А я всерьез усомнилась в том, что Теар принимал сегодня сыворотку. Во мне поселилось настойчивое ощущение, что он сейчас расстегнет ремень, спустит штаны и грубо возьмет меня прямо на глазах у брата!
Я лишь яростнее задергалась, когда он попытался протиснуть ладонь между моих судорожно сведенных ног. И коротко вскрикнула, почувствовав внутри его пальцы.
Вот зараза! Ниже пояса ничего не работает, так он решил пальцы в ход пустить? Да чтоб он провалился, импотент несчастный!
— А ну, живо убрал от меня свои грязные руки!
— Грязные? Да у тебя между ног не чище, чем в коровьем стойле. Боюсь, руки потом не отмою, — усмехнулся Лунный, а я окончательно вышла из себя.
Внутри бесновалось ярое пламя, губительный пожар, напрочь выжигающий остатки здравомыслия. Перед глазами сверкнула яркая молния — и тело резко выгнулось. Я физически ощутила, как лопнули связывающие меня путы, брызнули в стороны тысячей острых осколков. И Теар отшатнулся, словно обжегшись. Я же, не теряя времени, перевернулась на спину и ударила итару ногой в грудь, отбросив на добрых два метра. А следом кинулась на него разъяренной львицей, движимая лишь одним желанием — расцарапать в кровь его наглую ухмыляющуюся физиономию. Порвать в клочья, оставить на теле глубокие борозды, чтобы неповадно было впредь надо мной издеваться!
Лунный поймал меня в прыжке, сжал в объятиях, и мы кубарем покатились по полу, словно два диких зверя, готовых вгрызться друг другу в глотку. А когда остановились, я обнаружила себя лежащей навзничь на полу, а Теар с победной улыбкой восседал сверху.
Ох, как же мне хотелось стереть эту улыбку. Размазать по лицу, смешать с грязью и кровавой пеной на губах. Но первая же попытка совершить желаемое закончилась тем, что Лунный перехватил мои запястья, стиснул до боли и прижал к полу над головой.
— С Ойнэ ты так же сопротивлялась? Или сразу услужливо раздвинула ножки? — насмешливо осведомился он и перехватил мои запястья одной рукой. Второй же стал второпях расстегивать платье на груди. Но быстро потерял терпение и дернул, обрывая мелкие перламутровые пуговички.
— Сволочь! — бросила ему в лицо, не желая успокаиваться и сдаваться, извиваясь под ним подобно скользкому ужу.
Остановилась, лишь когда Теар сам замер. Просто потому, что не поняла, что его так заинтересовало. А когда посмотрела вниз, в вырез распахнутого изодранного платья, ахнула. От кромки кружевного бюстгальтера вниз тянулись ряды толстых чешуйчатых пластин. Они полностью закрывали ребра и почти весь живот, за исключением тонкой полоски посередине, в которой просматривалась дрожащая ямка пупка.
— Ну вот, а говорила, оборачиваться не умеешь, — усмехнулся итару, и я почувствовала, как он коснулся брони. Не ладонями — когтями. Провел со скрежетом, и я поморщилась от неприятного звука.
Итару же, напротив, улыбался. И в глазах его светилось торжество. Но отнюдь не злое. Светлое какое-то. Радостное. И мне самой расхотелось злиться и драться.
Теар быстро поднялся, вздернул меня. Перехватил поперек туловища, чтобы не рыпалась, и потащил в купальную, где поставил перед большим настенным зеркалом.
Я взглянула на свое отражение — и оторопела.
Нет, у меня и раньше случалась частичная трансформация, но сейчас я попросту не узнала себя. Пульсирующая медь на висках, литые, словно железный ошейник, пластины на шее, закованный в броню живот. На руках изогнутые когти, а глаза горят странным потусторонним светом, и кажется, что на дне радужки тлеют самые настоящие угли. По подбородку течет тонкая струйка крови — губа прокушена. И не кем-нибудь, а моими собственными чуть отросшими клыками…
Платье порвано на груди, а у стоящего за спиной Теара в клочья разодрана рубашка. Висит крупными лоскутами, и на белоснежной ткани отчетливо видны кровавые потеки. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто так хорошо постарался.
Оторопь прошла, и я ужаснулась, понимая, в кого превратилась. Всю свою жизнь я ненавидела лаэров. Отца, которого никогда не знала, Ойнэ, превратившего мою жизнь в ад, клиентов, перед которыми была вынуждена выслуживаться. Да всех их, просто потому, что они всегда были сильнее и всегда диктовали таким, как я, как нам жить. А теперь я сама стала одной из них. Бронированный монстр с когтями и клыками…
Тряхнула головой и отпрянула, не желая видеть себя такой, стараясь поскорее вернуть себе прежний вид.
— Стой-стой-стой! — Теар не дал мне уйти. Поймал и рывком развернул к себе. — Постарайся удержать его! Ну же! Хоть немного!
Он сжал мое лицо в ладонях, заставил смотреть в глаза.
— Это не я…
— Это ты! — произнес он с нажимом. — Твое тело! И никто не знает его лучше, чем ты сама. Постарайся запомнить это ощущение. Сохранить в памяти. Потом будет проще…
— Я не хочу! — Оттолкнула его руки, вырвалась и сразу устремилась к двери. Пролетела мимо благоразумно посторонившегося Сайфа, сжимая на груди края разодранного платья.
— Ласка! Мел!
