В парке установилось подозрительное затишье. Неужели смылись, захватив раненных? Или тупо ждут подкрепления, вызвав его по рации или мобильному? Впрочем, сотовая связь в этом районе вроде бы вырубилась. А рация не всегда и не везде возьмет, от передатчика зависит.
Мысль о подкреплении врагу Павлу, тем не менее, не понравилась. Он окончательно пришел к выводу, что Зины в павильоне не было, поэтому лезть на рожон ему не хотелось. Однако дожидаться того, что все само собой рассосется, он, естественно, тоже не мог – не на пляже, чай, загорает. Да и время не ждет. Скоро вроде бы должен объявиться Круглов, а Зина так и не найдена.
Данилин привстал и на полусогнутых двинулся вдоль ограды парка. Таким макаром – без приключений – он добрался до здания шашлычной. Точнее, до того, что от нее осталось после взрыва гранаты. Прячась за углом веранды, он осторожно высунул голову и прочесал глазами пространство впереди. Быстро обнаружил два неподвижных тела – они лежали примерно там же, где и подстреленные ранее торовцы. Неужто оба готовы? Или просто вырубились?
А где же оставшаяся парочка? Раненых «чуваки» вроде бы не бросают. Не очень понятно. Или все же поддались панике и решили спасать свою шкуру?
В общем-то, такое исключать нельзя. Они ведь наемники, а не Александры Матросовы. Но он не видел, чтобы мимо проезжал джип. А в ту сторону, на запад, шоссе ведет к границе. Получив по зубам, сразу ломанулись туда? Как-то странно.
Павел выбрался из-за угла и рысцой пробежал до конца павильона. Уже здесь – на новой позиции – он засек третьего торовца, вернее, его тело. Оно неподвижно лежало в траве около дерева. Данилин был готов поклясться, что этого «чувака» он не мог застрелить даже во сне. Опять неизвестный стрелок постарался? Нет, это уже не просто стрелок, а настоящий снайпер.
И тут Павел услышал крик Зины. Но не крик о помощи, чего Данилин в глубине души продолжал опасаться, а, скорее, наоборот. Зина прокричала:
– Данилин, все в порядке! Не стреляй! Это я, Зина!
Он, конечно, вздрогнул и рефлекторно развернулся, вскидывая карабин – уж больно высоким, на грани, было нервное напряжение. Так и невроз заработать можно. Но от выстрела, слава богу, удержался. Ведь кроме безусловных рефлексов существуют еще и условные, когда включается мозг. Он и подсказал: «А голосок-то знакомый. Зинки голос, черт побери!»
Она стояла на другой стороне площади за оградкой аттракциона в тени колеса обозрения и махала ладонью. Да еще и подпрыгивала. И продолжала кричать:
– Паша, не бойся! Иди сюда!
Но он пошел не сразу – сначала окинул взором все пространство напротив себя, особо тщательно осмотрев территорию аттракциона. И не столько боковым, сколько «косым» зрением выхватил человеческую фигуру на колесе обозрения – в кабинке, примерно на тридцатиметровой высоте.
Даже издалека Данилин понял, что человек – настоящий исполин, ростом не меньше двух метров. В руках он держал то ли винтовку, то ли автомат. Заметив, что Павел смотрит на него – отнял от цевья оружия левую руку и помахал ею. Мол, привет, можешь не бояться. И Павел потрусил через площадь – ну, посмотрим что за надежный парень по имени Тимофей.
Практически все стало понятно, даже вопросов задавать не надо. Парень явно знал, что делает, потому что ожидать от Зины подобной предосторожности и столь грамотного выбора позиции, было бы, как минимум, наивно. Позиции-то она знала, да совсем не те.
Правда, чтобы взобраться на такую высоту, нужно иметь не только соображалку, но и смелость, а также отличную физическую подготовку. Или Зина его с помощью двигателя подняла? Устройство подъемника, в принципе, несложное, а механик, естественно, драпанул и мог второпях даже свою будку не закрыть. Хотя, там еще ключ зажигания требуется или что-то в этом роде…
Ответ подсказал сам Тимофей, видимо, решивший, что настало время покинуть позицию. Закинув оружие за спину, он повис на крепежной балке, словно на перекладине, и добрался до обода колеса. После чего стал осторожно, но споро, спускаться вниз по этой дугообразной конструкции, словно по бревну. «Да он ловкий, как обезьяна, – подумал Павел. – И не просто ловкий, а еще и чудовищно сильный. Горилла, настоящая горилла. Разве что лапы короче. В смысле – руки. Ну и отхватила себе Зинка приятеля».
Он приблизился к ограждению и, остановившись в шаге, сказал:
– Обниматься, полагаю, не будем?
Зина смотрела на него с напряженным удивлением, как будто не узнавала. Затем, кокетливо улыбнувшись, отозвалась:
– Тебе виднее. Я ведь уже бывшая.
– А я и забыл.
Данилин почему-то занервничал. Не от общей обстановки, а именно при виде Зины. Он не встречался с ней около двух лет и, казалось, уже и вспоминать перестал. Ан нет – многое сразу всплыло в голове.
– Вижу, что забыл. Даже не улыбнулся.
– Просто не могу поверить своим глазам. – Он вздохнул. – В общем, я тебя почти уже похоронил. Даже сил на радость не осталось. А ты, что так смотришь?
– Не ожидала тебя здесь увидеть. Вернее, не ожидала, что ты все бросишь и помчишься меня спасать. Неужто до сих пор любишь?
