В результате на дорогах царила катавасия, сопровождаемая какофонией автомобильных гудков и отборного мата, а иногда звучали и выстрелы. На выездах из города образовались многокилометровые пробки, а многочисленные аварии только ухудшали ситуацию. Правда, на центральных улицах понемногу становилось свободнее. И так как дом Зины располагался недалеко от центра, то Павел, добравшись туда, наконец-то смог прибавить скорость.
Он уже подъезжал к месту, когда в кармашке затренькал мобильник. Немного притормозив, Павел достал его, нажал кнопку вызова и выпалил в трубку:
– Я слушаю!
Он очень надеялся на то, что звонит пропавшая Зина, однако на этот раз на связь вышел Круглов.
– Привет, Данилин, – сказал он бодро. – Как дела?
– Нормально, – отозвался Павел. – А у тебя?
Больше он ничего не мог сказать. Зину он вроде бы нашел. С другой стороны, опять потерял с очень туманными перспективами. Следовательно, не имело смысла сообщать Круглову о вакцине и антидоте. Зачем зря обнадеживать человека?
– Да у меня тоже сносно, – сказал Игорь. – В том смысле, что зачистку мы заканчиваем. Скоро займусь своими шкурными вопросами. Так что, наша договоренность остается в силе.
– Отлично.
– К сожалению, по поводу Зины я ничего не узнал.
– Печально, – сказал Павел.
– А у тебя есть информация?
– Увы, ничего конкретного. Игорь, я тут занят очень срочным делом. Я тебе перезвоню, как освобожусь. Ладно?
– Лады. Только учти, что могут быть перебои со связью. Так что, ежели чего, то к девяти в парке у реки.
– Я помню, – сказал Данилин, отключая соединение.
То, что случилась крупная неприятность, стало понятно, едва они вышли во двор. «Тойота» Матвея, оставленная у соседнего подъезда, исчезла.
– Не так и удивительно, – пробормотала Зина. – Транспорт нынче в дефиците.
– Чего? – не расслышал Тим.
– Автомобиль, говорю, не роскошь, а средство передвижения. Угнали лайбу, тю-тю. Теперь ни тачки, ни мобилы.
– Плохо. До парка далеко?
– Пешком больше часа пилить – ну там плюс-минус. Я так далеко пешком не хожу.
– Сейчас придется.
– Придется. – Зина уныло кивнула. – Стоп. Видишь коричневый хэтчбек, «ауди»? Во-он там паркуется?
– Вижу.
– Сейчас оттуда мужичок вылезет, накачанный такой. В крайнем подъезде живет. Клеится ко мне постоянно, хотя у самого двое детей.
– Клеится?
– Ну… это не важно. Он сейчас вылезет и наверняка пойдет к себе в квартиру.
– Хочешь с ним поговорить?
– На фига мне с ним разговаривать? Ты с ним поговоришь. Как следует.
Тим растеряно поморгал:
– О чем?
– Соображай быстрее. Ни о чем. Отберешь брелок от машины, и мы на ней уедем. Врубился?
– Теперь врубился. Наверное, он не очень хороший человек, да?
– Очень нехороший. В городской администрации работает, взяточник стопудовый. Это называется «грабь награбленное», бог тебя простит. Ты это, придуши его слегка, чтобы он шум не сразу поднял.
– Понял.
Тим быстро двинулся по тротуару.
– Только ты до смерти его не души, – добавила вслед Зина. – У него все же дети.
Однако Тим ее не расслышал. Он уже сосредоточился на цели, как хищный зверь, увидевший жертву.
Глава седьмаяУбийственный вечер
Около Зининой девятиэтажки было шумно и суетливо. Основную суету создавали люди, находившиеся здесь в непривычно большом количестве – словно на митинге. Они не только выходили из подъездов, вынося вещи и забегая обратно, но еще и собирались в кучки, обсуждая последние события и слухи.
А вот автомобилей стояло во дворе относительно немного для вечернего времени – видимо, часть их владельцев уже успела вместе с домочадцами выбраться из города. Или, по крайней мере, предпринимала такие попытки, застряв где-нибудь в пробке.
Павел не стал тратить времени на разведку, решив, что засады можно не опасаться. Если парни из службы безопасности продолжали прослушивать сотовый телефон Антонины Петровны и засекли разговор с Зиной, то они по-любому будут караулить Данилина в парке. Что касается ситуации с его бывшей супругой, то просчитывались следующие версии.
Версия первая. Зину и ее нового приятеля убили на месте.
Версия вторая. Зину с приятелем захватили и куда-то вывезли.
Версия третья. Тревога оказалась ложной, никто разговор не прослушивал и на Зину не нападал. В этом случае она с приятелем либо направляется сейчас к парку, либо до сих пор остается в квартире. Чем черт не шутит?
Версия четвертая. Прослушав разговор, парни из концерна не застали Зину с приятелем в квартире. Поэтому будут поджидать их в парке, как и Данилина.
Первые три версии предстояло проверить и по возможности исключить. Здесь Данилин рассчитывал на свой опыт детектива – по следам можно многое определить, если ты умеешь их считывать. А еще существуют соседи, из которых иногда можно выудить полезную информацию.
Что касается четвертой версии, то ее, разумеется, нельзя было сбрасывать со счетов. Но Павел не мог раздвоиться, чтобы одновременно направиться к дому и в парк. Да и находился тот на дальнем краю города, а дом Корзун почти в центре и, в общем-то, по дороге к парку – если добираться от биохимического завода. А Павел как раз от БХЗ и ехал.
