Данилин посмотрел на часы. До парка не меньше пятнадцати минут езды, а перед ним еще и начнется старый район с улочками-закоулочками. Просто удивительно, что его до сих пор не снесли при таком размахе нового строительства. Видимо, потому, что чиновники и авторитетные бизнесмены успели коттеджей понастроить. Но вот улочки-то узкие, не разгонишься.
Он взглянул на приборную доску и выматерился. Бензин был почти на нуле. Как же он промохал? Заехать на заправку? Это крюк, пусть и небольшой, и несколько минут потерянного времени. А если там еще и очередь?
С другой стороны, если топлива не хватит, придется километр-другой чесать пешком. И сколько он в итоге потеряет времени, можно лишь гадать. Эх, не было печали, ядрит твою кудрит за корягу и господи прости…
Зина в итоге припарковалась на площадке у торца здания, на первом этаже которого находилась аптека. Тим повесил за спину автоматическую винтовку и сказав: «Не скучай, я быстро», проник в помещение прямо через разбитое витринное стекло. А Зина осталась в машине – скучать или не скучать, это уж как получится.
Она посмотрела по сторонам – все вроде бы тихо и спокойно. Даже пустынно, если не считать немногочисленных, озабоченных последними событиями, прохожих. В общем, ничего примечательного. И в Зине проснулось любопытство. Впрочем, оно в ней не умирало никогда.
Она решила залезть в бардачок угнанного автомобиля. Ну, мало ли чего? Интересно же… И все равно Тима ждать. Надо же как-то время убить?
Солнцезащитные очки Versace ей понравились, но тут же разочаровали – оказались слишком велики и смотрелись на изящном Зинином носике, как валенки на балерине.
Тюбик губной помады Christian Dior Rouge она открыла, но в итоге проигнорировала из-за синюшного оттенка а-ля свежая утопленница. Но сделала вывод – наверняка владелец «ауди» часто возил супругу, которая использовала бардачок, как дополнительную дамскую сумочку.
Там же лежал обычный мужской носовой платок в клеточку. Зина его приподняла и обнаружила почтовый конверт. В общем-то, тоже обычный. Но толстый. И Зина в него, естественно, заглянула.
Тут ее поджидал очень приятный сюрприз – пачка забугорных денег, при ближайшем рассмотрении оказавшимися евро. И не какой-то там мелочевкой, а симпатичными розоватыми бумажками номиналом в пятьсот «евриков». Пачка была перетянута резинкой и, разумеется, вызвала у Зины повышенный интерес.
Она моментально смекнула, что обнаруженные деньги не относятся к уважаемой категории «заработанные честным трудом». Откуда подобное богатство у чиновника городской администрации? К гадалке не ходи – взятка. Либо энное количество взяток, конвертированных в одну общую заначку.
Почему такая крупная сумма очутилась без присмотра в бардачке? Зина напрягла свой дедуктивный талант и пришла к выводу, что все логично. Собираясь драпать из города, коррумпированный чинуша привез деньги то ли с работы, то ли из тайника, и второпях сунул в бардачок. Потом побежал за семьей, рассчитывая вернуться через несколько минут. А машина в это время тю-тю, уехала без хозяина.
Зина поразилась своей прозорливости. Это ж надо было так угадать с угнанной тачкой? Можно сказать, пальцем ткнула, и вдруг невероятная везуха. Не возвращать же денежки мздоимцу? Смешно. Значит, грабь награбленное.
Это сколько же их в пачке? Сто? Да нет, явно больше. Неужто двести штук? Умножаем, переводим по курсу рубля… Ого!.. А вдруг не двести, а все триста??? Надо срочно пересчитать, пока Тим не вернулся.
Но она не успела даже снять резинку. Дверца машины вдруг резко распахнулась, чья-то грубая и безжалостная рука схватила Зину за волосы и буквально выволокла из автомобиля. Девушка вскрикнула, упала на асфальт и, опершись на руки, тут же попыталась вскочить. Безуспешно.
Вся та же грубая рука пригнула ее голову, и через мгновение Зина увидела перед лицом клинок – узкий, заостренный к кончику. Он напоминал по форме колишемард – разновидность короткой шпаги, которую Зина видела в местном краеведческом музее – только был совсем уж коротким, примерно, как у столового ножа. «Заточка! – мелькнуло в сознании девушки. – Бандиты!» И тут же прозвучал гнусавый голос:
– Не дергайся, сука! Прирежу! Геныч, глянь, что у нее в руке.
Только сейчас Зина заметила, что по-прежнему сжимает в ладони пачку вожделенных евро. Однако счастье длилось недолго. Какой-то рыжий тип сдавил ее запястье и, вывернув руку, отобрал деньги. Собственно, Зина и не сопротивлялась, находясь в шоке.
«Рыжий», поднеся пачку к лицу, в изумлении воскликнул:
– Бобер, да тут бабла не меряно! Гадом буду!
– Что за бабло? – спросил бандит с заточкой.
– Да эти, евро! Ха! Вот пруха так пруха, хи-хи, – «рыжий» не мог поверить внезапному счастью, идиотски похихикивая через фразу. – Только «таблетками» в аптеке затарились, а тут еще и бабло, хи. Ну просто кайф, хи-хи. Бобер, я пересчитаю?
– Успеешь, придурок. Полный кайф с телкой начнется. Тащите ее в фургон. Лазарь, помоги Генычу.
