Признаюсь, я долго находился в шоке, когда Николай после моей помолвки на дне рождения Марии заявил, что моя свадьба с Беневской будет проходить у них во дворце, а император и императрица будут моими посажеными родителями. В таком же шоке находилась Маша, когда я ей об этом сообщил, и мои будущие тесть и теща, которые в начале июня прибыли в столицу из Владивостока по прямому указанию императора.
А потом началась предсвадебная суета. Хотя почти все затраты на свадебное торжество взвалила на себя императорская чета, но в грязь перед гостями, в числе которых будет практически всё семейство Романовых, ударить было нельзя. Поэтому пришлось раскупорить свою давнюю заначку – самородки Золотого Лю.
Еще перед поступлением в Николаевскую академию я перевез из станицы Черняева в свое имение мешочек с золотом. Как оказалось, в нем было чуть больше тридцати фунтов высокопробных самородков, за которые я получил пятнадцать тысяч рублей. Плюс к этому доходы от имения. Сазонов как-то извернулся и вручил мне десять тысяч. Золотой у меня управляющий.
«Курковицкий энд Калитинский колхоз» достиг уже ста двадцати дворов, занятых на производстве картофеля, производных из него, масла и круп, дающих отличный доход. По докладу Александра Ивановича, в этом году, несмотря на ожидаемый неурожай зерновых, снижения дохода не предвидится. Картофель должен уродиться отлично, травы хорошие, масла будет много.
Кстати, когда Аркадий Семёнович и Нина Викторовна посетили мои усадьбы, то были приятно удивлены видом деревень и тем, как выглядят в них крестьяне и их дети, а также тем уважением, каким я у них пользуюсь.
– Да, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Когда вы, Тимофей Васильевич, рассказывали во Владивостоке о своих имениях и как у вас живут крестьяне, я, признаться, подумал, что вы преувеличиваете. Когда пришло восторженное письмо от сына после посещения ваших хозяйств, я оправдал эту восторженность его молодостью и неопытностью. Теперь же вижу, что и вы, и сын преуменьшили. Я еще ни разу не видел у крестьян одной деревни таких богатых хозяйств, – произнес Беневский, сидевший с женой вместе со мной в нанятом на станции конном экипаже, глядя, как встреченные по пути крестьяне и крестьянки, крестясь, низко кланяются, а потом вслед несется: «С приездом, ваше благородие…», «Сохрани вас Христос…», «Здоровья вам, барин…», «Спаси вас Боже…»
Кроме заначки, дохода от имений, получил хорошую сумму в виде премии от Мадсена. Ковровский завод после моих похождений в Китае, а также восторженных отзывов о ручных пулеметах от адмирала Алексеева, генерал-губернатора Гродекова, наконец-то получил госзаказ на тысячу новых «мадсенов».
Обитая всё последнее время в Гатчинском дворце, я практически не тратил свое жалованье. От подарка нового родственника, китайского генерал-губернатора Чан Шуня тоже много осталось. Так что набралось наличкой больше тридцати тысяч рублей. Половину перевел в фунты стерлингов и положил их в швейцарский банк. Будет семейной подушкой безопасности. Дал указание Сазонову переводить ежегодно на этот счет доход от имения. Если что, то за пятнадцать лет приличная сумма накопится. Не знаю, как дальше пойдут события в этом мире, но о жене и будущих детях надо позаботиться заранее. Пусть будет запасной аэродром.
Потратившись еще на свадебный подарок жене в виде набора из кольца, серег, браслета, цепочки с кулоном из золота и рубинов, остальные деньги отдал будущей теще. Пускай сами покупают к свадьбе то, что считают нужным. У меня служба, и не надо мне мозг выносить.
На службе дел было действительно невпроворот. Прибыв из Москвы после коронации в столицу, Николай устроил форменное избиение столичной полиции. Начальник столичного Отделения по охране общественной безопасности и порядка полковник Пирамидов был отправлен в отставку без прошения.
Благодаря Кошко выяснилось, что основная масса агентов, проходящих по делам, оказались, как в сериале «Менты», агентами Цыплаковыми. Деньги на них списывались, а реальной работы не было. В общем, полковник Пирамидов пошел по стопам своего предшественника полковника Секеринского, которого в девяносто седьмом году уволили после проверки расходования секретных сумм Петербургского охранного отделения: оплаты агентуры, конспиративных квартир. Тогда обнаружилось много нарушений, в связи с чем Секеринского уволили с поста руководителя отделения. Штаб корпуса жандармов, не согласный с таким решением, назначил его начальником Петербургского губернского жандармского управления. Но по воле императора Секеринский вслед за Пирамидовым был уволен без прошения. Реальной агентурной работы, как оказалось, в губернском управлении также не было.
На место Пирамидова был назначен Зубатов, сумевший убедить Николая при личной встрече в Москве в эффективности своих подконтрольных полиции профсоюзных организаций рабочих и агентурной работе среди них. Император дал ему карт-бланш. Должности директора Департамента полиции и начальника Петербургского губернского жандармского управления пока оставались вакантными.
