Просто вспомнилось, что во время Русско-японской, Первой мировой и Великой Отечественной войн большие корабли как-то себя не проявили. За исключением Цусимы. Основные потери: подрывы на минах, атаки подводных лодок и торпедных катеров. Вот и подумал, что вместо десяти миноносцев типа «Циклон», которые должны были по плану встать на вооружение РИФ в одна тысяча девятьсот третьем году, можно изготовить побольше катеров, точнее по водоизмещению они здесь миноносками числятся.
Тот же миноносец типа «Циклон» имеет водоизмещение сто пятьдесят тонн, длину сорок пять метров, осадку полтора метра, экипаж больше двадцати человек, а вооружение те же два торпедных аппарата, ну еще две сорокасемимиллиметровки. Да вместо одного «Циклона» можно три-четыре катера сделать. А по своим ударным характеристикам они мало отличаются. Двигатель, двигатель и еще раз двигатель. Сможем изобрести и сделать, будет у нас москитный флот, способный загрызть в прибрежных водах и слона.
У Макарова в его «Тактике» прочитал: «Современный броненосец, эта грозная на вид железная крепость, с такой легкостью преодолевающая большие расстояния и наносящая огромный вред врагу, сам чувствителен к малейшему уколу, и достаточно всего лишь одной мины, чтобы пустить эту несокрушимую крепость ко дну». А последние учения показали эффективность атак миноносцев, что в ночное, что в дневное время.
А насколько помню, «Д-3» не только ходил в торпедные атаки на конвои, его с удовольствием использовали для высадки десантов, подвоза боеприпасов на плацдармы, постановки минных заграждений, охоты за вражескими подводными лодками, охраны кораблей и конвоев, траления фарватеров, бомбардируя глубинными бомбами немецкие донные неконтактные мины. Так что универсальная морская собачка должна получиться.
По двигателю некоторые подвижки были. Рекомендованный Ширинкиным Игнатий Степанович Костович оказался настоящим изобретателем-фанатиком. При этом не прожектером, а человеком, предлагающим реально работающие конструкции, правда, несколько опережающие свое время.
Еще шестнадцать лет назад он создал восьмицилиндровый бензиновый двигатель внутреннего сгорания с электрическим зажиганием, массой в двести сорок килограммов, мощностью восемьдесят лошадиных сил. Двигателя с совокупностью таких прогрессивных свойств тогда не существовало в мире. Костович впервые на двигателе применил электрическое зажигание и встречное движение поршней в оппозитно расположенных цилиндрах. Также впервые в качестве топлива предлагалось использовать бензин, до этого употребляемый в хозяйстве лишь домохозяйками и косметологами.
Самое интересное заключалось в том, что два таких двигателя, чуть меньшей мощности, почти десять лет успешно работали на его фабрике по производству арборита в Рыбацком. Узнав, что государь заинтересовался дирижаблями, самолетами и подводной лодкой, Костович готов был забросить свой бизнес и работать бесплатно, лишь бы денег выделили на материалы и оборудование. Фанатик, одним словом.
Пока пробить отдельное конструкторское бюро с хорошим финансированием и мощной промышленной базой мне у императора не получилось, но кое-что было сделано. По указанию Николая, генерал-майор Власьев выделил на территории Обуховского завода для Игнатия Степановича кабинет, а также разрешил использовать станки и оборудование завода, но по особому согласованию.
Первая цель, которая была поставлена перед Костовичем, уменьшить вес двигателя и увеличить его мощность. Кинематическая схема его двигателя во многом напоминала паровую машину, что не позволяло сделать мотор компактным. Па́ры оппозитно расположенных цилиндров были установлены на общей станине, а движение всех поршней передавалось общему коленвалу и связанному с ним цепной передачей кулачковому валу. В общем, задача была поставлена, и конструктор начал ее с энтузиазмом решать.
Также большой удачей стала подсказка Игнатия Степановича еще об одном самородке в двигателестроении – Густаве Васильевиче Тринклере. Я про такого, честно говоря, и не слышал в прошлом-будущем. Кстати, о Костовиче тоже впервые услышал от Ширинкина.
Так вот, этот Тринклер еще студентом как дипломный проект разработал бескомпрессорный нефтяной двигатель высокого давления. Будучи принятым на Путиловский завод, построил этот двигатель, получив у него коэффициент полезного действия почти тридцать процентов. Специалисты в восторге от такого двигателя, а вот Эммануил Нобель, который приобрел у Рудольфа Дизеля лицензию на производство его двигателей, не очень. Он на своем механическом заводе «Людвиг Нобель», что на Выборгской стороне, уже два года назад освоил выпуск дизельных двигателей, работавших на сырой нефти, только КПД у них был ниже, а масса намного больше, чем у двигателя Тринклера.
По словам Костовича, у молодого инженера начались проблемы с директором Путиловского завода – хорошим другом Нобеля, и Тринклер собирался уехать за границу. Но вместо этого получил место за соседним кульманом в кабинете Игнатия Степановича. Так что надеюсь, в ближайшее время появятся в России компактные и мощные двигатели. А там и воздушный океан, и подводный мир будем покорять.
