Фронтовой сын ОКР «Смерш» 294-й Черкасской стрелковой дивизии Коля Гнездилов. Весна 1945 г.
Молниеносно разобрав оружие, развернулись в боевой порядок вдоль забора двора, в котором мы находились, в том месте, где уже с пулеметом был наш юный герой Коля. Взвод открыл непрерывный огонь по беспорядочно двигавшейся вдоль опушки леса группе немцев численностью до двухсот человек. Находились они от нас на расстоянии не более 1,5 км. Немцы сразу же залегли и, поскольку с их стороны последовало всего несколько одиночных выстрелов, просвистевших выше наших голов, я принял это за сигнал их стороны о готовности сдаться в плен и дал команду: «Прекратить огонь». Однако поднятых рук не появилось, немцы, как по команде, вскочили и бегом стали удаляться в лес. Пришлось опять открыть огонь, немцы падали, вскакивали и бросками продолжали уклоняться в лес. Обычного тактического приема: отступая, периодически отстреливаться, здесь не было. Как только немцы скрылись из нашего вида, из леса вновь донесся до нас раскат боя. Двумя часами позже мы узнали, что его вели с несколько поредевшей той же группой немцев лоученьские партизаны. Трое из них, придя к нам, заявили, что они почти полностью уничтожили фашистов, двигавшихся на Лоучень. Лишь немногим из них удалось скрыться в глубине леса и они ведут их поиск, чтобы пленить или добить. Похвалив нас, один из партизан объявил: «Можете записать 23 убитых немца в свой подвиг по защите Лоученя от фашистского нападения». Мы обменялись с ними дружескими объятиями. Пригласили отужинать с нами, но они отказались, ссылаясь на необходимость довести дело победы до конца.
С первых минут участия в освобождении Чехословакии и в последующие периоды нахождения там всегда и везде ощущалось исключительно теплое радушное отношение чехословацких граждан к советским, и военнослужащим особенно. При осуществлении Пражской операции, от самой границы и до Лоученя, 294-я стрелковая дивизия совершала марш, следуя через коридор ликующих местных жителей, стоявших сплошной стеной по обе стороны дороги. Они забрасывали дорогу, нашу двигавшуюся технику и находившихся на ней воинов-освободителей цветами. А при кратковременных остановках начинались незабываемые братания с распростертыми объятиями, поцелуями, радостными возгласами и взятиями в дружеский полон с угощениями.
Искренние братские отношения чехословацких граждан и взаимодействовавших с нами военнослужащих силовых структур сохранялись во всех моих контактах и в период службы в Центральной группе войск в Чехословакии с 1983 по 1989 год.
В Лоучене сердечность этих отношений глубоко чувствовал душой и разумом понимал: они проявляются потому, что с ними встречался не вообще почитаемый в то время в Чехословакии символический освободитель от фашистского порабощения, а реальный участник на веки памятных для них событии, освобождения их родного села Советской Армией. Здесь душевная любезность, братские чувства и доброжелательность напрямую передаются энергетически от сердца к сердцу. Исключительная искренность нередко подтверждалась благоприятствованием и практической помощью в решении каких-то наших бытовых вопросов. Так, например, в нескольких километрах от села Лоучень, на берегу живописного озера, размещались профилакторий летчиков и несколько дачных домиков командования ЦГВ, в том числе один из них был закреплен за начальником контрразведки. Побывав в нем у меня в дни празднования для Победы 5 мая 1984 года, руководители села и партизаны антифашистского сопротивления добровольно, без всяких намеков и просьб с моей стороны, инициативно решили отремонтировать его по своим представлениям об удобствах. Дачный домик стал неузнаваемым как снаружи, так и внутри: идеально оборудованная кухня, туалет, совмещенный с душем, спальня и банкетный зал с камином и мебелью, обеспечивающий вместимость на 40 человек.
Увольняясь в запас в 1989 году, пригласил актив села Лоучень на прощальный ужин. Здесь, прощаясь с ними, без всякого умысла, сказал: «Жаль расставаться с «дочуркой» (имея ввиду дачный домик). Совершенно не ожидал, что этого окажется достаточно, чтобы они тут же решили: маленький двухэтажный домик, в котором я проживал в 1945 году, в ближайшее время освобождающийся из-под принадлежности детскому саду (открывается новый), они отремонтируют и закрепят за мной, чтобы мог, как их почетный односельчанин, приезжать с членами семьи и там отдыхать. Думаю, что они свое обещание выполнили бы. Однако вскоре сталося все не так, как гадалося. В декабре 1989 года, в результате тщательно спланированного американским Центральным разведуправлением (ЦРУ) поэтапного, в объеме плана Даллеса, государственного переворота, спровоцированного, с помощью посольств США, Великобритании и Франции, распространением «информации» об убийстве студента Шмидта во время санкционированного властями проведения на Вацлавской площади в Праге демонстрации молодежи, возглавляемой ее Социалистическим союзом. Антисоциалистическая организация «Хартия-77», воспользовавшись заранее ожидаемым от провокации всенародным возмущением, вовлекла его «Гражданский форум» в жесткую борьбу за отстранение от власти КПЧ и она перешла к ее руководителю – Вацлаву Гавелу. Состоялось его избрание Президентом Чехословакии. Власть перешла к отроку капитализма, сыну крупного миллионера и землевладельца. По данным органов госбезопасности, во владениях отца в период войны функционировал штаб немецкого гестапо, откуда осуществлялось руководство карательной деятельностью против чехословацких борцов-антифашистов. В связи с этим нетрудно предположить, насколько достоверными являлись поступавшие данные о связях брата Президента Ивана Гавела с ЦРУ. Перевод в его состав бывших агентов гестапо было явлением массовым.
