Валерия Леонидовна протянула Бебуту фаршированную половинку алого помидора.
– Давай уж выпьем под такую бомбу! – грозно скомандовал Капитан.
Вторая стопка кормиловки с Лериной закуской погрузила майора в теплую ванну.
«Сидеть бы и не уходить никуда!» – размякнув, словно асфальт под солнцем, подумал Ермолай.
Валерия Леонидовна, подперев рукой щеку, запела вместе с неумолкающим баритоном:
Кто-то мне судьбу предскажет?
Кто-то завтра сокол мой,
На груди моей развяжет
Узел стянутый тобой?
Неожиданно у костра раздался шум, затем, над замкнутым двором взвился громкий крик.
Капитан быстро, но, сохраняя достоинство, поднялся и направился к костру.
Окружающие огонь сразу притихли.
Капитан, нагнувшись к сидящим, что-то негромко сказал. Вся кампания зашуршала, закипела, вздыбилась, но тут же замолкла. Все успокоилось. Опять раздался спокойный гитарный перебор.
Капитан вернулся и солидно опустился за стол.
– Что там? – поинтересовалась Лера.
– Опять Жаконя пузырится. – сурово ответил Капитан.
– А чего он пузырится? – продолжала выяснять Валерия Леонидовна.
– Доказывает, что самый страшный во всем городе.
– Бедный, все никак доказать не может! – сочувствующе вздохнула балаклавская гадалка.
– Я ему скоро уши оторву. Будет самый безухий во всем городе! – начальственно пошутил Капитан.
– Ермолай Николаевич, а вы не интересовались, кто в Охотничьем домике с воскресенья живет, а? – нарезая хлеб, спросила Валерия Леонидовна.
Охотничьим домиком назывался гостевой коттедж городской администрации. Он находился совсем недалеко от Казачьих казарм, в сосновой рощице по другую строну холма.
– А кто там живет? – спросил майор.
– Большие люди… – качнула тяжелыми золотыми серьгами гадалка.
– Большие люди? – переспросил Бебут.
– Да. – не поднимая глаз, кивнула головой Валерия Леонидовна. – А что большим людям у нас делать, а?
– Что? – внимательно посмотрел на нее Ермолай.
– Нечего. – ответила Лера. – Разве только завод покупать…
«Что-то много у нас покупателей на завод образовалось… – подумал он. – Интересно, а остались еще в стране люди, которые его купить не хотят?»
– А что это за большие люди? Кто они? Откуда? – наклонился он к гадалке.
– Э-э-э, Ермолай Николаевич, это я, бедная, знать не могу! Это только ты знать можешь. – вскинула гадалка на майора свои черные, как ночь, глазами.
Но Бебут этого не знал.
Как ни нравилось майору сидеть во дворе Казачьих казарм, слушая потрескивание костра и теплый гитарный перезвон, надо было идти в большой мир, требующий его обязательного присутствия.
Он поблагодарил хозяев за угощение и поднялся.
Капитан и Лера тоже встали. Вместе они дошли до арки.
Здесь распрощались. Бебуту показалось, что Валерия Леонидовна собиралась ему что-то сказать. Он ожидающе посмотрел на нее. Балаклавская гадалка теребила красные шарики бус на груди, но так ничего и не сказала.
Майор повернулся и шагнул под арку, в противоположном конце которой виднелся тихий зеленый городок.
После посещения Казачьих казарм на душе у майора Бебута спокойнее не стало.
11. Нападение
Майор спустился с холма.
Размышляя о том, что предпринять дальше, он ослабил контроль за окружающим миром. Человек с опытом Бебута допускать такого не должен.
Когда он подошел к своей «Волге», ему показалось, что левая задняя дверца не закрыта.
«Неужели открытой машину оставил? – удивился он – Стар становлюсь. Рассеян. Пора, пора на преподавательскую работу…»
Досадуя на себя, майор приоткрыл дверцу, чтобы ее захлопнуть и увидел направленный на себя автомат. Он находился в руках у согнувшегося на заднем сиденье щекастого мужика с усиками. Его Бебут уже видел сегодня в салоне своего автомобиля. С этим же автоматом в руках. Ушлый бандит обнаружил автомат под задним сиденьем.
Видимо, это и был Костя-Кот.
– Руки подними. – негромко произнес налетчик. – И отойди на пять шагов. Тихо. Без прыжков. Если жить хочешь.
– А пусть дернется! Пусть! Я из него пирожок с ливером и-и-исделаю! Весь день мечтаю ентой кулинарией с и-и-йетим пидаром заняться! – услышал Бебут у себя за спиной. Он повернул голову.
Позади него, метрах в десяти стоял еще один знакомый по событиям у железнодорожного переезда. Он держал ружейный обрез. Чуть дальше болтался третий бандит. В руке у него был обрезок арматурного прута. Ситуация повторялась. Только ни на одном из налетчиков не было милицейской формы. А лоб у последнего участника банды был накрест залеплен пластырем. Видимо, это был след от удара дверцей «Волги».
Положение было неважным.
Бебут поднял вверх руки и стал, медленно пятясь, приближаться к противнику с обрезом. Он решил подойти к нему как можно ближе и попытаться обезоружить. Но противник этот план разгадал.
