Штопор, кашляя, согнулся пополам, рефлекторно сорвал дыхательную маску, жадно глотая пыльный, прогорклый от дыма воздух. На животе и груди ветерана виднелись свежие отметины от пуль.
Гурон метнулся к Иноку:
– Живой?
Тот, поморщившись, кивнул. Два ромбовидных сегмента бронепластин на его левом плече были выбиты, но рука действовала, значит, кости целы.
– Снайперка где? – Он встал, опираясь на автомат.
– Там, в противоположной комнате.
Они вышли в коридор.
– Бери «СВД», поднимайся на крышу. Оттуда прикроешь наше продвижение к бару. Штопор, ты живой?
– Дышать больно… – прохрипел ветеран.
– Поднимайся. Некогда. – Инок помог ему встать. – Хватай автомат и за мной.
Зачищенное сталкерами здание истекало дымом.
– Гурон? – проверяя связь, произнес Инок.
– На позиции. Человек десять бандитов обложили вход в бар.
– Видишь их?
– Как на ладони.
– Работай. Не дай им бросать гранаты! Штопор, поднажмем!
Сверху щелкнул сухой, отчетливый выстрел «СВД».
Они побежали, расходуя последние силы. Все же бронекостюмы спасли им жизнь, и сетовать на непривычную физическую нагрузку уже как-то не хотелось.
Снова ударила снайперская винтовка Гурона. Инок со Штопором под аккомпанемент хриплой ругани боевиков, доносящейся прямо из-за ближайшей стены, пробежали сквозь проходное здание, свернули и затаились.
Восемь бандитов жались к стенам. Попав под снайперский огонь, они уже не рисковали соваться ко входу в бар. Два трупа валялись на вымощенной бетонными плитами дорожке, выше красовалась посеченная пулями вывеска «Сто рентген».
Инок жестом указал Штопору: присядь.
Тот подчинился.
«Работаем?» – спрашивал взгляд ветерана.
Они одновременно показались из-за угла, открыв огонь.
Четверо боевиков сразу же повалились на землю, остальные, ошалев от неожиданности, вдруг бросились бежать, но уйти им не дали – двоих настигли выстрелы «СВД», остальных срезал очередью Штопор.
Внезапная тишина навалилась запредельной, безмерной усталостью. Не хотелось ни о чем думать, но Инок, превозмогая ощущения моральной и физической опустошенности, поднял забрало боевого шлема и крикнул:
– Кто живой – выходите!
Некоторое время ему казалось, что никто не откликнется, настолько тяжелой, гнетущей была воцарившаяся тишь, затем снизу раздался звук нетвердых шагов, и на лестнице, ведущей в бар, показался Юрка Винторез.
Он присел на бетонный поребрик. Левая рука, простреленная в двух местах, висела плетью, на щеке красовалось несколько глубоких порезов.
– Отбились? – хрипло спросил он.
Инок присел рядом.
– Зона помогла…
– Кому как. – Винторез с болью посмотрел в глаза сталкера. – Трое нас оставалось. Я, Бармен и Сашка Гвоздь.
– И что?
– Гранатой его разорвало. Внизу лежит.
– А Бармен?
– Контузило сильно. Сейчас оклемается – выползет. Видишь, как оно повернулось… Наши ушли Зону добить, а она нас добила. После выброса, думаешь, кто-то выжил в Припяти?
– Не знаю, – честно ответил Инок.
– Вот и выходит, что Бармен да я… Все, что осталось от «Долга». Понимаешь?
База группировки «Долг»
В баре царил полный разгром. Несколько гранат, разорвавшихся в основном помещении, разнесли в щепки и без того скудную, непритязательную меблировку.
Гурон со Штопором, сняв бронекостюмы, навели относительный порядок: отыскали и поставили в центре зала чудом уцелевший стол, обломки сгребли в одну кучу, принесли из подсобки пустые ящики.
В дверях своей каморки показался Бармен.
Никто не знал его настоящего имени. Бармен – и точка. Как и когда он появился в Зоне, что привело его сюда, оставалось полной загадкой. Судя по крепкому телосложению, крутому нраву и обширным связям, владелец бара «Сто рентген» сам когда-то был сталкером.
Инок только что извлек пулю из предплечья Винтореза и, обработав раны, накладывал повязку.
Бармен, едва пришедший в себя после контузии, обвел помещение мутным, налитым кровью взглядом, затем отыскал за стойкой бутылку водки, молча откупорил ее, несколькими глотками опустошил на треть и только затем, переведя дух, произнес:
– Спасибо, мужики.
Инок лишь молча кивнул, продолжая бинтовать руку Винтореза. Гурон, чувствовавший себя не лучшим образом, тоже промолчал, – слова сейчас казались лишними, неуместными. Лишь Штопор натянуто усмехнулся в ответ:
– Все свои. Сочтемся.
Бармен грузно облокотился о посеченную осколками стойку.
– Штопор? – Он выглядел удивленным, даже озадаченным. – Ты ли это? Или у меня галлюцинации после контузии?
– Ну я. Что с того? Не рад видеть?
– Почему же не рад? Вы нам жизнь спасли. Вот только непонятно, зачем ты вернулся?
– Деньги проиграл. Скучно стало.
– А… Ну теперь-то весело? – Бармен скрылся в подсобке и вернулся с нехитрым набором продуктов. – На стол поставь.