По расследованию покушения на царский поезд под руководством Азефа особых новостей не было. К убитым на Хитровке добавилось еще два трупа из «уважаемых» воров-карманников в дорогостоящем притоне рядом с Сенным рынком в Петербурге. Убитые были марвихерами – ворами, специализировавшимися на кражах из карманов знатной и богатой публики. Такие воры работали в театрах, на светских приемах и раутах. И эти двое были хорошими знакомыми бывшего поручика лейб-гвардейского саперного батальона Кривицкого, ныне покойного И их также видели в обществе худощавого мужчины лет двадцати пяти – тридцати с семитскими чертами лица, по описанию свидетелей, как денди лондонский одетого.
Нарисованный Куликовым по описанию портрет этого денди опознали в Москве на Хитровке, в столице и на Сенной, и на Апрашке. Только после убийств Красницкого, Храмова, двух извозчиков и двух карманников этого денди уже никто больше не лицезрел. А мне этот портрет не давал покоя. Такое ощущение, что я видел этого человека или фото этого человека. Но до сих пор информация в голове так и не всплыла.
Отработка связей Азефа в революционной среде продолжалась. По агентурным данным покойного под общим руководством уже коллежского советника Зубатова были разгромлены ячейки «Союза социалистов-революционеров» в Петербурге, Москве, Тамбове, Киеве, Воронеже.
Сергей Васильевич лично допрашивал руководителей ячеек. Все как один утверждали, что Азеф – герой, раз решился взорвать царский поезд, продолжив террористические традиции народовольцев. Ни один из задержанных не верил в предательство Азефа, и все считали сведения о его сотрудничестве с полицией провокацией. В общем, с этой стороны по Азефу и еще одному убитому у моста члену ССР была тишина.
До Зубатова с Азефом напрямую работал бывший директор Департамента полиции действительный статский советник Зволянский. Ныне тоже покойный. По прибытии в столицу из Москвы Сергей Эрастович через несколько дней застрелился, или его застрелили.
Вторую версию отстаивал Кошко, но доказательств, кроме того, что у дома Зволянских видели нашего денди, у него пока не было. Также вызывало сомнение в самоубийстве его орудие – пистолет Браунинга, о котором никто из близких и знакомых покойного не знал. Ну, и еще то, что искренне верующий православный и отец трех дочерей, две из которых на выданье, на самоубийство вряд ли пойдет.
По московским извозчикам у Аркадия Францевича сложилось мнение, что их убили Красницкий и Храмов. А вот их потом кто-то другой или другие. Во всяком случае, связь между криминальным миром Петербурга и Москвы с нашим неуловимым денди явно прослеживалась, а вот ниточки к великому князю Владимиру Александровичу не было никакой. Будто их все разом перерезали, причем целенаправленно.
Мои воспоминания были прерваны сиянием счастливых голубых глаз, с нежностью посмотревших в мои глаза.
– Проснулся, – проворковала супруга.
– Привык на службе рано вставать, солнышко мое. Глаза сами открываются, – ответил я, целуя Машеньку внос.
Тогда хочу услышать всё, что ты мне вчера перед сном говорил и на ушко шептал, – произнесла женушка и мило покраснела.
После свадебного торжества во дворце первую брачную ночь мы провели в шикарном номере городской гостиницы, а на следующий день, то есть вчера, всем семейством: я, жена, тесть с тещей и шурин – уехали в Курковицы. Император дал мне месяц отпуска. Вряд ли только он столько продлится.
В имении первым делом была баня. Потом поздний обед и первая наша с Машенькой ночь в своем доме. Не знаю, что на меня накатило, но пользуясь любовным опытом прошлой жизни, я этой ночью постарался разбудить в супруге женщину. И, судя по всему, мне это удалось. Так что ранний подъем подождет. Он и подождал, а на завтрак мы прибыли последними.
После плотного утреннего приема пищи, который прошел в теплой семейной обстановке, шурин с Митькой, младшим сыном Прохора, выросшего уже до Митяя, укатили на пролетке в Калитино. Что-то Иван Аркадьевич захотел уточнить по технологии изготовления картофельного крахмала, производство которого было налажено в том имении. Машенька и Нина Викторовна вместе со Степанидой направились изучать дом, подворье, кладовые и прочее домашнее хозяйство.
Я же с Аркадием Семёновичем разместился в беседке у пруда, которую лет пять назад построили по моей просьбе и по моему проекту. Кроме спуска к мосткам, с которых можно было с комфортом ловить рыбу или купаться, у беседки присутствовала хозчасть, включающая в себя печь под навесом, на которой можно было готовить в посуде на открытом огне, либо тушить в печи, либо приготовить на мангале. Точно такая же печь с беседкой была у меня в дедовском доме в том прошлом-будущем.
Сегодня вечером будем всем семейством кушать шашлык по моему рецепту, а завтра плов. Кстати, Мари и Алекс, впервые попробовав эти блюда в моем приготовлении, когда приезжали в гости, отметили, что всё очень-очень вкусно. Правда, были в шоке от того, что я всё готовил лично. Так что сегодня одному из барашков, которых специально держат в имении для таких случаев, будет секир башка. Но как сказал один мудрый человек: «Мы живем на этом свете не для того, чтобы есть, а едим,