробности, – сухо заметила Зина. – Ближе к сути. Объясни на пальцах и коротко, что за дрянь вы создаете. Коротко. Ты ведь тоже торопишься, верно?
Шмутко кивнул и бросил взгляд на наручные часы. Лицо его напряглось.
– Хорошо, попытаюсь передать суть. Этот вирус влияет как на психику человека, так и на его физиологию. Например, человек, зараженный вирусом, постепенно становится очень агрессивным, впадает в неконтролируемую ярость. Но при этом им можно управлять – надо лишь знать методику внушения. У него ускоряется метаболизм, он становится всеядным, как свинья, и может обходиться сравнительно небольшим объемом пищи…
«Лекцию» прервал телефон внутренней связи, загудевший на столе. Профессор, сглотнув слюну, покосился на Зину.
– Продолжай, – скомандовала та.
– Так вот. Значит… На чем я остановился? – Шмутко то ли на самом деле потерял нить разговора, то ли решил потянуть время.
– Ты говорил о метаболизме. О том, что люди становятся неприхотливыми в еде.
– Да, верно. Но это лишь одно из следствий применения вируса. Куда важнее, что улучшаются физические параметры, в частности, выносливость. Повышается болевой порог… Да тут много аспектов, они до конца еще не выявлены и не изучены. Но процесс идет.
– Вижу, что идет, – с очень недобрым выражением на лице произнесла Зина. – Люди, которые содержатся в боксе – подопытные кролики? Я так понимаю?
– Ну-у… – Шмутко развел руками. – Наука требует жертв. Вы переходите в область этики. А к чему? Это такая мутная материя…
– Согласна – мутная. Сейчас не до этики. Как распространяется вирус?
– Воздушно-капельным путем. Ну и, – профессор сделал выразительный жест пальцами, – инъекциями, конечно.
– Что случилось на заводе? – вмешался в допрос Тим. – Почему погас свет, почему такая беготня и паника?
– Очень правильный вопрос. – Шмутко повернул голову к Тиму. – У нас произошла серьезная авария. Даже не авария – взрыв. Он привел к выбросу в атмосферу штаммов вируса.
– Чего? – не понял Тим.
– Штамм, это, собственно и есть вирус, вирус в концентрированной форме, – ответила Зина. – Выброс штаммов означает, что вирус сейчас распространяется по городу. Так, профессор?
– Так.
– Вот почему сотрудники лаборатории и охранники надевают противогазы. Они боятся заразиться. Так?
Ученый кивнул:
– Так.
– Тогда почему ты до сих пор не в противогазе?
– И почему до сих пор не все сотрудники в противогазах? – добавил Тим.
Профессор побегал глазами по кабинету, явно избегая взгляда Зины. Потом с тяжелым вздохом произнес:
– Я, вообще-то, собирался надеть противогаз перед выходом на поверхность. Он вон там, в шкафу. Но он мне не особенно нужен. Видите ли… понимаете ли…
– Четче и конкретней, профессор кислых щей, – сказала Зина. – Не юли и не пытайся утаивать информацию. А то я точно подгоню тебя шокером.
– Я не утаиваю. Но вы и сами могли бы догадаться. Вы же фармацевт по образованию, Зина. Когда разрабатывают какой-нибудь вирус, то одновременно работают над вакцинами и антидотами. Иначе заразятся сами разработчики.