– А, Зина. Некогда нам Зина, уезжаем мы. Пошли Эльвира, надо еще на заправку заехать.
– Нам и вправду пора. – Эльвира Сергеевна неожиданно всхлипнула. – Ну прощай, не поминай лихом. Матери привет.
Она подхватила баул и семейство гурьбой направилось к припаркованному невдалеке внедорожнику.
– Не нравится мне все это, – сказала Зина. – Самая настоящая эвакуация, словно в войну. Как думаешь, это правда?
– Что именно? – спросил Тим.
– О карантинной зоне и войсках. Неужели они могут целый город изолировать?
– Не знаю. Смотря о чем речь идет. Если вирус смертельно опасен… – он с прищуром взглянул на девушку, – и распространяется очень быстро, то могут и полностью кислород перекрыть. Так что…
Зину непроизвольно передернуло. На слове «кислород» она почему-то вспомнила, как Тим придушивал врагов. Бр-р-р…
– Ладно, пошли быстрей, – сказала она. – Надо найти мать. Не могу же я оставить ее тут?
Подойдя к двери своей квартиры, Зина сходу утопила кнопку звонка и не отпускала ее несколько секунд. Если мать все же дома, то пусть потом хоть заорется. Сейчас не до деликатности. Тут вообще черте что творится, а она куда-то запропастилась. Ну, мама, открой же!
Зина отняла палец, сделала короткую паузу, прислушиваясь – и снова нажала на кнопку. Нажала со злостью, смешанной с отчаяньем. Ну, где же ты?!
Она заколотила кулаком в дверь. Это уж точно был жест отчаянья, потому что звонок явно работал. Но Зину накрыли эмоции.
– Ты дверь попробуй открыть, – флегматично подсказал Тим, стоявший поодаль в нескольких шагах.
– Как я открою, если у меня ключа нет?! – в сердцах воскликнула девушка. – Я что, фокусница? Или домушница?
– Ты просто ручку поверни. Вдруг она не закрыта?
– Чего? – по инерции спросила Зина.
Но смысл сказанного до нее уже дошел, разве что вызвал недоверие. Она пожала плечами, хмыкнула и повернула дверную ручку все с тем же недоуменным выражением на лице – мол, раз ты советуешь, то так и быть. Но вообще-то это глупость.
Продолжая держать ручку, Зина потянула ее на себя, и дверь приоткрылась. Недоумение на лице девушки сменилось растерянностью. Она посмотрела на Тима, как бы спрашивая – что дальше?
Тим соображал три-четыре секунды. Затем достал из кармана глок и подошел к порогу. Решительно отодвинув девушку рукой, мотнул головой – мол, стой здесь и не рыпайся. Прислушался. Открыл дверь. Перешагнул через порог. Осмотрел прихожую, заглянув в гардеробный шкаф-купе с зеркальными дверями. И махнул Зине рукой – мол, заходи и закрой дверь.
По очереди обошел все три комнаты и кухню. Заглянул в туалет и ванную. Внимательно оглядел пол в прихожке. И лишь потом заговорил:
– Твоей матери здесь нет. Но еще недавно здесь было много людей. Думаю, не меньше четырех человек.
– Почему ты так решил? – Зина все это время стояла около порога, наряженная и взволнованная.
– Потому что очень много следов – разных. В том числе следы крови. Вон, вон, вон там. – Тим показал пальцем. – И еще вон там. Похоже, что какие-то люди лежали на полу. Еще – валяются гильзы, а на стенах есть отверстия от пуль. Вон там и там видны застрявшие пули.
– Что все это значит? – пробормотала девушка, тяжело опускаясь на пуфик.
– Я еще не все сообщил. В комнатах и на кухне настоящий бардак, много разбросанных вещей. Видимо, что-то тщательно искали. Так что ты не пугайся, когда увидишь.
– Но как это объяснить?
– Трудно сказать. Понятно, что кто-то здесь рылся. Понятно, что побывало много людей. При этом в разное время. Есть подсохшие следы с грязью – видимо, днем какое-то время шел дождь. Ну и, думаю, здесь случилась перестрелка. Иначе непонятно, откуда взялось столько крови. Ну и пули… А вот эти большие подтеки на полу явно остались от тел. Значит, были тяжелораненые. Или убитые. Их потом вынесли. Всё.
– Как это всё? А где моя мама?
– Ну я же не провидец. Как это… не экстрасенс. Разве что…
– Что? – с надеждой подхватила Зина.
– Да это так, не очень существенно. Не думаю, что здесь побывала полиция. А если и побывала, то точно не следственная группа.
– Откуда ты знаешь?
– Они бы закрыли дверь на ключ и опечатали ее. А они просто захлопнули дверь. Я так думаю.
– А если у них не было ключей?
– Полицейские придумали бы что-нибудь. И уж опечатали бы точно. Но тем людям было плевать на открытую дверь. Их интересовали тела. А еще они наверняка торопились. Даже не зачистили очевидные следы. Кровь хотя бы могли подтереть.
Зина покачала головой:
– Мама не могла уйти, не закрыв дверь. Наверное, это все происходило без нее.
– Возможно.
Девушка обхватила голову руками и сгорбилась на пуфике.
– Час от часу не легче. Теперь еще и мама пропала.
– Кстати – те люди могли искать тебя, за тем и заявились сюда. Но все равно очень много непонятного.
– Я больше не могу так. – Зина поднялась с пуфика. – У меня ум за разум заходит. И вообще… Знаешь, я должна принять душ. А то я с ума сойду. Я со вчерашнего утра толком не умывалась. Ненавижу себя, когда грязная.