Кстати, в Штаты уехала делегация из представителей Комиссии по разработке проекта первой русской подводной лодки с двигателем внутреннего сгорания. В ее составе был только один из знакомых мне подводников из прошлого-будущего – лейтенант Беклемишев. Задача делегации состояла в ознакомлении с подводной лодкой «Фултон» и предложении господину Холланду перейти в подданство Российской империи. Действительно, чего изобретать велосипед, когда его можно доработать и улучшить в проекте Холланд – Джевецкий – Крылов, плюс теперь и Костович.
В октябре братья князья Михайловичи собирались посетить Париж. Очень хотят с господином Лобёфом и его подводной лодкой «Нарвал» познакомиться. Кроме этого, Сантос-Дюмон и его дирижабль также входят в их культурную программу. Глядишь, так следующие морские игры и учения будут уже с участием подводных лодок.
Эти мысли крутились в голове, пока отмокал после ужина в ванной. Интересно, какие результаты будут от повторных морских учений?! Еще две военные игры, проведенные в академии, показали, что имеющееся соотношение военно-морских сил в Тихом океане явно не в нашу пользу. Если честно, когда я на первой игре ознакомился с соотношением сил Тихоокеанской эскадры и Объединенного флота Японии на настоящий момент, то слабо мог себе представить, на что рассчитывают наши моряки. Преимущество японцев подавляющее. Единственное, где мы их превосходим – это в количестве эскадренных броненосцев. Аж на целых две штуки! Но в следующем году у японцев введут в строй «Микасу», а «Сисой Великий» и «Наварин» требуют хорошего ремонта.
По броненосным крейсерам, если учитывать «старичка» «Чиоду», у японцев на четыре больше. По бронепалубникам, если даже отправить на Дальний Восток готовящуюся к постановке в строй «Диану», против шести наших тринадцать у противника. Двенадцать японских истребителей против четырех наших, тридцать миноносцев у них, причем семь первого класса, которых также можно отнести к истребителям, и двенадцать штук у нас. Пять канонерок против шести типа «Чинучи», четырех типа «Майя», плюс «Осима», «Удзи», «Иваки», «Чинчу» и броненосная «Хей-Иен». Итого пять против пятнадцати.
И нельзя забывать о японских «старичках». А их также набиралось приличное количество. Броненосец береговой обороны «Фусо», два броненосных корвета типа «Конго», два безбронных крейсера «Такао» и «Цукуси», шесть винтовых корветов типа «Кацураги» и четыре авизо: «Яйеяма», «Тацута», «Мияко», «Чихайя». Готовый флот для охраны берега и конвоев в прибрежных водах.
Честно говоря, я вообще не представлял, как при таком соотношении морских и сухопутных сил можно говорить о победных и наступательных действиях. Это, кстати, во время второй игры отметил Николай, заявив: «Не следует пренебрегать своим противником, особенно когда моральные качества его столь своеобразны, как у самураев-японцев, а следует заботиться о достаточном развитии своих собственных сил и внимательно следить за развитием соседей».
Вторая игра вновь закончилась разгромом русского флота. Степан Осипович маниакально хотел дать генеральное сражение на море. Но к добру это не привело и на этот раз. Вновь пришлось «сдать» Порт-Артур и Квантун, а дальше вести окопную войну на экономическое истощение противника.
Великий князь Сергей Михайлович, воевавший в этот раз за «русскую партию», смог убедить Куропаткина и Сахарова, что редуты и люнеты это вчерашний день. Необходима эшелонированная оборона, врытые в землю долговременные оборонительные точки для пулеметов и орудий, а также следует использовать орудия, желательно гаубицы, только с закрытых позиций.
В ход пошли мои придумки с зигзагообразными окопами полного профиля, ежи с колючей проволокой, деревоземляные огневые точки, землянки в три наката, воздушные шары для корректировки огня. Короче, многое из того, что собирал в папочку покойный Александр Третий. Ее после нашего разговора о научно-технической революции с разрешения императора Сергей Михайлович активно изучал.
Только в ходе третьей игры «русской партии», несмотря на отдельные неудачи и потери, в целом удалось выполнить задачу по помощи в развертывании в Маньчжурии и на границе с Кореей русской армии, а также по затруднению высадки японских войск как в Корее, так и на Квантуне.
Куропаткин в начале игры отметил, что в связи с удаленностью возможного театра военных действий, несмотря на находящиеся сейчас в Маньчжурии наши войска, в первые месяцы войны японская армия будет иметь превосходство над русской. Поэтому основной задачей русского флота в начале войны должно быть обеспечение стратегического развертывания русской армии в Маньчжурии.
Соответственно, из предыдущего положения вытекал вывод о значении крепости Порт-Артур и Квантунского полуострова. Представители армии после двух игр четко определили, что данный театр боевых действий в целом имеет для боев на суше второстепенное значение, несмотря на то что крепость и находящиеся там войска будут подвергнуты обязательной атаке противника. Но оборонять Порт-Артур надо до последнего, для того чтобы стянуть туда как можно больше японских войск. Основная цель войны, отстоять Маньчжурию и победить, чтобы диктовать свою волю противнику.