В полукилометре от бара, над местом недавней ожесточенной схватки дрожал и змеился воздух.
Сотни тел людей и мутантов перемешались там, где их настигла смерть.
Вязкая тишина словно тягостный саван укутала землю. Звуки глохли, ветер затих, вечно гонимые по небу облака остановились, темнея, опускаясь ниже.
Внезапно хлынул проливной дождь. Он падал стеной, омывая землю, но влага не несла жизни, она лишь смывала кровь с еще теплых, податливых тел, сбегая в ров и во впадины воронок мутно-красными ручейками.
Подле трупа контролера на корточках сидел зомби. Псы и псевдоплоти давно убежали, а он остался – без воздействия направляющей силы ему некуда было идти.
Ливень усиливался. Небо из свинцово-серого стало черным, рваные космы облаков опускались все ниже, пока не коснулись земли.
Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Пепельная хмарь накрыла подступы к базе «Долга», в облачности потонуло все, включая граничащие с дикими землями постройки. Мертвый туман лениво тек по улицам старой промзоны, просачивался в цеха, пока не достиг трехэтажной административной постройки – той самой, где сталкеры и боевики сошлись в кровавой схватке.
Недвижимый воздух, напоенный непонятным напряжением, вновь змеился искажениями, туман начало закручивать множеством воронок, он медленно вращался, будто кто-то снял на видео сотни смерчей, а теперь включил замедленное воспроизведение…
Неожиданно глухую тишину нарушил невнятный хлопок, затем еще, и еще один, пока все вокруг не зарокотало, передавая по земле дрожь вибраций.
Затем ударила беззвучная молния, и началось…
В баре тускло светила единственная лампочка.
По просьбе Бармена Гурон запер двойные бронированные двери, теперь бункер был полностью изолирован от внешнего мира.
– Не задохнемся? – спросил он, возвращаясь к столу.
– Нет. – Винторез поморщился от дергающей боли в руке. – Тут система принудительной вентиляции установлена. С фильтрами, все как положено.
– Так что ж сразу не заперлись? – спросил Штопор. – Пересидели бы.
– Бандитов не пересидишь, – мрачно отозвался Бармен. – Мы не крысы. – Он поднял стакан. – Давайте.
Выпили молча.
Инок чувствовал, что находится на пределе. Последние сутки вобрали в себя слишком много событий. Сначала выброс, последствия которого не прошли даром для психики, теперь вот ментальный поединок с контролером и дикая, даже по меркам Зоны, бойня… Водка не брала его, лишь немного сняла моральное напряжение, позволив ощутить сосущее чувство голода.
– Что теперь о бандитах говорить. – Винторез поддел ложкой кусок тушенки из открытой банки. – Нет их. У Борова и в лучшие времена больше сотни отморозков не набиралось. Теперь он вряд ли снова приподнимется. Если живой, конечно.
– Боров сдох, – веско и категорично произнес Бармен. – Его Меченый пару недель назад застрелил. В Темной Долине. Он еще одного из наших освободил. Тот и шепнул мне, что да как. Боров не дурак в общем-то был. Борзеть своим отморозкам особо не давал.
– Ну, теперь ясно… – откликнулся Штопор. – Власть, значит, в Темной Долине переменилась? А преемник Борова решил моментом воспользоваться и половину Зоны под себя подмять?
– Вроде того. Тут ведь особого ума для просчета ситуации не надо, – с досадой ответил Бармен. – Три дня назад наши блокпост на границе Свалки свернули. Я говорил Воронину: нельзя все силы бросать на Припять. А он уперся, как псевдоплоть перед аномалией. Мол, задача «Долга» – уничтожить Зону. Раньше все эти идеи фикс как бы в воздухе висели, путь к АЭС Выжигатель блокировал, а тут… – Бармен безнадежно махнул рукой. – Вот что теперь будет? Военные озверели, в центре бои идут, все смешалось.
– Кордон и Свалка уже опустели. – Гурон налил водки в пустые стаканы. – Своими глазами видели. Жуть берет. Теперь и Темная Долина. А что на военных складах происходит?
– Пусто, – ответил ему Винторез. – Бойцы «Свободы», как и вольные сталкеры, за счастьем к Саркофагу подались. Два дня назад бои шли в Припяти, но, по нашим данным, Монолит город не удержал. Несколько легко раненых сталкеров-одиночек оттуда вернулись. Успели до вчерашнего выброса. Рассказали, что основные силы монолитовцев к Саркофагу отступили, а наши вроде сумели с командирами «Свободы» договориться о временном перемирии и совместном штурме АЭС.
– Больше вестей не поступало? – спросил Инок.
– Мы канал связи военных прослушивали. – Бармен сцепил пальцы рук в замок. – Они десант высадили в центре Зоны, видно, решили одним ударом со всеми группировками покончить. Монолитовцы пять вертушек подбили, спецназ дважды подмогу запрашивал, что в эфире творилось – вспоминать страшно. А потом выброс ударил. И вот уже сутки – тишина.
– А о Меченом что-нибудь слышно? – напрямую спросил Инок. – Нам Сидорович сказал, что у него какое-то устройство было, вроде как защищающее от пси-излучения?
– Разное говорят. Еще до штурма АЭС, когда бои в Припяти шли, видели его. Шел со стороны Саркофага. Те сталкеры, что к нам перед выбросом заходили, рассказывали, что он вроде как умом тронулся.