С какого момента можно считать сталинизм?
Чтобы объективность была на вооружении, ею нужно вооружиться. Без этого изучать историю нет смысла. Только в наклад попадать – дорого это, легче историю выдумать, как, собственно, и происходит.
Но если мы определяемся с научным подходом, то придется с этим считаться. Любое оружие может быть использовано против тебя, если ты выпустил его из рук. Объективность нельзя выпускать из рук, чтобы не обернуть её против себя же.
Вопрос, который мы ставим, прост: с какого момента можно считать Сталина ответственным за процессы в стране и насколько? То есть в какой момент он взял власть в стране?
Вопрос имеет очевидную подоплёку: Сталину чуть ли не с 1922 года приписывают все зверства и политические злодеяния. При этом у нас задача не разобраться в «приписках» – этим занимаются другие исследователи, нас интересует идеологемная часть процесса – когда марксизм-ленинизм полностью ушел в небытие и сменился реальным сталинизмом.
Но с какого момента?
Очевидно, что с момента, когда он проявил себя самостоятельно в отношении Лидеров Контекста. Но возникает проблема масштаба контекстов. И тогда проблема ответственности Сталина вообще теряется и рассасывается.
Но остаётся идеологемная часть – здесь-то его ответственность есть!
Возьмем несколько реперов.
Наиболее зримой датой можно считать его назначение генеральным секретарем. Но тогда этот орган был почти операционным. Тем не менее можно считать первым репером сталинизма продвинутую, свою, кадровую работу.
Есть другая версия – спор с Лениным по поводу автономий. То есть он занял антиленинскую позицию. Можно этот момент.
Есть следующая версия – победа над Троцким в путче Троцкого 1927 года. Это был момент не только идейной самостоятельности, но и практической.
Есть и военная версия: выступление против Троцкого, который посылал через линию Керзона Буденного и Ворошилова – на Варшаву, на верную смерть. И он не дал Троцкому расстрелять Ворошилова и Буденного. А контекст прост: Сталин предотвратил столкновение с Западом, не перейдя Линию Керзона.
Есть вариант считать взятие власти над армией после уничтожения Тухачевского в 1937 году – со сменой доктрины армии – с троцкистской (революционная армия) на внутриотечественную.
Если брать международный масштаб, то это, конечно же, закрытие III Интернационала в 1943 году.
Но если брать формальную власть, то первая реальная власть – официальная и признанная законом – была: глава ГКО[14] в 1941 году! Мало кто знает, но ВКПб была просто общественной структурой, непонятной структурой власти. Это, кстати, тоже в духе Сталинизма – власть-то была чуть ли не тайной!
Но есть и другой параметр – максимальный выход из-под идейного контроля – его работы по языку, где была свернула классовая теория, и работа по социализму, где была предложена, по сути, идея многоукладной концепции «одна страна – один завод». За что и поплатился.
Нам же видится, что Сталинизм собирался по крохам и сусекам на обертонах – исходя из практики и вызовов. Но была однозначная доминанта, которая была определена ещё в 1905 году в работе «Анархизм и Социализм», где он однозначно озвучил имперский вариант «социализма» – по сути, немецкий, государственнический, этатистский, иерархический, консервативный. Надо понимать, что в те времена повально все социалисты были скорее анархистами, нежели теми, что мы назвали. А это значит, что Сталин был всю жизнь последовательным строителем консервативной империи. С 1905 года!
То, что сталинский проект погубил марксизм, увы, очевидно. Но очевидно и другое – тогда это был механизм, понятный массам, который Сталин просто как политик реалист использовал. Но увы, кокетство с массами часто лишает Доктрину силы. Все могут быть Давидами и сразиться голиафом, но никто ещё не справился с профанами, поедающими любые истины на завтрак и обед в виде селёдки.
Сталин против Энгельса
Не ошибёмся, если скажем, что самый трудный, но современный идеологический вопрос по Сталину – он кто, марксист, ленинист или что-то иное? Он доказывает марксизм или противоречит ему? Он идёт вместе с Лениным или порознь?
Когда многие косвенные вещи показывают, что Сталин полностью отошел от Марксизма, Ленина и прочих, нам говорят: а где доказательства? И требуют прямых фактов.
Действительно, подавляющее количество наших выводов – это именно выводы, часто по косвенным показаниям, по результатам работ Сталина, намёкам и проч. Прямых показаний нет.
Но есть и факты прямого несогласия и даже столкновения с марксизмом.
Напомним, что марксизм шел в Россию уже-как-религия, а потому споры в религиозном сообществе всегда имели один формат: вы между собой можете сколько угодно интеллектуальную кровь пускать – но классиков и отцов трогать не смеете. И Маркс, и Энгельс были непререкаемыми столпами и отцами. Полемика с ними была невозможна, несмотря на все попытки добавить, подкорректировать, ревизовать – могли быть только интерпретация в пользу Отцов: Отцы всегда правы – это вы, если что, отошли от них, поэтому сделали ошибки, это вы что-то недопоняли в глубине писания Отцов – поэтому это вы отступники, а не они вам вздор понаписали. Такова религиозная логика. И Сталин, который хорошо её понимал, знал, на что он шел в 1934 году, открыв полемику с Политбюро против Энгельса (!), потеряв всякую осторожность.