Она покосилась на Тима и добавила:
– Тебе бы тоже не мешало принять душ. После меня. Кто долго не моется, начинает вонять, как животное.
– Я знаю. Мне приходилось встречать разных животных. Только учти – нам нельзя здесь задерживаться.
– Хочешь сказать, что надо валить из города? Я не уеду, пока не найду маму.
– Дело не только в этом. Это место небезопасно. Понимаешь, это уже не совсем твоя квартира. Многое изменилось.
– Что значит – не моя квартира? – Зина фыркнула. – Вот помоюсь, и позвоню в полицию. Пусть разбираются. За что им из бюджета деньги платят? Всё, карауль меня.
Она, не снимая рюкзака, прошествовала до ванной комнаты и, зайдя туда, демонстративно громко захлопнула дверь. Тим пожал плечами и подошел к стене. Достав нож, он собрался выковырнуть из штукатурки застрявшую там пулю. Однако не успел, потому что из ванной раздался истошный визг.
Тим на мгновение опешил. А когда развернулся, Зина уже выскакивала в прихожую в расстегнутой блузке. Взглянув на Тима расширенными зрачками, она ткнула пальцем в дверной проем и, всхлипнув, выдавила:
– Там… там…
Не сдержав эмоций, она села на пол и, закрыв ладонями лицо, зарыдала.
Тим забежал в ванную комнату, сжимая в руках пистолет и нож. И все понял, сунув голову за сдвинутую в сторону занавеску. В ванной лежала пожилая женщина в домашнем халате. Мертвая.
Тим это определил без труда, потому что видал много мертвых людей. Однако на всякий случай прикоснулся пальцем к шее. Отняв его, подумал: «Так и есть. И прошло не меньше четырех-пяти часов. Серьезных ран не заметно, как и следов удушения. А вот губы разбиты и над бровью ссадина. На шее следы порезов. Отчего же она умерла?»
Он возвратился в прихожую. Зина уже не рыдала, а поскуливала, часто всхлипывая.
– Тебе надо умыться, – сказал Тим. – Она умерла, слезами горю не поможешь. А нам надо уходить. Вставай.
Он, присев на корточки рядом с девушкой, осторожно положил ей на плечо ладонь. Но Зина дернула рукой и пробурчала:
– Не трогай меня. Я не пойду туда.
– Тогда умойся на кухне.
– Отстань.
Тим молча сгреб девушку ручищами, поднял и отнес на кухню. Там остановился перед раковиной и буквально силком поставил Зину на ноги.
– Умывайся!
– Чего ты ко мне привязался, остолоп?! У меня мать убили, понимаешь?! – выкрикнула Зина, опершись ладонями на края раковины. – Иди к черту, дубина стоеросовая! Я без тебя справлюсь!
– Не справишься.
– Ну и черт с ним! Зачем я тебе нужна?
– Ты мне не нужна. Просто не хочу, чтобы тебя убили. Зря я, что ли, старался? Ты уж поживи еще. А родители у всех умирают. Рано или поздно.
– У тебя всё… рано или поздно, – всхлипывая, произнесла Зина. – То война ядерная, то еще чего…
Она открыла кран с холодной водой и начала обмывать лицо.
– А мать твою не убивали, – сказал Тим. – Пытали, наверное. Но не убивали. Сама, наверное, умерла от сердечного приступа.
– Так сама умерла или запытали до смерти?
– Скорее, второе.
– Это из-за меня. – Зина снова заплакала, но уже тихо, без истерики. – Если бы я не ввязалась… в эту авантюру, то и ее бы… никто не тронул.
– Поздно жалеть. Да и не время сейчас… Ты вот что скажи. У тебя есть друзья, которые могут помочь в серьезном деле? Ведь даже если мы выберемся из Старопетровска, проблемы на этом не закончатся.
– Ты думаешь?
– Тут и думать нечего. То, что ты забрала у Шмутко, не дает покоя многим людям. Они будут тебя искать. Может, зря ты вообще это взяла? Я имею в виду – документацию, штаммы вируса?
– Предлагаешь выбросить на помойку? – Зина злобно оскалилась. – Ну нет уж! Это моя добыча, я за нее дорого заплатила… Кстати, о друзьях. Кажется, я знаю, кому позвонить. Где мой телефон?
– Ты о телефоне Матвея?
– Ну да.
Она машинально похлопала себя по бокам. И вдруг поймала взгляд Тима, который, как показалось, был направлен на ее грудь. Зина порозовела и быстро застегнула блузку до предпоследней пуговицы.
– Нечего пялиться, – произнесла сердито. – Что у вас, мужиков, за манера – чуть что, сразу на титьки пялиться? Или еще куда.
– Я не пялюсь. – Тим усмехнулся. – Просто подумал, что тебе переодеться надо. Во что-то более удобное для нынешней жизни. Брюки какие-нибудь, туфли нормальные или эти, – он посмотрел на свои ноги, – кроссовки. Кофточку еще. А то к вечеру холодает.
– Это верно, сейчас переоденусь. Только вот телефон я, кажется, в машине оставила. На переднем сиденье… Хотя, какая же я дура! Можно и с городского позвонить.
– Не получится. Я в комнате поднимал трубку, чтобы проверить. Сигнала нет, глухо как в танке. Похоже, что авария на линии. Или вообще кабельную связь отрубили.
– Тогда надо идти до машины. – Зина вопрошающе посмотрела на Тима. – Я тогда, наверное, переоденусь и пойдем.
– Уходить точно надо, рискованно здесь задерживаться, – сказал Тим. – Но позвонить можно и отсюда. Я в гостиной видел на столе мобильный телефон. Твоей матери, наверное. Попробуй с него позвонить.