Резиденция Шан-Эшталлана располагалась в городе Манатуто на острове Тимор, самом крупном из островов Малого Зондоского архипелага. Сам он тоже был уроженцем Тимора и принадлежал к расе тетумов, коренному населению острова.
Даже в нынешнее время, отмеченное высочайшим уровнем науки и техники, селились тиморцы по старинке в домах, напоминающих свайные постройки предков-папуасов, квадратных, с четырехскатной крышей, или круглых, похожих на копны сена. Разве что внутреннее убранство жилищ соответствовало времени, хотя по сравнению с европейским или американским оно показалось бы убогим и примитивным.
Жил Шан-Эшталлан в одном из таких домов комплекса, принадлежащего миссии магов и спиритов. Величина комплекса, окруженного лесом акаций и гигантских эвкалиптов, включавшего энергостанцию, метро, парк аэромашин разного класса, до полусотни построек, а также взлетно-посадочное поле для больших спейс-машин, впечатляла. Самое интересное, что на метро сюда попасть было невозможно, код станции хранился Великим магистром в тайне от рядовых магов и даже от инспекции по транспорту. Вероятно, он не хотел иметь неприятности в виде паломников, просто любопытствующих и сотрудников службы охраны порядка. Герцог код метро миссии знал, но предпочел действовать официально и летел к резиденции Эшталлана от метро Манатуто на такси. Едва выйдя из метро, Пауль ощутил плотное облако пси-поля, нависшее над островом, – излучение эгрегора, лидером которого был Шан-Эшталлан. Впечатление складывалось такое, будто кругом стоит туман, а из тумана – со всех сторон, сверху, снизу – смотрят на прибывшего без угрозы, но с тяжелой подозрительностью, глаза тысяч неизвестных существ, людей и животных. Пришлось напрячь «служебные системы психики», чтобы отстроиться от внимательных пси-соглядатаев.
Шан-Эшталлан, одетый в традиционный саронг, со множеством тяжелых на вид металлических украшений – браслетов, цепочек, серег, колец, перстней, темнокожий, с черными вьющимися волосами, широколицый и горбоносый, ждал высокого гостя у входа в ба-ба-нанг, храм собственной веры, он же – дом поклонения, ритуальных отправлений и связей с миром.
«Не ожидал, что начальник столь серьезной организации, как отдел безопасности УАСС, вдруг заинтересуется моей скромной персоной, – сказал он, используя в слогане достаточно тонкие переходы иронии, иносказания и недоговорок. – Вас заинтересовала моя школа?»
«Вы лично, – учтиво ответил Пауль. – К тому же мне хотелось бы, чтобы вы помогли мне найти преступника».
«Вот как, преступника? Это забавно. Разве поиск преступников – не обязанность кримслужбы?»
«Дело в том, что один из моих секторов решает краевую задачу, связанную с нестандартными явлениями типа монопольных кластеров, а ваши люди как раз недавно имели дело с одним из этих экзотических объектов. Побеседуем без свидетелей, не возражаете?»
Шан-Эшталлан молча повернулся и шагнул в сумрак главного помещения ба-ба-нанга. Герцог невозмутимо проследовал за ним, ощупав всю систему охраны миссии, а также передвижение личной охраны магистра. Усмехнулся в душе: молодым парням нравилось играть в такие игры.
Пока они шли по коридорам к «келье» магистра, Эшталлан дважды пытался прозондировать пси-сферу комиссара, причем очень тонко, на уровне полевых релаксаций, не дающих пси-эха, и с применением излучателей в стенах коридоров, но Герцог, во-первых, ждал этого, а во-вторых, обладал гораздо более сильной «пси-кольчугой», поэтому, когда они вошли в просторную комнату, заставленную полусотней метровой высоты статуэток из эбенового дерева – скульптурных изображений самого Великого магистра, Герцог уже выяснил все, что хотел. Разговор с хозяином в принципе был уже не нужен. Однако необходимо было соблюсти этикет.
Магистр сел в резное деревянное кресло, больше похожее на трон, жестом указал гостю на второе такое же, но поменьше и не столь вычурное, однако Пауль остался стоять.
«Благодарю, Великий. Позвольте задать один вопрос. Полторы недели назад галион «Керманшах», принадлежащий вашей миссии…»
«Не совсем так, белый господин. Смиренно прошу прощения за то, что перебил вас. Галеон «Керманшах» принадлежит одной из концессий южномусанского союза и почти независим от Ордена».
Пауль знал, что это – правда наполовину, но уточнять не стал. Спокойно кивнул.
«Пусть так. Но в момент, когда галион выгружал в Оазисе Амундсена кластер монополей, им управляла команда Вашего Величества. Не могли бы вы помочь нам найти драйвера, который командовал галионом?»
На блестящем серо-черном лице Шан-Эшталлана не дрогнула ни одна черточка.
«У вас неверные сведения, белый господин. Вас направили по ложному следу. Существует старинная поговорка: не ищи волос на панцире черепахи и рогов на голове зайца»[26].
«Понял, – кивнул Герцог. – Вероятно, меня действительно направили по ложному следу. Что ж, придется побеспокоить настоящего владельца «Керманшаха». Желаю жить долго, Великий».
