– Полина, я – к тебе! – сказал Ермолай.
– Проходи, раз пришел! Садись. – указала она полной рукой на стул.
Бебут сделал несколько шагов и стал рядом с Полиной.
– Да сидеть особенно некогда. – сказал он. – Я предупредить тебя пришел.
– Предупредить? О чем? – вздернула брови Теплинская. – Что за этот час успело произойти?
– За этот час я узнал, что на самом деле владельцем маслосырзавода, оказывается, являешься ты, а не Сема Лапкин.
Полина помолчала.
– Это тебе Сема сказал?
– Да, нет. Сема юлил как мог. Это Крышковец из продовольственного концерна «Севернефти» раскопал.
– Ну, этого следовало ожидать… – спокойно произнесла Теплинская. – Такие вещи, рано или поздно, все равно становятся известными… Ты об этом хотел меня предупредить?
– Тебя ищут. – наблюдая за ее лицом, сказал Бебут.
– Ищут? – Полина сложила руки под тяжелой грудью. – Видимо, Крышковец с компанией?
– Да. Будут выжимать завод.
– Понятно. – Полина слегка повернула голову и посмотрела через окно в ночь.
Ермолай прошелся по комнате.
– Ну и что, продашь? – остановился он перед Теплинской.
– Может быть, и продам… – опустила глаза Полина.
– Не жалко?
– Жалко – не жалко… – женщина стала чертить носком туфли иероглифы на полу. – А что делать? С такой громадой, как «Севернефть» столкнешься, мокрого места не останется…
– Слушай, Полина, а заместитель начальника кредитного отдела областного Сбербанка Татьяна Бауэр – это, случайно не твоя старшая сестра, а?
– Ты и про это узнал?
– Сейчас только сообразил. Я все думал, кого она мне напоминает… Она же из Кормиловска уехала, когда я совсем маленьким был… Так она Бауэр – по мужу?
– По второму. По первому – Голубович.
– Как вы, женщины, ловко устроились… Сегодня – Теплинская, завтра – Голубович, послезавтра – Бауэр… А, на самом деле, это – все та же Танечка Теплинская… Татьяна Николаевна, конечно.
Полина пожала плечами.
– Так ты потому за спину Лапкина спряталась, чтобы Таня могла заводу кредиты давать без обвинений в родственных связях?
– Да. Пять лет назад, когда завод практически умер, мы с ним так и договорились… Фактической, хотя и скрытой, хозяйкой завода, добытчицей денег на скупку акций у коллектива и кредитов в сбербанке на приобретение оборудования буду я. Директором и владельцем для окружающих – он… А управлять заводом и играть роль владельца Сема очень хотел… Ну, я такую схему и придумала.…Работник-то он хороший… Прямо шило в заднице. Закручивать людей на пустом месте может… Только вот удержать в руках не получается.
– Почему?
– Характера нет. Бороться не умеет. Так для этого есть я! Согласись, не такая уж плохая схема управления собственностью?
– Соглашусь. – кивнул Ермолай.
– Договор между заводом и «Тепоником» был составлен так, что контрольный пакет акций переходил в мою собственность в любой момент. «Тепонику» достаточно было лишь направить акционерному обществу «Кормиловский маслосырзавод» официальное уведомление, сославшись на нарушение одного из двадцати пунктов договора.
– И Сема был с этим согласен?
– Ну, конечно! Не думай, в темную я с ним не играла! Он с самого начала был в курсе всего, и это его устраивало…
– Ловко придумано… – протянул Ермолай.
– А про «Тепоник» я сама ему разрешила Крышковцу сказать, если с ножом к горлу пристанут… А, что пристали?
– Пристали. Шантажировать начали. Одну знакомую грозились в тюрьму посадить…
– Ну, тогда Сема правильно поступил… Он вообще-то мужик хороший. И, я бы даже сказала, порядочный… Что в наше время уже почти и не встречается… Разве что, вот еще ты, Ермолай, из таких… – на секунду подняла зеленые глаза Полина и снова опустила. Носок ее туфли по-прежнему писал на деревянном, выкрашенном масляной краской полу, буквы неведомого алфавита.
– Ну, раз ты все знаешь и ко всему готова, я пошел… – сказал Ермолай.
– Иди. – кивнула Полина.
Бебут начал поворачиваться и наткнулся взглядом на Костю-Кота. Тот исподлобья смотрел на него злыми глазами.
– Слушай, парень, – обратился к нему Ермолай. – А какие деньги ты все время от меня требуешь, а?
– А он, что, деньги требовал? – вскинула голову Полина.
– С чего только он решил, что они у меня есть? – повернул к ней голову майор.
– Ты правда с него деньги требовал? – удивленно посмотрела на Костю Теплинская. – Ты что, с ума сошел, что ли?
– Но он же – бухгалтер! Ты же сама говорила, бухгалтер «Агротреста» из города в их представительство деньги повезет… Ну, я и решил… немного себе взять. Они же не обеднеют…
– Боже, какой идиот! – вздохнула Полина.
– Вы больно умные! – засопел Костя.
– Он не бухгалтер. Он – милиционер! – воздев глаза к потолку, сказала Полина.
– Как? – вытаращил глаза неудачливый налетчик. – Но ты же сама говорила… С бородой… С черной… У него же борода… И машина «Волга»… Все, как ты говорила!
– Скажи спасибо, что этот бухгалтер тебе голову не оторвал! – вздохнула Полина.
