— Тебе лестно или честно?
— Можешь не продолжать, вопрос, кажется, был риторическим. И давай к делу.
— Орналь! Что в переводе на вульгарный означает: так точно!
— Кстати, на будущее…
— Да?
— Не пытайся пробудить во мне и других ферсай привычное тебе чувство юмора, близкое к человеческому. Если ты полагаешь меня скучной, попробуй пообщаться с тилех.
— Ха! Так я от них, собственно, и набрался…
— Когда?
— Поскольку самым логичным и рациональным способом использовать меня как живой ресурс было участие в программе «Акваланг»…
Сарина остановила Рона быстрым жестом. После чего столь же быстро спросила:
— И как тебе эти… лицедеи?
— Не так уж плохо, надо признать. Даже спонтанные реакции… почти адекватные. Всё-таки вы очень похожи на людей внешне, и это сильно помогает делу. Я даже с одной из стажёрок… хм… для большего вхождения в образ, то-сё…
— Ты про секс?
— Высшая, умоляю, хоть иногда не будь такой… как луч света в вакууме!
— Это была шутка.
— Ну так попрошу более не шутить в моём присутствии ТАК.
— Ты действительно обиделся?
— Нет. Я тоже шучу. Как умею.
— На этот раз у тебя почти получилось. Итак, ты уже слышал об атаке на Узел Ветонн?
— Да. Без особых подробностей.
— И что скажешь?
— Ничего утешительного. Четверть флота Хранителей успешно отбила пробную атаку флота, собранного силами трёх псичей. Великое счастье, что вас до сих пор не принимают всерьёз.
— Полагаешь, нам пора начинать трястись от ужаса?
— Не знаю, не знаю… я почти уверен, что этот наскок был организован преимущественно ради взятия пленных. Сколько там у вас пропало без вести?
— Больше, чем хотелось бы.
— Вот-вот. Если вы изобрели «Акваланг», что мешает псичам изобрести аналогичную программу и устроить вам весёлую жизнь при помощи засылки диверсантов? Это же напрашивающийся ход, сама понимаешь.
— Ну, диверсиями не многого добьёшься…
— Да? А если диверсант тихо-мирно соберёт на одной из производственных линий десяток ячеек Квантум Ноль и псич обнародует свою проекцию — такую, как в Узле Ветонн — прямо в Главном Узле? И что, если таких проекций будет десять? Сто? Тысяча?
— Умеешь ты… напугать.
— Это только самый простой сценарий. Маловероятный из-за наличия такой полезной штуки, как предвидение. А вот на активность моей родной Стаи я бы рекомендовал обратить самое пристальное внимание.
— Почему?
— Потому что эта активность не укладывается в рамки. Уж я-то знаю, как проходит колонизация. Я был свидетелем шести и в трёх из них принимал посильное участие. Но то, что ваши наблюдатели фиксируют в тринадцатом подсекторе, на колонизацию не очень-то похоже. Ну, не больше, чем виирай похож на человека.
— Тогда что это?
— Мне-то откуда знать. У меня есть лишь косвенные и неполные данные…
— Зато ты знаешь жизнь Стаи изнутри. В отличие от наших аналитиков.
— Да ни беса я не знаю, как выяснилось… просто диву даюсь, до чего я был глуп и зашорен! Даром что считал себя интеллектуалом. Ха!
— С чего вдруг такой приступ самоуничижения?
— Да хотя бы с того, что я начал изучать дисциплины и рабочие инструменты ваших аналитиков. Впрочем, «начал изучать» — слишком громко сказано. Я так, по верхам… потому как не очень-то удаётся изучить работы начального курса, где между зубодробительными формулами притаились скромные вводные слова. «После этого преобразования получаем…», «…что нам даёт следующие вариации…» — и венцом всего такая фразочка: «Из чего с необходимостью вытекает отсутствие действительных решений для заданной модели действий».
Сарина сдержала улыбку.
— Покажи-ка, на чём ты там спотыкаешься?
Рон оживил компакт и показал.
— У-у-у, дорогой ученик! Ты хватил!
— А что?
— Да то, что за разъяснениями этого материала надо обращаться не ко мне, а к моему отцу. Ты умудрился влезть в дипломные работы спецов-аналитиков начального курса Школы…
— Так я и искал материалы школьного курса!
— Ты не понял. Это не школа, не общее образование. Это — Высшая Школа Владеющих!
— А-а…
— Мог бы, между прочим, меня попросить подкинуть материалы, если так охота заняться самообразованием. У меня есть, хоть и не на таком уровне, как у спецов от аналитики.
— Ну, подкинь, если не лениво.
— А в глаз, у-че-ник?
— Вот это я и называю адекватной реакцией на шутку.
— Неужели? Но я-то не шутила.
— Ну да, ну да… всё, что связано с наставничеством — свято и неприкосновенно.
— Ты… человек!
— А ты — виирай. Будем знакомы?
— Куда ж я денусь… будем. Открой доступ, сейчас скопирую тебе три файла. А дальше сам знаешь, куда двигаться: всё ссылками, ссылками да гиперссылками…
Миреска!
Привет, подруга. Как дела?
Паршиво дела. На нас тут налетела армада кораблей, управляемых смертниками, и хотя мы отбились, потеряв не так уж много, отдалённые перспективы не радуют. Но об этом позже. Что там у вас в Стае?