Пауль поклонился и вышел из ба-ба-нанга, снова отметив шевеление местного эгрегора, а также перестроение подчиненных Шан-Эшталлану сил. Задерживать, однако, гостя у такси никто не решился, хотя настроение наблюдателей и отношение к нему «магов и спиритов» миссии изменилось в худшую сторону.
Аэр набрал высоту и скользнул к центральной площади города, где располагалось метро. А через минуту его догнал птеран патрульной службы глобальной аэроинспекции. В кабине такси зазвучал голос инспектора:
– Номер сто пятый, прошу срочно произвести посадку, в противном случае вынужден буду применить «красную завесу»!
Медленно они соображают, подумал Пауль. Магистру надо было перестраховаться, когда я был еще у него в гостях.
«Жора, выясни, кто это, и убери с горизонта», – передал комиссар кобре эшелона поддержки, придержал такси и вежливо передал инспектору на интерлинге, включив рацию:
– Милейший, вы задерживаете комиссара-прима отдела безопасности центрального бюро УАСС. Может, не будем искать неприятностей? Я ведь ничего не нарушил.
– Еще раз требую остановиться и предъявить документы. У меня приказ кримслужбы проверять все машины малого класса в этом районе. Даю пятнадцать секунд!
Пауль усмехнулся, вскрыл спецключом панель инка и сорвал пломбу ограничителя скорости. Такси рванулось вперед, как сорвавшийся из пращи камень. Куттер инспекции, не ожидавшей подобной прыти от стандартного аэра, отстал, а потом в дело вмешались нефы эшелона «ланспасад».
«Обычный линейный патруль, – доложил командир обоймы Жорж Бауэр. – Но приказа задерживать все машины в данном районе никто им не давал. Сейчас разберемся. Их трое, плюс в километре еще две машины местного патруля».
«Это прикрытие. Шан-Эшталлан понял, что я его прозондировал, и пошел ва-банк. Внизу кто-то еще есть, вызови вторую группу, сейчас начнется кутерьма. Я неожиданно влез в осиное гнездо, которое не терпит вмешательства во внутренние дела ни на каком уровне и реагирует на чужих очень резко».
Герцог оказался прав.
Поняв, что план разгадан, отряд перехвата, высланный Шан-Эшталланом, начал операцию, уверенный в своем превосходстве.
С территории древнего джутового завода стартовал когг и ринулся в погоню за строптивым такси. Два птерана патрульной службы ГАИ попытались перекрыть ему путь к метро, а скоростной спортивный дхау спикировал сверху, нанося удар из лазерного накопителя на поражение. Но и обойма «ланспасад», ведомая интраморфом, сработала быстро. Дхау был сбит после первого же залпа, птеран ГАИ был перехвачен нефом безопасности, а когг задержал выпавший из стратосферы по пеленгу дежурный спейсер УАСС «Витязь». Таким образом Паулю осталось разделаться только с первым птераном патруля, грозившего ему «красной завесой».
Комиссар мгновенно развернул такси и атаковал машину патруля в лоб, следя за тем, чтобы успеть среагировать на попытку стрельбы. Но инспекторы не рискнули на огневой контакт, почувствовав изменение обстановки не в свою пользу. Отвернув, они бежали с поля боя, и Герцог не стал их преследовать. Надо было уходить, потому что Шан-Эшталлан мог пойти на крайние меры, чтобы замести следы, то есть включить всю мощь своего эгрегора, как сделал это Алсаддан во время визита Баренца, и тогда пришлось бы идти на экстрамеры, которые Пауль приберегал до поры до времени, чтобы не раскрывать свои карты слишком рано.
Но самый главный сюрприз ждал его в зале метро, вернее, в самой кабине, на двери которой горел сигнал «свободно». Пауль понял, что внутри кто-то есть, за мгновение до того, как сработал дверной автомат: этот «кто-то» имел прекрасный пси-фильтр, почти стопроцентно блокирующий пси-ауру владельца.
Нельзя сказать, что Пауль был не готов к подобному обороту, просто у него не оказалось пространства для маневра. Поэтому ничего не оставалось делать, как стрелять. Переступив порог камеры, он уже был готов к бою, взглядом фиксируя точку прицела аннигилятора, но интуитивно задержал выстрел, узнавая того, кто ждал его в кабине. Это был бывший К-мигрант Анатолий Шубин.
В свою очередь, промедлил и Шубин, который оценил и аннигилятор, и готовность «жертвы» к дуэли. Долгое мгновение они стояли друг против друга, потом К-мигрант отступил – внутренне, меняя эмоциональное наполнение пси-взгляда. Он был вооружен парализатором и «универсалом», что не гарантировало победы.
Герцог понял колебания противника и сделал шаг назад, не склонный к торжеству или осуждению, но готовый к компромиссу ради спокойствия сограждан. Бой, грозивший взаимным уничтожением, не состоялся. К-мигрант включил канал перемещения, а Герцог, свернув инк-систему «бумеранга», глубоко вздохнул и подумал, что эти парни действительно научились готовить многослойные операции. Теперь становилось понятным, кто ими руководит: К-мигранты! Что ж, ФАГ не мог добыть себе более сильных союзников, но не учел, что и они способны ошибаться, основывая свои действия на спеси и презрении к человеку. Насколько знал Герцог, они никогда не считали нормальных людей и даже интрасенсов сильным противником.