Это был запрещенный прием, провокация в духе Зины. Ох, уж он их перевидал… И Павел разозлился:
– У тебя и без меня поклонников хватает. И вообще – давай о деле.
– Давай, – легко переключилась девушка. – Только я вас сначала познакомлю. Вот он мой рыцарь-хранитель.
Она показала головой на Тима. Он уже спустился с конструкции и скромно остановился в стороне от Зины и Данилина, метрах в пяти. Винтовка – теперь Павел разглядел, что это была М16А с коллиматорным прицелом – опять в руках, глаза рыскают по парку.
– Кстати, Тим большой любитель ломать шеи, – добавила Зина. – В таких мужчинах что-то есть.
– Вот как? Хороший прием. Я тоже умею ломать шеи. Точнее, сворачивать.
– Что же ты мне раньше не сказал? Я бы тебя попросила показать приемы. – Она усмехнулась и облизнула кончиком языка губы. – Ты хороший инструктор.
Зина, похоже, снова заводила его. Ну что ты с ней поделаешь, вот такой стервозный характер. Если не выразиться крепче. Но «выражаться» Данилин пока не стал – успеется. Наоборот, проявил сочувствие:
– У тебя губа разбита. Досталось? Там, в этой лаборатории?
– Да и черт с ним. Еще легко отделалась… Тим, подойди ближе. Вот это Павел, мой бывший любимый муж. А это, Павел, Тим. Он сегодня много раз спас меня от смерти. Я просто со счета сбилась. В общем, настоящий герой.
Тим сделал несколько шагов и остановился теперь в паре метров, около ограждения. Ничего не произнес, лишь кивнул.
– Приятно познакомиться, – сухо сказал Данилин. – Тим, это Тимофей?
– Можно и так, мне без разницы, – голос у «настоящего героя» был низкий и хриплый. Как и положено брутальному типу, с заросшим щетиной и изуродованным рваным шрамом, лицом.
– Ты меня, наверное, тоже сегодня спас. – Данилину не нравился этот тип, скорее всего, с очень темным прошлым. Но кодекс чести вынуждал отдать должное. – Спасибо. Я так понял, ты меня со своей верхотуры давно заметил?
– Да. Но не сразу понял, кто ты. А Зина была внизу. Но я догадался.
– А что с «чуваками»? Они все мертвы?
– Кто такие «чуваки»?
– Это прозвище сотрудников ЧВК «Тор». Не знал?
– Нет, не знал. Да, они мертвы. Четвертого я подстрелил вон там, он успел убежать за эти подмостки. – Тим показал на летнюю сцену. – Там и валяется. Но надо бы проверить всех – на всякий случай. Я схожу.
Он одним движением перемахнул через металлическую оградку – она была ему чуть выше пояса – и мягким звериным шагом двинулся через площадь.
– Сейчас всем шеи посворачивает, – с неопределенной интонацией заметила Зина. – Нравится ему это дело…. Слушай, я должна срочно ввести тебе антидот. Как ты себя чувствуешь?
– Да вроде бы нормально пока, – ответил Павел.
– Это ненадолго. Вон там калитка, заходи. А рюкзак я за будкой кассира припрятала.
Павел не пошел к калитке. Просто перемахнул через заборчик. Получилось не так лихо, как у Тимофея или как его там. Но так он же, Данилин, все же не супермен, а обычный мент в отставке. К тому же злоупотребляющий спиртным и мало спавший минувшей ночью…
– Вот и получилось, что я опоздал, – резюмировал Данилин. – А дальше, собственно, и рассказывать нечего. Решил пробраться к шашлычной, чтобы вас предупредить, и наткнулся на торовцев. Но Тимофей мне сверху помог. Вот.
– Понятно, – сказала Зина. – Значит, ты думаешь, что торовцы перехватили наш разговор через мобильник матери? Но опоздали устроить засаду?
– Примерно так. У них ведь тоже забот выше крыши. И людей, наверное, не так уж много. Теперь надо решать, что делать дальше.
Павел вкратце рассказал Зине о своих приключениях уже после того, как она поведала свою невеселую историю. А перед этим Зина вкатила Данилину в плечо шприц-тюбик антидота, сопроводив медицинскую процедуру информацией о вирусе, услышанной от профессора Шмутко.
Страшилку о безумном поведении Тима, едва не разорвавшем ее на куски, Зина тоже рассказала. Правда, дополнила, что действия исполина, потерявшего разум от ярости, нельзя полностью списывать на влияние вируса. Мол, Тим и без вируса личность специфическая, возможно, вовсе сумасшедший, вроде параноика. Но отчасти вменяемый.
Данилина оговорки Зины не особо успокоили. Псих Тимофей или нет – вопрос хотя и интересный, но все же отдельный – а вирус, вот он. Можно сказать, во внутренностях сидит. Павел даже поинтересовался, а не ввести ли ему сразу два шприц-тюбика? Для полной гарантии?
Однако Зина заявила, что так делать нельзя. Любое лекарство хорошо в меру. Переборщишь – добьешься обратного эффекта. И вообще неизвестно толком, с чем мы имеем дело – что по поводу вируса, что по поводу антидота. Испытания-то еще ведутся. Тиму она, правда, вколола два тюбика – с перепугу. Но это исключительно из-за того, что он слишком уж здоровенный, как неандерталец. И сплошь инфицированный – Шмутко ему наверняка что-то вводил раньше. А вот Павел обойдется одной дозой.