Честно. Непонятно, почему монархисты не любят Сталина? Сталин довёл монархический принцип до совершенства и максимальной эффективности. Никогда ещё ни одно Одновластие не достигало такой степени успешности и могущества за такой короткий срок. Поэтому странно, что монархисты, причём весомые, респектабельные и умные, его клянут.
1. Начнём с того, что Сталин вернул монархический порядок почти один в один. Почему это должно отвращать монархистов? И монополия, и почести, и страхи – всё типическое. Чего-то не хватало?
Рассмотрим и уточнимся. Монархии – явление династическое. Да, Сталин не имел династического происхождения. Но, во-первых, какое это имеет отношение к принципу монархии? Если настаивать на династической части, то тогда нужно четко определяться, что речь идёт о династической монархии. Но все династические монархии начинали как «простые» – с нуля. Романовы были не исключение. Сейчас существуют даже научные доказательства, что первые Романовы фальсифицировали своё родство (через Анастасию) с Иваном Грозным. На самом деле, женой царя была её дальняя родственница Анастасия Яковлева Захарьина-Кошкина. А Романовская ветвь была худородной. Благодаря интригам и манипуляциям, в том числе благодаря заговорам против Годунова, поддержке «тушинского вора» и «подсиживанию» Пожарского – Романовы попали из грязи в князи.
Можно долго спорить, отъемлемо или неотъемлемо династическое право в монархии, но факт есть факт: Сталин восстановил монархию в техническом и системном смысле.
Кстати, часто слабость монархии подтверждает её конец. А он типический: как масса монархов не могла оставить себе наследников и становилась жертвой переворота, так и Сталин.
В логике монархии действительно самая главная проблема – это адекватный не наследник по крови, а наследник по функции: воспитать мощный лидер себе последователя не может по определению, потому что последователь никогда не будет испытывать на себе то, что испытывает одноличный лидер. Без конкуренции не рождается сильная фигура. Никакие тепличные царские покои (слово-то какое!) не могут воспитать бойца. То есть монархия всегда обречена, говоря точно, на кадровую деградацию. Этот показатель у Сталина был вполне по логике кадровой деградации монархии: каждый последующий Генсек был хуже предыдущего.
Настоящий мощный монарх всегда восходил в борьбе с риском для жизни.
Действительно, все самые мощные русские монархи были те, кто бился за власть не на жизнь, а на смерть и пришёл к власти путём лично организованного переворота, как и Сталин, устранив реального последователя Маркса и Ленина – Троцкого.
Два примера: 1) Петр Первый; 2) Екатерина Великая. Пётр Первый в борьбе с Софьей и армией, будучи вторым при брате Иване, фактически пришёл в результате переворота (даже двух). Екатерина Великая – однозначно. Кстати, Николай Первый тоже. Не надо забывать, что он тоже переворотчик. Ведь не его свергали декабристы, которые поддержали реального династического монарха – Константина, а он – сверг декабристов! Переворотчики не декабристы и стоявший за ними друг Константина – Милорадович, а как раз Николай Первый, которому пришлось подавлять дворянскую оппозицию в формате классического сталинского 37 года. Вот потому и стал мощной фигурой.
Чем же тогда отличается судьба Сталина, писанная под копирку по Логике Монархии? Ведь, как у Петра I и Екатерины II, у него не было ни династийности, ни помазания и благословления.
Церковное благословение. Важная часть легитимации. Но опять-таки какое отношение это имеет к принципу чистой монархии – Власти Одного. Ведь монархия не звучит, как династическая помазанная монархия?
А не звучит это потому, что если бы зазвучала, то возникла бы коллизия. Дело в том, что династизм и помазанность – антагонистические виды легитимации, о которых не принято говорить в монархических кругах, но налицо проблема: либо ты помазан, либо династией. Только кажется, что для монарха важно быть и тем, и другим. И такое – де-факто и де-юре – бывало. Но это не отменяет, что одно исключает другое: если ты помазан – зачем тебе династийность, а если династией – зачем тебя помазывать?
Это фундаментальное противоречие, как известно, лежит в основе крушения многих монархий, которые так и не могут договориться о том, какой принцип легитимации принять окончательно. И пока они дискутируют, монархия реализуется в единственном реалистическом виде Одновластной Диктатуры. Более того, когда династия рушится, а сознание народа, определяющее строение жизни, монархично, то единственный способ спасти ситуацию – вернуть монархию в практическом виде – Одновластной Диктатурой.
Всё логично. И Сталин – совершенный, аутентичный монарх. Какие могут быть вопросы? Он просто понял ситуацию и никакого социализма строить не стал, а взял монархическую модель как понятную массам и элитам, которые ещё вчера были крестьянами, которым нужен был такой же монарх, и спас ситуацию. Сталин – реставратор монархии, о чём, кстати, с удовольствием писал – и не без оснований – Троцкий, вербуя сторонников для заговора (почему и заговор и имел успех).