Но вопрос был суровый.
Напомним, что 1934 год – это год поражения Сталина на XVII Съезде, год, когда его «раскусили» и приговорили к «отставке» внешние силы. Это общеизвестно. Понимая это, он шел на открытый конфликт – удар по Энгельсу в защиту Русской Имперской Дипломатии!
История вопроса такова. Ведущий боевой листок партии газета «Большевик» захотел перепечатать к юбилею империалистической войны статью Энгельса, – как было всегда с классиками!
И получили от Сталина жёсткий отпор. Мы сразу предложим просто прочувствовать тональность письма Сталина «О статье Энгельса “Внешняя политика русского царизма”» членам Политбюро ЦК ВКП(б) 19 июля 1934 года.
Цитата: «Видимо, в своем памфлете против русского царизма (статья Энгельса – хороший боевой памфлет) Энгельс несколько увлекся и, увлекшись, забыл на минуту о некоторых элементарных, хорошо ему известных, вещах».
Перед нами текст, не только лишенный пиетета, но и наполненный ядовитой колкостью – осуждением Энгельса в некомпетентности (!), которую он назвал увлечённостью! А внесение в предложение «самого» уничижительной формулы некомпетентности – «элементарных вещах» – говорит о полном отсутствии уважения к автору в целом!
Это было невероятно для тех времен. Мы ещё помним позднесоветские времена, когда Маркса-Энгельса-Ленина нельзя было касаться – вплоть до вызова в КГБ (!) или в первый отдел института, а по тридцатым годам это был бунт на корабле, причём идеологический – то есть самый опасный и криминальный для всех Идеократий.
Это одна сторона дела. А вторая – ради чего? Ради защиты «проклятой России»! Которая была вычеркнута из истории как потерянное время! И кто это написал? Генеральный секретарь партии, чей Отец – тот самый Энгельс! Это всё равно, что сегодня Патриарх (любой) написал статью, мол, не слишком много в Псалтири у нас католичества, причем в исполнении Афанасия Александрийского! Причём православный Патриарх мог остановиться на вполне логичной проблеме – у Афанасия в первом же псалме «Символ» о Троице есть фраза «Вера же католическая сия есть» – растолкование чего было бы откровенной политической ошибкой со стороны Православного Патриарха.
А Сталин эту ошибку сделал.
Но ошибка ли это? – Или явно озвученная новая позиция? – Если Сталин защитил русскую имперскую дипломатию, многонациональность русской элиты, при этом «наехав» на эталонного для Маркса и Энгельса Наполеона, то не значит ли это, что он открыто разорвал с марксистской традицией?
Цитата: «Я уже не говорю о том, что завоевательная политика со всеми ее мерзостями и грязью вовсе не составляла монополию русских царей. Всякому известно, что завоевательная политика была также присуща – не в меньшей, если не в большей степени – королям и дипломатам всех стран Европы, в том числе такому императору буржуазной формации, как Наполеон, который, несмотря на свое нецарское происхождение, с успехом практиковал в своей внешней политике и интриги, и обман, и вероломство, и лесть, и зверства, и подкупы, и убийства, и поджоги».
И, наконец, полный криминал: обвинение Англии как фактора, то есть организатора мировой войны!
Цитата: «Нельзя не заметить, что в этой характеристике положения Европы и перечне причин, ведущих к мировой войне, упущен один важный момент, сыгравший потом решающую роль, а именно – момент империалистической борьбы за колонии, за рынки сбыта, за источники сырья, имевший уже тогда серьёзнейшее значение, упущены роль Англии как фактора грядущей мировой войны, момент противоречий между Германией и Англией, противоречий, имевших уже тогда серьёзное значение и сыгравших потом почти определяющую роль в деле возникновения и развития мировой войны».
Если кто забыл, то Энгельс жил и работал на Английских деньгах. И все его работы были если не англоманскими, то выводящими за пределы какого-либо подозрения и критики именно Англию. И «прижав к ногтю» Англию, Сталин опять сделал шаг к крайней нелояльности – уже по отношению к английскому лобби в СССР. Это были вполне читаемые знаки – в контексте предстоящей Второй мировой войны, дыхание которой уже смердело именно из Англии, которая выращивала Гитлера (как раньше Наполеона) стремительными темпами так, что уже в 1933 году он вошёл с Парламент и в 1933-м стал канцлером.
То есть ради интересов страны по имени СССР Сталин рвёт идеологические связи не только с отцом своей Партии, но с Англией, тогдашней хозяйкой мирового политеса. Как говорится, ничего личного, только национальные интересы.