Он вылез из «нивы», закинул за спину карабин и не спеша направился к парадной. Не спеша, потому что внимательно оглядывался по сторонам, готовый мгновенно выхватить из внутреннего кармана беретту. Однако ситуация не внушала опасения.
Он уже приближался к двери – распахнутой настежь и зафиксированной на нижний засов – когда из парадной появилась старушка в больших очках. Увидев Павла, она замерла, как испуганный тушканчик, на бетонной приступке около входа. И вскинула к груди ладони в тревожном жесте.
– Не бойтесь, бабушка, – торопливо произнес Данилин, – я из полиции.
Он знал эту женщину, жившую на одном этаже с Корзун. Но не помнил имени, потому что никогда с ней не разговаривал, только здоровался. Она была одинокой и иногда выгуливала маленькую, но противную собачку с визгливым голосом и дурными манерами – так и норовила тяпнуть за ногу любого, проходящего мимо. Однако в этот раз собачка отсутствовала.
– А я вас узнала, Павел, – сказала старушка. – Давно вы здесь не появлялись.
– Да так как-то…
– Знаю-знаю, что вы развелись. А чего вдруг приехали? – Глаза ее блеснули любопытством. – Тут сегодня у нас такое творится. Все словно с ума посходили.
– Да, настоящая катастрофа. Видел, только что по улице проехал. Такой тихий городок был, а сегодня настоящий бедлам.
– Не только в городе бедлам, – многозначительно произнесла старушка. И, понизив голос, сообщила: – В этой нехорошей квартире тоже непонятно что происходит.
Данилин насторожился.
– В какой «нехорошей квартире»?
– Как какой? У Корзунов. Те еще соседи, прости господи. Вы разве не слышали, что Антонина мою Мусю отравить пыталась? Дважды. Я уж всем жалобы писала – и участковому, и в ТСЖ. Даже на прием к мэру записывалась. Никто не помог. А Муся чуть не умерла. Дважды.
– Муся, это ваш милейший песик?
– Сука она.
– Кто? Муся?
– И Муся, и Антонина. Да и Зинка. Впрочем, вы и сами в курсе, коли развелись. И правильно сделали. Они бы и вас под монастырь подвели.
– Почему?
– Как почему? Я же говорю – там черте что творится. – Она оглянулась по сторонам и прошипела, практически перейдя на шепот: – Сегодня оттуда трупы выносили. Несколько.
Павел обомлел. И сам непроизвольно понизил голос:
– Когда выносили?
– Да несколько часов назад. Где-то в районе обеда.
Данилин с облегчением выдохнул:
– А почему вы решили, что выносили именно трупы?
– Так они в здоровенных мешках были. Таких – с замком. – Старушка сделала перед собой жест снизу-вверх. – Я видела в кино, как трупы вытаскивают – на носилках и в мешках.
– А кто выносил? Санитары?
– Возможно, что и санитары. Такие, в серой форме. В глазок-то толком не разглядишь.
– Понятно, – сказал Павел. Значит, трупы они все-же вывезли. А вот полиция в квартире не появлялась – иначе бы соседка засекла. – Да уж, нехорошая квартира. Простите, а вы Зину сегодня не видели?
– Как же не видела? Видела. Минут десять назад. Или чуть больше.
– Где видели???
– В коридоре, когда мусор выносила. Так та даже не поздоровалась. Я хотела спросить про трупы-то, да не успела. Они шмыг – и в лифтовую.
– Кто они?
– Зинка с мужиком. С ней мужик какой-то был, страшненький, как обезьяна. Мордоворот, одно слово. Я разве не сказала? Совсем девка опустилась, гуляет черте с кем. А ведь такой видный супруг был. – Она одобрительно посмотрела на Павла. – Казалось, живи да радуйся. Так нет. И Антонина такая же. Не зря от нее муж в конце девяностых сбежал.
– Вы извините, я забыл ваше отчество…
– Степановна я. Ирина Степановна.
– Конечно, теперь вспомнил. Ирина Степановна, так вы утверждаете, что Зина со своим знакомым спустилась на лифте?
– А чего мне утверждать, если я сама видела? Вот так вдвоем и спустились. Зинка даже не поздоровалась со мной… Но вы с этим мужиком не связывайтесь. Уж больно он здоровый. И смурной какой-то. Бандит, наверное.
– Я учту. Я лучше с Антониной Петровной переговорю. Вы не видели, она дома?
– Сегодня еще не видела. Да я на рынок с утра ездила. Может, она и дома. Если не сбежала еще.
– А вы чего не уезжаете?
– А зачем мне уезжать? От смерти не убежишь. Да и куда? – Она махнула рукой и резко опечалилась. – Вот, помру, кто будет за Мусей ухаживать?
– Дай бог вам здоровья, вместе с Мусей, – сказал Данилин, обходя старушку сбоку.
Он решил, что в «нехорошую квартиру» все равно надо заглянуть. Мало ли чего видела добрейшей души человек Ирина Степановна? И, что тоже очень важно, именно в какое время видела?
Данилин вспомнил старую шутку – свидетельским показаниям не доверяй, но проверяй. Он надеялся обнаружить в квартире Корзун дополнительную информацию и в том числе проверить свое предп