Но судьбе почему-то было нужно, чтобы в определенный час он оказался именно в том двухуровневом кафе. И чтобы брошенная им бутылка шампанского остановила людей, преследовавших доктора Тукеева и освобожденную им женщину.
Этой женщиной была балаклавская гадалка Валерия Леонидовна Цеклаури, что-то не поделившая со своими дальними собратьями по профессии – карточными шулерами из Ростова.
События в кафе, свидетелем и участником которых случайно оказался Бебут, и были началом знакомства доктора и балаклавской гадалки.
25. Чрезвычайное происшествие
Возвращаясь со Звериной поляны, Бебут с Профессором Ненароковым вышли на главную аллею.
Здесь майора поджидал сюрприз. Его звали Кира Найме.
Кира держала крохотный стебелек, с которого обрывала микроскопические лепестки, но Ермолаю почему-то почудилось, что на самом деле у нее в руках находится хорошо замаскированный крупноколиберный пулемет.
– Ну, что теперь скажешь? – прицелилась она в майора сквозь боевую оптику каплевидных очков. – Ты с ней сидел за одним столом!
Профессор деликатно отошел в сторону.
– Кира, не говори глупостей! – растерялся майор. – Это моя работа! – неудачно попытался он оправдаться.
– Работа! Не смеши меня! – повысила голос библиотекарша. – Придумал бы что-нибудь поумнее!
Гуляющие стали оглядываться на громкий Кирин голос.
– Кира! В конце концов, ты же собираешься замуж! Какая тебе разница, с кем я сижу? И вообще, говори потише. На нас уже смотрят!
– Причем здесь мое замужество? Не увиливай! – Кира понизила голос до змеиного шипа. – Она приглашала тебя к себе ночевать? Говори, приглашала?
Стоящий недалеко Профессор, услышал Кирины слова и попытался придти Ермолаю на помощь.
– Кира, – произнес он, приблизившись, – Ермолай ночует у меня.
– Ой, да не защищайте вы его, Роман Григорьевич! – блеснула очками заведующая библиотекой. – Вечно вы его защищаете! А он этого не достоин!..
– Ну, знаешь, Кира… – попытался обидеться Бебут.
– И знать ничего не хочу! Я на тебя проклятку-морок нашлю! Будешь знать! Тем более, сегодня гроза будет!
Кира Найме повернулась и, наклонив голову, быстро пошла по аллее.
– Жениться тебе надо, Ермолай… – наставительно заметил Профессор.
– Вы-то сами, Роман Григорьевич, сами почему-то почти всю жизнь холостой ходите. – заметил Бебут. – А меня в тюрьму толкаете!
– Ну, то я!.. – вскинулся Профессор. – Я в подчинении жить не могу! Один я живу, как хочу, а с женой я буду жить, как она хочет. С женщинами по-другому не бывает…
– Да? – делая вид, что сомневается, спросил Бебут.
– Да. – твердо заверил Ненароков.
– Печально. – вздохнул Ермолай.
– Печально, но тут уж ничего не поделаешь! – развел руками Профессор. – Лично я предпочитаю иметь амурные отношения с замужними женщинами! Минусов куда меньше! Конечно, опасность все равно остается. Со стороны мужей… Но тут уж, чтобы не влипнуть, надо маскироваться и маневрировать. Это, Ермоша, – жизнь!
– А дети?
– А что – дети? Разве все вы – не мои дети? Разве не я вас уму-разуму учил? У меня пол-Кормиловска – мои дети!
– Это так. Но все-таки, хочется ведь и свои гены в будущее забросить…
– У меня и в этом смысле дети есть…
– Да?
– Да. Только они об этом не знают. Мамаши им об этом не говорят. И правильно. Но я-то вижу. Идет навстречу паренек, чувствую, мой! Идет девчонка, понимаю – моя. Спрашиваю, как фамилия? Сколько лет? Вспоминаю, точно, были с его мамашей в это время амуры!..
– Вам, Роман Григорьевич, только позавидовать можно! – искренне восхитился Бебут.
– Не завидуй, Ермоша! Это все в прошлом!.. Теперь у меня только одна охота – за грибами…
– Да уж не наговаривайте на себя, Роман Григорьевич! Вы и сейчас любому фору дадите! Видел вас сегодня с одной дамой из Казачьих казарм…
Бебут искоса взглянул на Профессора и заметил на его лице тень беспокойства.
– Нет, Ермолай, тут ты ошибаешься… Тут другое. – опустил глаза Ненароков.
– Хорошо, что другое… А то, я Капитана давно знаю, он такие обиды не прощает…
– Это к амурам отношения не имеет. – твердо сказал Профессор. – Это – совсем другое… Здесь дело касается общих вопросов жизни, а не романтических дел…
Они подошли к столику, за которым сидела Полина Николаевна.
Но теперь она была не одна.
Рядом с ней расположился главный механик маслосырзавода Женя Ожерельев. Увидев идущего рядом с Бебутом Профессора, Полина обрадованно улыбнулась. Ожерельев натянул на лицо очередное кислое выражение, но, Бебут с Ненароковым, видели, – он тоже рад.
– Женя, а ты как здесь? – спросил Ермолай, опускаясь в плетеное кресло. – Дома сидеть надоело?
– Ну, да, вот решил прогуляться… Смотрю, Полина Николаевна сидит… А тут вот и вы идете…
– А ну-ка, Евгений, налей нам с Ермолаем по бокальчику! – потирая руки, обратился профессор к бывшему ученику.