Но именно восстановление монархии стало одним из объяснений причин его успеха: он строил новое, а полностью взял монархическую модель. Он понимал, что невозможно решать одновременно две исторические задачи – строить новое общество и спасать страну от ликвидации. Мы, к примеру, не знаем ещё ни одного новатора, который бы в горящем доме, тонущем корабле или нападении бандитов думал о новизне своих открытый и ставил бы задачу открытия нового прежде своего спасения.
Ненависть монархистов к Сталину попахивает нехорошим душком. Очевидно, что он воплотил именно монархию, а никакой не социализм.
Не пора ли монархистам принять его за своего?
Властолюбец ли Сталин?
Средства массовой информации и новые курсы истории создали образ Сталина как параноика и властолюбца, который всю жизнь стремился к власти – для власти. Однако есть другие факты. К примеру, Сталин четыре раза подавал прошение об отставке.
Цитата: «Вскоре после смерти Ленина, 19 августа 1924 года, Сталин обращается с письмом в адрес ЦКРКП(б):
“В пленум ЦК РКП.
Полуторагодовая совместная работа в Политбюро с тт. Зиновьевым и Каменевым после ухода, а потом и смерти Ленина, сделала для меня совершенно ясной невозможность честной и искренней совместной политической работы с этими товарищами в рамках одной узкой коллегии. Ввиду этого прошу считать меня выбывшим из состава Политбюро ЦК.
Ввиду того, что ген. секретарем не может быть не член Пол. Бюро, прошу считать меня выбывшим из Состава Секретариата (и Оргбюро) ЦК.
Прошу дать отпуск для лечения месяца на два.
По истечении срока прошу считать распределенным либо в Туруханский край, либо в Якутскую область, либо куда-либо за границу на какую-либо невидную работу…
С ком. прив., И.Сталин.
19. VIII.1924 г.”».
Можно только догадываться о мёртвой хватке двух политических сиамских близнецов (Зиновьева и Каменева), если даже человек такого «стального» характера, редчайшего самообладания, как Сталин, не выдержал и запросил отставку. Но в ней ему было отказано. В конце июля 1926 года на заседании Объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) было вновь оглашено (козырная карта оппозиции) «Завещание» Ленина. Тогда же выступивший Сталин заявил:
«Позвольте сделать несколько замечаний по поводу прочитанного письма. Какие выводы проистекают из этого письма? Вывод первый – “обдумать” вопрос о перемещении Сталина с поста Генсекретаря и заменить другим, с такими же качествами и проч., но без грубости. Делегации XIII съезда этот вопрос обсуждали, и я не считаю нескромностью, если сообщу, что все делегации без исключения высказались за оставление Сталина на посту Генсекретаря… Несмотря на это, непосредственно после XIII съезда, на первом же Пленуме нашего ЦК, я подал в отставку. Несмотря на мою просьбу об отставке, Пленум решил, и мне припоминается, единогласно, что я должен остаться на посту Генерального Секретаря. Что же мне было делать после этого, товарищи? Я человек подневольный, и я подчинился решению Пленума».
Следующая просьба Сталина об отставке относится к концу декабря 1926 года:
«В пленум ЦК (т. Рыкову). Прошу освободить меня от поста Генсека ЦК. Заявляю, что не могу больше работать на этом посту, не в силах больше работать. И. Сталин, 27.XII.26 г.».
Приведённые документы с настоятельными просьбами Сталина об отставке несколько не в ладу с его «жаждой власти» (когда ещё не было никакого «культа личности» и в этих заявлениях об отставке был большой риск).
А как с «жаждой власти» обстоит дело у оппозиционеров? Троцкий в той же книге «Преступления Сталина» пишет (в главе «Жажда власти»): «Когда в начале 1926 года “новая оппозиция” (Зиновьев, Каменев и др.) вступили со мной и моими друзьями в переговоры о совместных действиях, Каменев говорил мне в первой беседе с глазу на глаз: “Блок осуществим, разумеется, лишь в том случае, если вы намерены вести борьбу за власть”. “Как только вы появитесь на трибуне рука об руку с Зиновьевым, – говорил мне Каменев, – партия скажет: "Вот Центральный Комитет! Вот правительство!”’. Уже в течение ближайших полутора лет ход внутрипартийной борьбы развеял иллюзии Зиновьева и Каменева насчет скорого возвращения к власти… “Раз нет возможности вырвать власть у правящей ныне группы, – заявил Каменев, – остается одно: вернуться в общую упряжку. К тому же заключению… пришел Зиновьев”»[39].
Классовая динамика в кадровой стратегии против угнетения
Если Сталин консерватор, он принимает иерархию, а значит, признает внутри неё варны, то есть классы, а значит стоит перед угрозой классовых противоречий, а значит перед перспективой революции – по-простому классового переворота.