В этот момент Зина, наконец, встрепенулась. Во-первых, малость очухалась после внезапного нападения, во-вторых, гнусавый Бобер убрал от ее лица заточку. Первым делом она попыталась завопить, однако попытка не увенчалась особым успехом. И вот почему.
Едва Зина успела исторгнуть из горла что-то вроде сдавленного «а-а», как Бобер сильно ударил ее кулаком под дых. Острая боль пронзила девушку едва ли не до хребта, она согнулась, и только что зародившийся крик превратился в судорожное «кха-кха». Она захрипела, пытаясь втолкнуть в легкие воздух, а ее уже подхватили чьи-то цепкие руки и поволокли за дом – к служебному выходу из аптеки, где стоял микроавтобус.
Бобер, подбежав к нему, распахнул задние дверцы. Лазарь и Геныч, подтащив извивающуюся девушку, без церемоний закинули ее в салон, словно мешок картошки. И запрыгнули следом. Последним в салон забрался Бобер. Захлопнув за собой дверцы, он крикнул:
– Держите ей руки! И рот чем-нибудь заткните, чтобы не заорала.
Но Зина не смогла бы заорать при всем желании. При падении она сильно ударилась затылком о какую-то железяку, в голове у нее вначале зазвенело, а затем помутилось. Сквозь эту мутную пелену, окутавшую сознание, она почувствовала, как на лицо ей набросили вонючую тряпку, завернули руки за голову, прижав их к полу, а чьи-то жесткие пальцы начали стягивать с бедер джинсы.
Зина лягнулась пару раз, получила сильный удар в бок, охнула, закашлялась и едва не вырубилась. Все остальное она воспринимала словно в забытье, ничего не видя и не понимая происходящего. Тем более что происходило оно, в общем-то, не с ней.
Сначала Зина услышала хрипы и вскрики, перемежаемые матом и звуками глухих ударов. Затем кто-то застонал и, кажется, упал. Одновременно она почувствовала, что ее руки больше никто не сжимает, и попробовала сбросить с лица тряпку. Но попытка не удалась, потому что тряпка была слишком большой и не хотела выпускать девушку из своих вонючих объятий. И вдруг слетела сама собой.
После чего Зина услышала встревоженный низкий голос, струящийся откуда-то сверху – будто глас того, кого не следует поминать всуе:
– Ты в порядке?
Зина не ответила, стараясь восстановить дыхание и сфокусировать зрение. По ходу этого процесса в воздухе сформировалась расплывчатая человеческая фигура, которая спросила уже знакомым голосом:
– Зина, ты слышишь меня? С тобой все в порядке?
И она узнала Тима.
– Нет, не в порядке, – прошептала еле слышно. Уже чуть громче добавила: – Мне плохо, Тим.
– Сейчас я тебе помогу.
Исполин нагнулся, взял девушку на руки, как маленького ребенка, и шагнул из салона автомобиля на асфальт.
– Деньги, – простонала Зина, – забери у него деньги.
– Какие деньги?
– Посмотри у рыжего. У него должна быть пачка денег.
– Чьих денег?
– Моих. Я нашла их в бардачке. Там очень много денег.
– Ладно, заберу. Только сначала отнесу тебя в машину. – Тим легкими шагами, как будто совсем не ощущал тяжести тела девушки, направился к «ауди». – Я же просил тебя держать под рукой пистолет.
– Я забыла о нем.
– А почему не заблокировала дверь?
– Я не подумала. Я думала, что ты скоро вернешься.
Тим вздохнул:
– Понятно.
– А эти… что с ними?
– Их больше нет…
Данилин все-таки свернул к заправке, потому что лишиться колес в такой ситуации было крайне нежелательно. Но по закону подлости только зря потратил и без того драгоценное время. Он опасался большой очереди, но реальность оказалась еще хуже. Очередь отсутствовала вовсе, потому что не осталось самой заправочной станции – на ее месте висел столб огня и густого черного дыма от горящих нефтепродуктов. Никто даже не пробовал их тушить. Разве что мелкий дождик моросил.
Скорее всего, станцию сознательно уничтожили поджогом или взрывом, подумал Павел, – диверсией, короче. Но какая сейчас разница? У него заканчивается бензин, а он еще и проехал впустую несколько километров. Если уж не везет, то не везет. Всё, надо газовать до упора и будь, что будет.
Через пару минут он добрался до района частной застройки, превратившегося со временем в престижный микрорайон с таунхаусами и коттеджами. В прежние, еще советские, времена это место называли Кулацкий поселок – может быть из-за того, что его обитатели владели участками земли в пять-шесть соток. А, возможно, и по другой причине.
Сейчас старых домов вместе с их коренными обитателями осталось немного, но некоторые из хозяев продолжали держаться за свои участки, несмотря на очень высокую цену на землю. Притормаживая на крутом повороте, Павел вспомнил, что совсем недалеко находится дом его хорошего приятеля, татарина Рашида Хасанова – бывшего военного хирурга.
Бывшего, потому что Рашид, невзирая на формальную принадлежность к исламу, злоупотреблял (мягко выражаясь) спиртными напитками. В конце концов он уволился со службы и теперь работал дежурным врачом в травмопункте. Данилин не видел Хасанова около двух лет, с того времени, как перестал наезжать в Старопетровск. Но сейчас ситуация выглядела явно не подходящей для того, чтобы навещать старого знакомого. А через минуту она и вовсе стала скверной – закончился бензин.