Но Марта не стала приводить статистику, не стала говорить о том, что болело до сих пор, потому что попобородый вождь этого не стоил.
И еще — потому что почувствовала что-то… какую-то фальшь. И чтобы прощупать почву, задала другой вопрос:
— И как вы собирались эту несправедливость исправить? Загнать женщин на кухни? Перестать оплачивать ВРС?
— А хотя бы, — задорно улыбнулся Сорокин. — Ведь до Поворота ВРС никто не оплачивал. Женщин содержали мужчины. Охотно содержали. Это было почетной обязанностью.
Марта рассказала бы ему, как охотно ее прадед слинял от жены с тремя детьми, но это не имело значения. Значение имело другое.
Она улыбнулась.
— Лет в сорок вы начнете играть Гамлета и дядю Ваню. Но сейчас еще рано. Вы не дорабатываете роль. Прокололись в деталях. Выражаясь языком протокола — попытались дать заведомо ложные показания. Первый раз прощается. Второй раз запрещается. Кто такой настоящий Сераф?
Сорокин вздохнул и поднял руки кверху: сдаюсь.
— Не знаю. Правда не знаю. Он меня нанял через Сеть, анонимно. Предложил хорошие деньги. Авансом дал пять тысяч. Ерунда требовалась: выступить на съезде этих чудиков как их лидер. То есть, не совсем ерунда — каждая роль требует серьезной проработки, правильно? Мне пришлось читать, заучивать, что там этот Сераф написал. Запоминать, кто есть кто в этом их… паноптикуме. Я согласился — деньги ведь на дороге не валяются, так? Это даже забавно оказалось: представляете, этот лес под Смоленском, сосны, домики эти деревянные, пиво, шашлыки — и мужики, которые… ну я не знаю, будто плохих старых фильмов насмотрелись. «Мы мужики! — Аааааа! — Мы соль земли! — Аааааа! — Мы передовой отряд эволюции! — Уооо!!!» — Сорокин прыснул и расхохотался. — Боже, я все это говорил вслух! Умереть не встать. Там главная актерская задача была — не заржать в голос.
— И как вы справились? — полюбопытствовала Марта.
— Ну, у меня богатый опыт. Порно. Стонать с серьезной мордой на камеру — думаете, легко?
— Понятно. И вы не почуяли никакого подвоха?
— Почуял. Но за три дня пятнадцать тысяч — такие предложения каждый день делают?
— Вам виднее. Это вас сейчас «чудики» поливают грязью.
— Меня предупредили, что этим может кончиться. Но я же в порно снимаюсь, нет? Поверьте, желающих гадость мне сказать всегда хватает. Я думал, что буду готов. То есть, я себе не представлял, насколько этот Гарпаг сдернутый. То есть, был сдернутый.
…И ведь он серьезно думает, что лучше Гарпага. Он говорил мерзости не потому, что верил в них искренне, а потому что получил за это деньги. Ничего личного, просто добрый бизнес.
Марта вдруг осознала, что относится к Гарпагу где-то на полградуса лучше, чем до этого разговора.
— Он был на той встрече под Смоленском? Вы с ним лично виделись?
— Нет. То есть, не знаю. Ни разу не видел его в лицо.
Марта вызвала на планшетку снимок Гарпага — посмертный, из морга, где труп уже привели в пристойный вид. Мертвый Гарпаг был благообразен. Черная бородка обрамляла круглое лицо, нос заострился, губы застыли в скорбном изгибе.
— Точно не видели?
Влад рассмотрел снимок, покачал головой.
— Нет. Если он там и был, я его не запомнил. Какой-то он…серый.
— А этого? — Марта показала снимок Искимова.
— А этого запомнил, да. Он такой был, знаете… навязчивый. Липучий, понимаете? Кажется, влюбился в меня. Как зовут — не скажу, не помню.
Марта свернула планшетку и убрала в сумку. Акции господина Искимова как подозреваемого номер один резко подскочили. Влюбленные каких только глупостей не творят…
— Я проверю ваше алиби. Вас вызовут для дачи свидетельских показаний в ваше районное управление.
— А это были… не показания? — удивился Влад.
— Благодарите кого хотите, что не они. А то я вела бы запись, и пришлось бы мне поднять дело о попытке дать ложные сведения. Поэтому, когда вас вызовут в управу… — на этот раз драматическая пауза сработала как надо.
— Понял, понял. Но как вы меня выкупили? Просто обидно: на неделе уже второй человек вычисляет — где я палюсь?
— Информация за информацию. Кто этот второй человек?
Влад стиснул подбородок. Марте захотелось арестовать его за развратные действия в общественном месте.
— Я не помню, как его зовут, кажется, Егор. Сказал, знает меня по Смоленску, но я его не помню. Напились мы с ним до положения риз. То есть не буквально. Я не гей. На меня один из этих придурков напал, побить думал. Здоровенный такой кабан, а сломался от первого же хука, не ожидал отпора, понимаете? Вот этот Егор нас и растащил, потом мы выпили, и он меня вычислил. А как — не сказал.
— Что еще вы скажете об этом Егоре?
Влад пожал плечами.
— Высокий, худой, ноги красивые… Носит килт.
Марта кивнула. Можно было сразу догадаться.
— Влад, когда вы играете роль, из вашей речи исчезают слова-паразиты. Сераф выражается гладко. Вы — нет. Все просто.
Детективное агентство «Лунный свет» занимало первый этаж в доме на углу Декабристов и Пряжки. На дверях лого: волк, прыгающий на фоне полной луны. Романтики.
Марта тронула дверь — открыто. Марта вошла.