– Ну-ка, стой! Стой на месте! Стреляю, сука! – истеричным голосом завопил владелец обреза, увидев, что Бебут движется в его строну.
Майор остановился.
Держа автомат перед собой, из салона автомобиля начал медленно выбираться Костя-Кот.
– Деньги с собой? – спросил он Бебута.
– Да, что ж я их по городу с собой таскать буду? Нет, конечно… – пожал плечами Ермолай. – В надежном месте лежат… – посмотрев на серьезное лицо человека с автоматом, добавил он.
– С нами пойдешь, пидар дырявый! Все расскажешь. А – нет, тайга большая! Никто тебя в ней не найдет, хоть по ящику каждый вечер твой портрет показывать станут!
Положение из неважного становилось плохим.
– Ну, ладно, я вижу, мне деваться некуда.. – громко сказал Бебут. – Я покажу, где деньги. Поехали.
– Не-е-ет, хорек хитрожопый! – сплюнул на землю главарь. – Ты у нас в хорошем месте посидишь… Нам скажешь, где деньги лежат, а деньги мы и без тебя заберем… Ну, а, если, не дай бог, соврешь, вернемся и резать тебя станем на части и собакам бросать! Понял, козел бородатый?
Положение из плохого стремительно превращалось в очень плохое.
То, что бандиты принимают его за кого-то другого, положение Бебута никак не облегчало, а, скорее, – наоборот. Обнаружив, при обыске удостоверение и убедившись в своей ошибке, эти полудурки вполне могут его отправить на тот свет, чтобы избежать ответственности за нападение на работника милиции. А тайга, она, и в самом деле большая… Не один труп схоронила. Без следов.
Майор напряженно просчитывал варианты, искал выход и никак не находил.
И в этот момент он почувствовал, – за его спиной что-то происходит.
Майор обернулся. И увидел, – бандит, у которого в руках только что был обрез, застыл в неестественной позе. Он согнулся и держался обеими руками за низ живота. Уже без оружия. Обрез валялся на траве метрах в пяти. Второй налетчик размахивал своим арматурным прутом, но не приближался к высокому человеку, стоящему в позе готового к схватке единоборца.
Ермолай опустил свои руки и пошел на стоящего у автомобиля Костю-Кота.
– Конец тебе, сука! – крикнул тот и нажал спусковой крючок.
Майор не был человеком, стремящимся к смерти. Он вообще не любил бессмысленного риска, но продолжал наступать на автоматчика.
Бандит жал на спусковой крючок, но выстрелов не было. Костя-Кот, проверил рычажок предохранителя. Он стоял в разрешающем огонь положении. Но автомат молчал.
Он и не мог стрелять.
Боек из ствольной коробки находился не в автомате, а в кармане у Бебута. А без него автомат представлял собой просто макет автоматического оружия.
Увидя Ермолая рядом с собой, бандит прыгнул в сторону и бросился бежать.
Преследовать его майор не стал. Неизвестно, каким стрелком являлся Костя-Кот, но бегуном – очень хорошим. Особенно, когда от этого зависели его жизнь и здоровье. Ермолай обернулся, чтобы увидеть, не нужна ли помощь его неизвестно откуда взявшемуся спасителю.
Тот стоял к майору спиной и смотрел на быстро убегающих в сторону лесопосадки бандитов.
Ермолай подошел к нему и дотронулся до плеча.
Человек повернулся. Это был главный механик маслосырзавода Евгений Иванович Ожерельев.
То, что он так профессионально разделался с нападавшими, для Бебута не было удивительным. Уж он-то знал, какой серьезной боевой машиной был Женя Ожерельев. Заниматься различного рода единоборствами он начал много лет назад, еще в школе.
До пятого класса Женя был меньше и слабее едва ли не всех мальчишек в классе. Как это часто бывает, стремясь преодолеть комплексы, он пошел в секцию рукопашного боя. Секцией тогда руководил школьный учитель физики Роман Григорьевич Ненароков. В свое время Роман Григорьевич отслужил срочную в морской пехоте Черноморского флота и с тех пор сохранил любовь к боевым единоборствам.
Как это не удивительно, но через два года Женя стал первым в секции.
С тех давних пор Женя каждое свое утро начинал с того, что ожесточенно лупил конечностями по набитому войлоком тяжелому кожаному цилиндру, висящему у него в огороде. Не делал он этого, наверное, только, когда тяжело болел после случившегося с ним не до конца ясного происшествия.
Однажды, возвращаясь из леса с грибами, он попал под ливень с грозой. Переждавшие дождь в копне сена девчонки, нашли его недалеко от железнодорожного переезда, лежащим рядом с опорой линии электропередачи в бессознательном состоянии.
Врачи констатировали глубокий шок, вызванный поражением электрическим током. Предположили, что его ударила молния, притянутая высоковольтной линией, либо разряд статического электричества, скопившийся во время грозы на металлических переплетениях мачты. Женя оставался без сознания в течение нескольких суток, а, когда он пришел в себя, то выяснилось, – он потерял способность говорить.
Речь неожиданно вернулась к нему через полтора месяца. В полном объеме и без каких-либо дефектов. О том, что с ним произошло, во время грозы, он не помнил.