Взяв курс на капитализацию страны, Гавел избрал одним из главных направлений своей деятельности – осквернение идеалов социализма, дружбы с советским народом, его заслуг и подвигов в освобождении от фашистской навалы.
Суть провозглашаемой Гавелом либерализации, свободы и демократии дамокловым камнем опустилась и на мои отношения с чехословацкими друзьями. Первое время после убытия из Чехословакии получал от них письма, поздравительные открытки и адреса, иногда они доставлялись мне на квартиру представителями Чехословацкого посольства в Киеве. Когда поступление открыток и адресов прекратилось, а письма стали приходить редко, как контрразведчик догадался о причинах и, внимательно рассмотрев штампы на конвертах, обнаружил, что мои добрые друзья не стали указывать своих адресов, а письма отправляют с почтовых отделении других районов города Праги или других населенных пунктов, не раскрывающих адресов места их жительства.
Поняв, какая устанавливалась в Чехословакии демократия и свобода, какими опасностями это может обернуться для друзей, предостерег их не рисковать и заверил, что они останутся для меня незабываемыми до конца жизни, независимо от того, буду получать от них или нет письма. Многих из них по датам рождения ежегодно заношу в перекидной календарь, находящийся на столе кабинета, надеюсь, что в эти дни биотоки моих воспоминаний и поздравлений доходят до них и что подсознательное движение здесь двустороннее.
В период службы в ЦГВ, ежедневно общаясь с коллегами по обеспечению государственной безопасности, военнослужащими и гражданами Чехословакии, постоянно испытывал гордость за их понимание и высокую оценку того, что Великая освободительная миссия, которую благородно, с достоинством и честью выполнила Красная Армия в этой братской славянской стране на завершающем этапе второй мировой войны, не забывается, благодарно сохраняется и служит делу укрепления нашей дружбы, социализма и мира во всем мире.
Такое понимание не вызывало сомнений и прежде всего закреплялось тем, что путь народов Чехословакии к освобождению был крайне трудным. В результате мюнхенского предательства Западных держав и капитуляции правительства Чехословакии в сентябре 1938 года почти четвертая часть страны была захвачена гитлеровской Германией. В марте 1939 года Германия полностью оккупировала чешские земли. 6 октября 1944 года советские войска совместно с частями 1-го чехословацкого армейского корпуса Л. Свободы овладели Дукельским перевалом и вступили в пределы Чехословакии. 6 октября впоследствии стало праздничным днем образования Чехословацкой Народной армии. С этого дня она на протяжении 235 дней, совместно с советскими войсками, вела кровопролитные бои за освобождение чехословацкого народа от фашистской тирании, во время которой страна в течение 6 лет подвергалась насилиям миллионной армии оккупантов. Только в концлагерях и тюрьмах находилось 350 тысяч чехословацких граждан, была взята под контроль карательных органов жизнь каждого человека, введена смертная казнь, применявшаяся даже за незаконное хранение радиоприемников.
В войне по освобождению Чехословакии от фашизма одновременно с войсками корпуса Л. Свободы самоотверженно боролись чехословацкие партизаны, проявляли героизм и мужество участники чехословацкого движения Сопротивления, Словацкого национального и Пражского восстаний. В своей мужественной, героической борьбе Чехословакия потеряла 360 тысяч своих сынов – воинов, патриотов, коммунистов-интернационалистов.
В светлые дни совместного празднования великой Победы и освобождения Чехословакии всегда отдавали должные почести, вспоминая о тех, кто приближал эти исторические Победы, кто пожертвовал во имя этого своим самым дорогим правом на жизнь, в этом числе и в дни Пражской операции, последней операции Великой Отечественной войны, не услышав ее победного салюта и не получив последней справки об объявленной приказом Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина благодарности за отличные боевые действия в Пражской операции.
Пражская операция, начавшаяся со сложной перегруппировки наших войск из-под Берлина и Дрездена на 100–200 км в сложных условиях горно-лесистой местности, завершилась полным окружением и разгромом группировки противника, включавшей войска групп армий «Центр» (Ф. Шернер) и «Австрия» (Л. Рендулич). Отказавшись от капитуляции, они рассчитывали на быстрое отступление на Запад и сдачу в плен американцам. Развивая опережающее наступление, советские войска вышли на линию Хмениц, Карловы Вары, Пльзень, Линц, где встретились с американскими войсками. 10-го мая большая часть гитлеровцев была взята в плен, составив в общей сложности 860 тысяч солдат и офицеров. «Шернер, – отмечает в своих мемуарах Маршал Советского Союза И. С. Конев, – не только потерял управление войсками, но и вообще, если можно так выразиться, «перешел на нелегальное положение», бежал в горы и прятался там, переодетый в штатское платье».