графу Цеппелину, Сантос-Дюмону организовать постройку дирижаблей и дальнейшее их совершенствование для Российской империи. А Уайтхеду и братьям Райт сделать предложения создать первый российский самолет. Также необходимо найти людей, которым поставить задачу по разработке мощного двигателя. Может, кого-нибудь из фирмы Даймлер-Мариенфельде сманить. Заодно и автомобили у себя начать производить. Среди наших Левшей поискать энтузиастов воздухоплавания.
– Могу сразу предложить Огнеслава или Игнатия Степановича Костовича. Проходил свидетелем по материалам восемьдесят первого года. Он тоже дирижаблями и самолетами бредит. И тот, и другой пытался самостоятельно построить, но не хватило денег. Запатентовал бензиновый двигатель с электрическим зажиганием в САСШ и Англии, у нас также позже получили на него привилегию. Сейчас у Костовича небольшая фабрика по производству арборита, – неожиданно для всех произнес Ширинкин, до этого постоянно молчавший.
– Я думаю, если целенаправленно поискать, то много таких Левшей найти можно будет, – задумчиво проговорил Сергей Михайлович. – И я считаю, что на дирижабли и самолеты надо финансирование изыскать. Больно уж заманчивую и, думаю, правдивую картину будущего рассказал Тимофей Васильевич.
– Деньги, деньги и еще раз деньги. Где их только найти столько. Тем более, Тимофей Васильевич еще не рассказал нам о войне под водой и другие войны моторов. Чувствую, и остальные его предложения потребуют огромных сумм, – император грустно усмехнулся. – Рассказывайте дальше, Тимофей Васильевич, о войне под водой.
– Думаю, что-то много говорить о Степане Карловиче Джевецком излишне. Его подводные лодки, которые были приняты на вооружение, к сожалению, сильно устарели за эти двадцать лет. Но это объясняется отсутствием нормальных двигателей для того времени. Тем не менее господин Джевецкий не стоит на месте. Как мне стало известно, за проект подводной лодки водоизмещением около ста двадцати тонн, имеющей паровую машину, экипаж в двенадцать человек, которую он разработал совместно с капитаном по адмиралтейству Крыловым, на Международном конкурсе в Париже в девяносто восьмом году ему была присуждена первая премия. Но есть проблема… – я сделал драматическую паузу. – Пока у нас разрабатываются проекты, в САСШ и Франции полным ходом идет строительство подводных лодок, чьи характеристики мало чем отличаются от заявленного проекта Джевецкого – Крылова.
– А как обстоят дела в Англии и Германии? – задал вопрос Сандро.
– Слава богу, пока и первый лорд адмиралтейства, и кайзер считают подводные лодки блажью слабых на море наций. Но есть большая вероятность, что в ближайшие годы эта точка зрения претерпит изменения. И надо этим воспользоваться, – ответил я великому князю.
– А что уже построено в САСШ и Франции? – поинтересовался император.
– В САСШ идет борьба за заказы подводных лодок между Джоном Холландом и Саймоном Лейком. Пока выигрывает Холланд. Хотя проект Лейка, на мой дилетантский взгляд, очень неплох. В апреле прошлого года Морской департамент САСШ за сто пятьдесят тысяч долларов или за триста тысяч рублей закупил и поставил на вооружения подводную лодку «Холланд». Лодка имеет следующие характеристики: водоизмещение шестьдесят пять тонн, четырехцилиндровый бензиновый двигатель для надводного хода и электродвигатель для подводного, которые позволяют иметь скорость в восемь и в пять узлов соответственно. Вооружение представлено носовым торпедным аппаратом калибра восемнадцать дюймов с тремя торпедами Уайтхеда, а также кормовой пневматической пушкой Залинского для динамитных снарядов. Боекомплект семь снарядов, по двести двадцать два фунта каждый. Экипаж – семь человек.
– А неплохие показатели, господа! Если у этого Холланда еще и тактика ведения боя из-под воды отработана, то такая лодка – серьезный противник для надводного флота, – эмоционально произнес Сандро. – А у французов что?
– Я, Александр Михайлович, сначала по САСШ закончу. Сейчас Холланд строит лодку под названием «Фултон». Это его девятый проект, который предполагает водоизмещение лодки в сто двадцать тонн, ее длину в шестьдесят три фута четыре дюйма, диаметр одиннадцать футов девять дюймов, высоту от киля до палубы надстройки в двенадцать футов. Скорость надводного хода предполагает восемь с половиной узлов, подводного – шесть узлов. Дальность плавания экономическим ходом будет, соответственно, четыреста тридцать и сорок миль. Рабочая глубина погружения – сто футов. Из вооружения предусмотрено уже два торпедных аппарата и шесть торпед. Этим летом лодка должна пройти испытания.
– Вот это уже серьезно. Посмотреть бы на испытания лодки. Да на атаку торпедами из-под воды. Интересно, сможет попасть с расстояния в полмили в корабль, идущий со скоростью десять-двенадцать узлов?! И сколько торпед для этого понадобится?!
У капитана первого ранга Романова информация об американских подводных лодках вызвала нешуточный интерес.
– А у французов как дела обстоят? – продолжил свою речь очередным вопросом Сандро.