– Я и думаю… Чего это бухгалтер так дерется? У меня ребро до сих пор болит… А оно, вон что!… Невезуха прямо!… – покачал головой Костя.
– Слушай, Полина, а эти орлы тебе зачем? – спросил Бебут Полину, кивнув на Костю.
– Отбиться думала…
– Так это не они ли машину «Агротреста» на переезде сожгли?
– Нет. Это не они. Я не знаю кто. Может, «Сибирские продукты»… А, может, сама судьба помочь хотела… Да не вышло… От агротрестовцев я бы отбилась, от «Сибирских продуктов» – тоже. А от этого нефтяного бегемота, чувствую, не отобьюсь…
– Но ты ведь и нефтяников пыталась напугать?
– Пыталась. Только неудачно… – тихо произнесла Теплинская.
– Что, поджигатель в плен к Крышковцу попал?
– Ты и это знаешь? – полыхнула зелеными глазами Полина. – От тебя, Ермолай, прямо не скроешь ничего!
– Работа такая…
– Работа тут не причем… У наших милиционеров тоже работа такая, а они под носом у себя ничего не видят. Это у тебя судьба такая – все видеть.
– Ну, раз так, то скажи мне, Дилингарова – твои герои подстрелили?
Полина помолчала, потеребила янтарные бусы на груди и тихо сказала:
– Они… Перестарались… Говорила, мелкой дробью в стену… Эти варнаки картечью ружье зарядили! И прямо в него попали…
– Так, Мама, сама посуди, что там эта дробь… – вступил в разговор, Костя. – Чепуха одна… Федька говорит…
– Да замолчи ты уж, ради бога! – зашипела на него Полина.
Костя обиженно закрыл рот.
Женщина подошла вплотную к Ермолаю и коснулась пальцем его груди.
– Ермолай… Считай, что я этого тебе не говорила… Я тебе по-бабьи призналась… А, вообще, я об этом ничего не знаю! Сам понимаешь!…
– Да, понимаю… Я ничего и не слышал… Не беспокойся. – тихо произнес Бебут и повернулся, чтобы уйти.
Но уйти ему не удалось.
В дверь постучали.
Находящиеся в комнате замерли. Гостей здесь не ждали.
Дверь открылась.
На пороге стоял адмирал Крышковец.
33. Ах, бедная Полина Николаевна!
На пороге стоял адмирал Крышковец.
За его плечами в темноте веранды белели лица его рослой свиты.
– Рад вас видеть, Полина Николаевна. – улыбаясь, произнес он.
– Добрый вечер! – лишь на секунду замешкалась Теплинская.
– Да, Ермолай, утратил ты в милиции профессиональные навыки! – обратился Артур Павлович к Бебуту. – Простого хвоста за собой почуять не смог. Плохо! Очень плохо! – адмирал покачал головой. – Ну, да ладно… Для тебя – плохо, для нас – хорошо. А то, как бы мы смогли Полине Николаевне визит вежливости нанести?
– Проходите! Присаживайтесь! – тоном гостеприимной хозяйки предложила Полина.
Крышковец сделал пару шагов, но на стул не сел.
Его свита осталась на веранде. Однако, дверь держали приоткрытой.
– Извините нас за поздний приход, уважаемая Полина Николаевна, но, обстоятельства требуют.
– Понимаю… – кивнула Теплинская.
– Я могу говорить с вами напрямую? Присутствующие нам не помешают? – Артур Павлович обвел взглядом Бебута и Костю-Кота.
– Можете. Они в курсе дела. Эти люди нам не помешают. Даже наоборот. – ответила Теплинская.
– Ну, что же, не будем зря крутить винтами… Как нам сообщил уважаемый Семен Сергеевич, оказывается, со вчерашнего дня вы, а не Лапкин, являетесь юридическим собственником маслосырзавода? Это так?
Полина помолчала, посмотрела в окно и осторожно произнесла:
– Допустим…
– Я сразу понял, что вы – женщина умная, дальновидная… – расплылся в улыбке адмирал. – К чему нам ходить вокруг да около? Предложение, которое мы делали Лапкину, остается в силе. Три миллиона евро! Надеюсь, мне не нужно вас уговаривать? Деньги хорошие! Сами понимаете, от своих планов по приобретению завода мы все равно не откажемся… Что ж тут раздумывать? Вопрос ясен! Я не ошибаюсь?
Теплинская молча взялась левой рукой за свои бусы.
– Неужели сумма вас не устраивает? – с непритворным удивлением произнес Артур Павлович.
– Нет, сумма не плохая…
– Что же тогда вас останавливает? Не надеетесь же вы удержать завод, если мы всерьез начнем с вами бороться? Согласитесь, есть много разных средств… Существуют почти законные средства, такие, как например, проверка, по нашей негласной просьбе вашего акционерного общества налоговой инспекцией! Они же нам не откажут. Весь областной аппарат инспекции на наших машинах разъезжает! Какие-нибудь нарушения, да обнаружат… И наложит такие штрафы, что от прибылей копейки ни останется… Вы понимаете меня?
Полина кивнула.
– Есть и менее законные способы… – продолжал Артур Павлович. – Все мы смертны… Если мы по легкомыслию иногда готовы рискнуть собственной жизнью, то ведь существуют еще ни в чем не повинные дети, родители, родственники… Не будем дальше развивать эту тему в присутствии майора милиции. Надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь?
– Понимаю! – заверила Теплинская.
– Тогда будем считать, что вы согласны продать нам контрольный пакт акций акционерного общества «Кормиловский маслосырзавод»? – весело спросил Артур Павлович.