Молодой (ну, очень молодой) человек оторвался от турника, подвешенного к дверной коробке, и сделал шаг навстречу Марте.
— Агентство «Лунный свет», Андрей Новицкий. К вашим услугам.
— Мне нужен господин Карастоянов.
Она могла бы связаться по комму, но решила сделать сюрприз.
Молодой человек посмотрел на часы.
— Он уже полчаса как должен быть здесь. Я сообщу ему…
— Нет-нет. Я подожду. Тем более что у меня и к вам есть несколько вопросов.
Марта показала значок и удостоверение. Андрей Новицкий быстро, но внимательно изучил и то, и другое.
— Ага. Дело Гарпага. Присаживайтесь. Я приготовлю кофе.
Кофе этот парень готовил такой, что ложка стояла торчком.
— Почему вы решили продолжать расследование? — как бы невзначай поинтересовалась Марта.
— Мы? — парень не потрудился даже мимикой выразить удивление.
— Карастоянов встречался и говорил с одним из основных фигурантов дела.
— Карастоянов встречается и говорит с половиной Питера. Он страшно общительный.
— В покер играете?
— Под настроение.
— Андрей, у меня сейчас нет настроения играть. Я только что узнала, что ваш коллега вмешивался в ход моего расследования. Я имею полное право его арестовать…
— Задержать, — поправили от дверей. — На трое суток, не больше. И я даже не буду сопротивляться.
Карастоянов сегодня был, для разнообразия, в брюках. А за его спиной возвышался… Да, определенно сегодня над Питером пролился дождь из шикарных мужиков. Двухметровый плечистый Настоящий Русский Медведь (ТМ). В дополнение к юному Сумрачному Рыцарю и хитроглазому Уленшпигелю. Это если не считать утрешнюю порнозвезду. Марта почувствовала себя в осаде, а это всегда будило в ней агрессию.
— Или вы любите, когда мужчины сопротивляются?
— Я люблю, когда они не валяют дурака, — сказала Марта. — Почему вы вмешиваетесь в мое расследование?
— Я не вмешиваюсь в ваше, — несколько вальяжно возразил Карастоянов. — Я веду свое. Это не одно и то же.
Двухметровый Русский Медведь (ТМ) вышел из тени прихожей, и Марта заметила под тенью его бороды лиловый синяк.
— Инсценировать нападение — это такой метод вызвать доверие?
— Не все могут просто взять и ослепить собеседника значком. Костя Неверов, — представил медведя Карастоянов. — Марта Равлик, детектив полиции из Твери.
— Итак, что за расследование вы ведете?
Карастоянов нырнул в холодильник, отставив тощий зад.
— Цацики будете?
— Что буду?
— Цацики, — Карастоянов вынырнул с баночкой бело-зеленой пасты. — Давайте я вам на тост намажу.
— Нет, спасибо.
— Ну и зря, — Карастоянов толстым слоем намазал свой тост. Насколько разглядела Марта, это было что-то вроде творога с мелко порубленной зеленью.
— Меня интересует, кому и зачем понадобилось это шествие гномов, — сказал Карастоянов, наливая себе кофе. — Я любопытный опоссум. Вам уже посадили на голову СБшника?
— Убит сотрудник СБ. Конечно, расследованием его смерти будет заниматься офицер СБ.
— И он сказал вам, что было у Гарпага с его контроллером?
Марта на миг стиснула губы.
— Он не сказал даже, кто контроллер Гарпага. Сказал только, что проверил алиби и нашел его несокрушимым. В отличие от вашего, кстати. Служащие гостиницы «Саванна» слышали только голос Квашниной, а этот номер она могла исполнять и соло.
— А я в это время травил Гарпага? И оставлял предсмертную записку с упоминанием Вики?
— Да. В перчатках и бахилах.
— Кречетов понимает, что на суде это развалится?
— О, вы уже и фамилию выяснили.
— Я любопытный опоссум. Хотите знать, что будет дальше?
— Вы проскоп?
— Я, как и вы, детектив. Дальше Кречетов развалит дело.
Марта молча процедила кофе сквозь зубы и отставила чашку с гущей. Карастоянов попал в самую точку. Кречетов планомерно разваливал дело. Если в понедельник голова убийцы не будет на столе Кондрашова на серебряном (именно серебряном! чтоб его перекосило!) блюде, Кондрашов закроет дело как самоубийство. А сегодня четверг.
Трое мужчин пристально смотрели на нее. Она переводила взгляд с одного на другого и третьего, и комната все больше казалась ей похожей на приемную какого-то рыцарско-орденского монастыря.
— Почему вы ведете расследование?
Карастоянов покосился на юношу, тот слегка кивнул. Он здесь главный, удивилась Марта. Притом, что на пять-десять лет младше обоих товарищей.
— Потому что нам противна эта ситуация, — объяснил Карастоянов. — От начала и до конца. Это эксперимент над живыми людьми. В воздухе распылили вирус, посмотрели, кто заразится, как скоро эпидемия распространится среди морских свинок, — а потом зачистили виварий, используя Гарпага как огнемет.
— После чего зачистили Гарпага?
— Не-ет. Если бы Гарпага зачистило СБ, вы бы уже закрыли дело за отсутствием состава преступления. Он же пайцзы не имел. Один визит московского гастролера в полнолуние — и кто такой Гарпаг? Нет никакого Гарпага. Ну или другой какой-нибудь… несчастный случай. Нет, это преступление возможности. В какой-то момент обстоятельства сложились так, что появился шанс свести счеты. И человек оседлал этот шанс. Он планировал, но второпях. Планшет и комм нашли?