– Во Франции Альфред Лобёф построил подводную лодку «Нарвал» водоизмещением двести тонн, длиной более ста одиннадцати футов, наибольшая ширина – двенадцать с половиной футов. Скорость полного хода на поверхности во время испытаний достигала одиннадцати узлов, под водой – восемь узлов. Заложенная дальность плавания, соответственно, более шестисот миль на восьми узлах, под водой сорок две мили на пяти узлах. На вооружении четыре торпедных аппарата системы Джевецкого. Вот такой «Наутилус» у французов получился, – закончил я краткий доклад.
– Во Францию ехать ближе, – усмехнулся Сандро. – И дирижабль, и подводную лодку посмотреть можно будет.
– И еще. Два года назад фирма «Holland Torpedo Boat Company» двух компаньонов Холланда и Фроста стала филиалом фирмы «Electro-Dynamic Company», которая принадлежит Исааку Райсу, другу и также компаньону Фроста. По условиям договора Холланд из совладельца превратился в наемного служащего компании, носящей его имя. Так что если господин Лобёф вряд ли согласится стать подданным Российской империи, то господин Холланд может на это пойти. Да и Саймон Лейк, по моему мнению, тоже. Он сейчас на мели сидит и ждет банкротства.
– Я же говорил, господа, опять деньги. Причем опять огромные суммы, – ворчливо произнес государь.
– Николай Александрович, во сколько нам полностью обойдется строительство броненосца «Ретвизан» в САСШ? – задал я вопрос императору.
– Ориентировочно в четыре миллиона триста пятьдесят тысяч долларов, – вместо Николая ответил Александр Михайлович.
– На эти деньги можно построить тридцать подводных лодок. Можно же будет где-то чуть-чуть ужать в бюджете морского ведомства и купить либо построить у нас по проекту Холланд – Саймон – Джевецкий – Крылов самый современный подводный аппарат, а лучше штук пять, – продолжил я.
– И что нам дадут эти пять подводных лодок? – спросил Николай.
– Для начала отработать на практике их строительство, потом разработать тактику ведения боевых действий из-под воды, постепенно устраняя выявленные недостатки, которые можно получить только в серии, – я мечтательно прищурился. – Эх… Если бы вместо Порт-Артура мы выбрали Мозампо[4], на чем так настаивал адмирал Дубасов. Там до военно-морской базы в Сасебо миль триста будет. Зашли бы пять лодок в гости и, как в тире, выпустили торпеды по стоящим кораблям.
– Не всё так просто, Тимофей Васильевич. На стоянках, как правило, корабли прикрываются противоторпедными сетями. Так что как в тире не получится, – с усмешкой произнес Сандро.
Мол, чего с сапога возьмешь. Простых вещей не понимает.
– Хорошо, Александр Михайлович. У Холланда в одном из проектов подводной лодки предусматривался люк-шлюз для спасения экипажа. Если доработать этот вопрос, плюс доработать водолазное снаряжение с кислородными баллонами Генри Флюсса и магнитные мины, то можно представить такую картину. Подводная лодка заходит во вражеский порт, ложится на дно. Из нее через люк выбираются водолазы и транспортируют мину нулевой плавучести с хорошим зарядом взрывчатки к кораблю. Присоединили, вернулись в лодку, та тихо и незаметно ушла из порта. Часовой механизм мины сработал. Взрыв – и одним кораблем противника стало меньше.
– Да, Тимофей Васильевич, вашим фантазиям сам Жюль Верн позавидует, – усмехнулся Сергей Михайлович.
– Не скажи, брат. А что сейчас, Тимофей Васильевич, действительно есть возможность без шланга для подачи воздуха водолазу по дну передвигаться? – заинтересованно спросил Сандро.
– Александр Михайлович, еще двадцать лет назад Генри Флюсс со своим аппаратом в виде кислородных баллонов, дыхательного мешка и коробки с веществом, поглощающим углекислый газ из выдыхаемого воздуха, совершал погружения на глубину до двадцати метров и спокойно передвигался под водой. Но я себе представляю несколько иное. Не двигаться по дну, а плыть под водой, используя на ногах приспособления, похожие на лапы у лягушек. Такие люди-лягушки смогут незаметно доставить мину к кораблю с помощью подводной лодки или с суши. Много разных вариантов.
– Ладно, Тимофей Васильевич, разговор был очень интересным. Как я понимаю, вы рассказали не всё, что хотели. Продолжим разговор в Гатчине, когда домой вернемся. И по вашей папке заодно всё обсудим, и по войне моторов. Сейчас время поджимает, необходимо подготовиться к приему у французского посла, – произнес император и поднялся со стула, показывая, что разговор окончен.
Глава 7Провокаторы
Я открыл глаза и, повернув голову налево, уткнулся носом в копну светлых волос, пахнущих какими-то травами. Прижавшись лицом к моему предплечью, рядом посапывала моя венчанная жена Мария Аркадьевна Аленина-Зейская.
Два дня назад, двадцать девятого июня, на День святых апостолов Петра и Павла в гатчинском кафедральном соборе Святого Апостола Павла произошло наше венчание. А потом была свадьба в Гатчинском дворце.