Послушай, мы уже говорили об этом. И я скажу тебе ровно то же, что говорила раньше: у меня нет новой информации. Здесь вообще-то НАС изучают, а не наоборот. Никакого свободного доступа к чему-либо серьёзному, не говоря уже о секретном.
Может, всё-таки позволишь…
Нет. Нет. И нет в третий раз. Или ты хочешь, чтобы нас тут прибили?
Ситуация изменилась, знаешь ли.
Вот именно, что изменилась. Или ты не уловила оттенок моего «мы»? Тогда сообщу прямо: я беременна, последние юлы идут.
Что?!
Оно самое. А ты даже не в курсе… подруга.
Так. И что мне делать в первую очередь: поздравлять, извиняться или ругаться?
Считай, что уже поздравила и извинилась. Но ругаться-то чего ради?
Чего ради? Ты соображаешь, ГДЕ и КОГДА собралась рожать?!
Не кричи. Тебе знакомы слова «искусственное осеменение»?
Ох…
Нет-нет, не всё так страшно. Но когда ставят перед выбором — типа, мы всё равно должны изучить репродуктивные функции на живом материале…
УБЬЮ ГАДОВ.
Не распаляйся. И умерь аппетиты. Я их сама убью, когда выдастся шанс.
Сделай это медленно, будь добра.
Постараюсь.
И береги себя, ясно?
Да уж поберегу. Не только себя… бывай.
Оборвав струну мысленного контакта, Сарина выдохнула сквозь стиснутые зубы. Передёрнулась всем телом, сбрасывая напряжение.
И выдохнула, как проклятие:
— Люди!
Бледно светящиеся потолочные панели. На их фоне — склонившееся лицо Наарис.
«Похоже, это становится традицией…»
— Как ты?
— Х-х…
Рука Наарис ловко просовывает в угол рта трубочку, из которой, смачивая горло, выливается около глотка слегка подсолённой жидкости. Что несказанно облегчает произнесение слов вслух.
— Приемлемо. Но… знаешь, я… х-х… не помню. Мы прилетели в Узел Ветонн — и туман.
— Вот как.
В голосе Владеющей причудливо смешиваются разочарование и… радость?
— Аниэр, а ведь ты нынче герой.
— И много я… нагеройствовал?
— Сколько-то десятков кораблей среднего тоннажа, чуть больше сотни малого. Но в сравнении с главным достижением это мелочь…
— Не томи. Что я такого сделал?
— Обратил в бегство псича. Точнее, заставил его убрать из Узла удалённую проекцию. Для чего псичу пришлось аж корабли собственного флота подрывать, разрывая контакт физически.
— Ничего не помню… значит, целого псича отогнал? Но как?!
Наарис погрустнела.
— Ты точно ничего не помнишь?
— Могу повторить, если не веришь.
— Ладно. Ты спросил — как? Есть подозрение, что ты перешёл не только порог безопасности, но и за порог трансформации хватил. Так что частичная амнезия — это даже хорошо…
— Какой такой порог? Об этом Мо Ко За не рассказывал!
— Видимо, чтобы не пугать. У нейрофуги есть теоретический потолок, тысяча пунктов. Как ты уже знаешь, в районе трёхсот пунктов находится порог идентичности, без достижения которого пилот просто не сдвинет СОН с места. Пятьсот пунктов — порог безопасности. Если пилот его не пересечёт, можно практически гарантировать, что нейрофуга не окажет на него серьёзного влияния. А в районе семисот пунктов лежит порог трансформации, и вот за ним влияние как раз будет. С почти стопроцентной гарантией.
В горле у Аниэра снова пересохло. Как-то резко.
— Сколько?
— Неизвестно точно. С записями в СОН-Э2 всё как-то слишком запутано, извлечь упорядоченные данные до сих пор…
— Нет. Плевать на мой СОН. Как глубоко погружалась ты?
— Шестьсот семнадцать.
— Но… Ты…
— Да. Если ты имеешь в виду последствия, то я их не избежала.
Сглотнуть тяжёлый и вязкий комок. Подавить холод страха, растекающийся по жилам, словно концентрированный яд.
— Что за… последствия?
— Смотри.
Наарис вытянула руку так, чтобы Аниэру было лучше видно. Рукав её комбинезона на глазах исчез — точнее, словно впитался под кожу. А сама кожа посинела и приобрела металлический блеск. Ещё тин — и наружу из этой изменившейся кожи с легчайшим шелестом полезли шипы. Тоже блестящие, словно металлические, длиной от сантиметра до двух.
— Это…
— Не всё так плохо. «Это» вполне обратимо. И управляемо.
Своё утверждение Наарис тут же доказала делом, убрав шипы и вернув рукав на место.
— Целители успели обследовать меня — фактически много раз обследовать — и обнаружили несколько специфических… аномалий. Генная структура осталась без изменений, физиология тоже не изменилась… почти. Но теперь я могу использовать симбиотические наноботы совершенно нестандартным образом. Да и сами эти наноботы уже не стандартные, а те, из которых собрана плоть СОН. И взаимодействие с ними теперь идёт совсем иначе. Моя энергетика вышла за рамки доступного универсалам шестого ранга. Да что там, по энергетике я сейчас всего на три пятых отстаю от Сарины. Даже телепортироваться могу свободно.