Но я лишь ускорилась. Толкнула дверь, выбежала в коридор и дальше понеслась подобно грозовой молнии, чувствуя, как щиплет глаза и размывается все вокруг.
Благо больше никто не пытался меня остановить.
— Оставь ее! Пусть придет в себя. — Рука Сайфа сжалась на предплечье, и Теар непроизвольно рыкнул. — Ты сделаешь только хуже!
Итару глубоко вдохнул и через силу заставил себя остаться на месте. Выдохнул.
Шерх! А ведь цель была так близко. Всего и надо было, что заставить эту девчонку слушаться. Научить хоть чему-то, пока проявилась трансформация.
Но теперь и правда поздно. Момент упущен…
— Что с тобой такое?! Я тебя не узнаю, кузен. Кажется, из нас двоих именно ты всегда отличался сдержанностью.
— Угу, — буркнул себе под нос итару и прошел в глубь комнаты. Устало опустился в мягкое кресло у окна.
— Шерх, я думал, ты ее поимеешь! — Сайф усмехнулся. — Или придушишь. Ты точно принимал сыворотку?
— Принимал. И она по-прежнему отменно действует.
— Но ты вышел из себя. Давненько с тобой такого не случалось! Чистую рубашку дать?
Теар не ответил, просто рванул пуговицы и швырнул испорченную одежду на пол.
— Что такого в этой девчонке, что ты так завелся? — Сайф услужливо протянул ему новую рубашку.
— Ничего! Просто достало это ее упрямство!
— А что ты хотел? Женщины! — хмыкнул кузен, будто это все объясняло. — И если не ошибаюсь, ты сам ее довел.
— По-другому не вышло.
Теар спокойно поднялся. Поправил рукава и стал сосредоточенно застегивать пуговицы, словно и не был взбешен несколько секунд назад.
— И что дальше? Будешь обучать?
— Попробую.
— Надеюсь, моя помощь не нужна? У меня, знаешь ли, регенерация не такая быстрая. — Сайф усмехнулся и машинально провел рукой по щеке, как раз в том месте, где белела тонкая полоска давнего шрама.
А ведь если бы не старший родственник, вовремя пришедший на помощь, он бы мог и вовсе остаться без глаза. Если не сказать — без головы. Или какого-нибудь другого важного органа…
— И ты бы это… помягче, что ли? А то, не ровен час, сбежит от тебя к Огненному.
— Никуда она не денется, — с несокрушимой уверенностью ответил итару. — В конце концов, это в ее интересах.
ГЛАВА 9
Горы вновь трясло. На сей раз разрушения затронули не только шахты, под ударом оказались несколько предгорных деревень, в которых жили горняки и их семьи. Не обошлось без жертв. Почти все кланы объявили о временной приостановке раскопок.
Огненные вновь отмалчивались.
И данное обстоятельство не могло не волновать Теара Лунного. Что-то было не так… Теар чувствовал это кожей, своим звериным чутьем, остро реагирующим на любое отклонение от нормы.
Итару не стал дожидаться вызова короля. Сам отправился во дворец, как только стало ясно, что ситуацию не разрешить без участия Альтара Золотого.
Разумеется, его величество был в курсе всех новостей. Теару оставалось лишь поделиться своими наблюдениями, сделанными в последнее посещение шахт.
— Мне не нравится то, что происходит, — подытожил свою речь Теар.
— Думаешь, мне нравится? — покачал головой Альтар и провел рукой по русым волосам, в которых время от времени вспыхивали золотые искры, выдавая беспокойство венценосного лаэра. — Ты не заметил ничего необычного, когда к тебе наведывался Ойнэ?
Теар пожал плечами:
— Как и обычно, он был не в меру нагл и самоуверен. И толком ничего не рассказал.
О встрече Огненного и Ласки Теар намеренно умолчал. Возможно, и стоило поведать Золотому об объявившейся наследнице Айтэ, но Лунный решил придержать эту информацию. Пока что девушка была нужна ему самому.
— Возможно, вам стоит побеседовать с ним лично? А лучше наведаться с проверкой в их шахты? — предложил Теар.
— Может, и стоит… — Альтар задумчиво погладил короткую бороду. — Но пока у меня недостаточно оснований для проверки. Официально они ничего не нарушают. Вот если бы знать наверняка…
Теар понятливо кивнул. Сомнения короля были разумны. Если Золотые без веских причин заявятся в шахты к Огненным и ничего там не найдут, это может сильно подорвать позиции короля. Более того, Огненные будут вправе выразить недоверие правящему клану. И не факт, что оно не найдет поддержки.
— Хотя есть одна мысль…
Золотой повел кистями рук, и Теар почувствовал движение сгустившегося воздуха. Краем глаза отметил, как вспыхнули на периферии зрения крохотные искры. Купол тишины. Выходит, король собирается поделиться с ним весьма ценными сведениями.
— Пару месяцев назад Огненные прислали мне прошение. Ты ведь знаешь, что у нас запрещено спускаться в разработках ниже пятого уровня глубины? Так вот, они просили допуск на шестой. Мотивировали тем, что… — Альтар махнул рукой. — Да не важно чем. Я, конечно, отказал.
— Вы полагаете, они нарушили запрет?
— Все может быть… А притом что шахтами сейчас заведует Ойнэ… Я не могу ни в чем быть уверен.
Альтар многозначительно посмотрел на собеседника. В сгустившемся воздухе витала почти осязаемая недосказанность. Что-то темное и давящее, как низкие серые облака перед надвигающейся грозой. И искр в волосах Золотого заметно прибавилось.