Ермолай почему-то вспомнил, как он, Полина и Женя много лет назад сидели летним днем в пустом школьном классе. Его окно было распахнуто прямо в небо. Школа была самым высоким зданием в городе, а их класс располагался на верхнем четвертом этаже. Внизу нежился под солнцем полуденный Кормиловск.
Впереди у них были выпускные экзамены и Жизнь.
– Тетя Клава Волкова соковыжемалку в магазине купила, домой несет. – сказала Поля.
– Ну и что? – проворчал Женя.
– Ну и ничего… Просто интересно. Тетя Клава сок из яблок будет делать. – отозвалась Теплинская.
– Жизнь – бессмысленная штука. – грустным голосом произнес Ожерельев. – Ну, вот живешь-живешь, а зачем?
– Нормальная штука жизнь! – отозвалась с подоконника Полина. – Просто надо уметь в ней устраиваться.
– Это как? Удачно замуж выйти? Чтоб муж с деньгами и положением? – с иронией произнес Женя.
– Дело не в муже! Можно и самой хорошо устроиться! Так даже надежнее. И интереснее. – серьезно ответила Полина.
– Вообще на свете много интересного. Вот бы узнать, как все устроено… – вступил в разговор и Ермолай.
– Ну, вот, ты узнал, что такое, допустим электричество, откуда берется электрический заряд и что? Что от этого изменится? – спросил Женя.
– Ну, во-первых, просто интересно! А, во-вторых, может быть, что-нибудь и изменится… Например, удастся получать электричество прямо из воздуха! Из ничего! Люди станут сильнее!
– Куда уж сильнее! И так, вон в нашем районе всех медведей извели! А лоси все на север ушли. Лучше б люди стали не сильнее, а добрее! А это от количества вырабатываемой электроэнергии не зависит! – не согласился Ожерельев.
– Да, ладно вам, мальчики! Смотрите, день-то какой! Пойдем купаться, а? – произнесла Полина, свесившаяся из окна прямо в голубую бездну так, что ее сильные ноги в коричневых нитяных чулках, открылись выше колен.
– Пойдем, но позже! – услышали они за своими спинами.
У двери классной комнаты стоял Роман Григорьевич. В руках он держал несколько амперметров с круглыми циферблатами. Его лицо было таким же коричневым от загара, как и сегодня, да и морщин, делящих его лицо на квадратики, было не меньше, только они были не так заметны.
– Искупаться в такой день нужно обязательно! Но сначала нужно все убрать в кабинете физики! Там завтра с утра потолок начнут белить!… – деловым тоном произнес Роман Григорьевич. – А, кстати говоря, я тоже думаю, что знания должны быть в руках только у добрых людей. В руках у злых они только увеличивают зло. – добавил он. Видимо, Ненароков слышал их разговор.
Слезая с окна, Полина тронула створку окна и кофейная школьная доска покрылась пятнами от солнечных лучей, как шкура леопарда в зоопарке на Звериной поляне.
Потом они прятали приборы в картонные коробки, складывали в толстые стопки учебные плакаты и переносили их в соседний класс. Вместе с Романом Григорьевичем вытаскивали в коридор столы, стулья и горшки с цветами.
Искупаться им удалось только под вечер.
Все это было очень давно. Больше двадцати лет назад…
– Слушай, Женя, а ты, случайно не знаешь, куда Лапкин подевался? – задал вопрос Ермолай. – Дома его нет… Говорят, только через несколько дней будет… Куда это он отправился?
– Думаю, прячется… – мрачно сказал Женя, берясь за бутылку.
– От чего он прячется?
– Завод продавать не хочет… – вздохнул Ожерельев.
– От этого не спрячешься… – заметил Бебут.
– Кто знает… Пока его нет, всякое может произойти…
– Что может произойти? – насторожился майор.
– Скажем, покупатели могут передумать…
– Это почему же они могут передумать? – наклонился к Жене Еромолай.
– Ну, мало ли… – промямлил Женя. – Допустим, решат, что покупать завод им не выгодно…
– А где он прячется? – на всякий случай спросил майор.
Женя в ответ безнадежно пожал плечами.
Полина и Профессор в их беседу не вмешивались, но слушали с интересом. Майор потянулся к фужеру с красным игристым. День для него выдался не легким, и он решил перевести дух. Но это ему не удалось.
Не успел Бебут взяться за тонкую стеклянную ножку, как кто-то дотронулся сзади до его плеча. Он обернулся. За его стулом стоял Сергей Владимирович Часовских.
– Прошу меня извинить, – глухим, не своим голосом произнес он. – Ермолай Николаевич, можно вас на несколько слов?
Ермолай поднялся и вместе с ним отошел к тополю у входа на веранду.
– В Дилингарова стреляли. – тихо сказал начальник службы безопасности «Сибирских продуктов».
– В вашего генерального? – не поверил Бебут.
– Да.
– Он жив?
– Жив.
– Уже хорошо. – облегченно произнес майор.
– В местной больнице он. Ранен в плечо. Потерял много крови. Пока находится в шоке.
Часовских был не похож на себя. Не то, чтобы испуган, но имел вид человека, переставшего понимать, что происходит вокруг.
– Как все случилось? – допрашивал его Бебут.
– В его номере. В гостинице. Стреляли через окно. – сообщил бывший опер.