После захвата парадного входа и центральной лестницы четыре тройки, вооруженные дополнительно четырьмя пулеметами Мадсена, при поддержке снайперов обороняют оба входа во дворец, а восемь троек, разделившись на две группы, чистят оба крыла дворца. Как сказал император: «Невиновных там нет».
Хорошо хоть, великая княгиня Мария Павловна с дочерью Еленой уехали в гости к племяннику княгини Фридриху Францу IV Мекленбург-Шверинскому. Видимо, у Владимира Александровича хватило ума не впутывать в переворот жену и дочь. Только теперь придется бывшей герцогине и великой княгине жить у себя на родине. Вряд ли Николай захочет ее видеть в России.
Эти мысли были фоном для снятия напряжения, пока я прошелся вдоль первой шеренги, проверяя снаряжение. Дойдя до конца строя, скомандовал:
– Первая шеренга, два шага вперед, шагом марш!
Дальше осмотр второй шеренги, затем третьей и четвертой. Парочка найденных недочетов, устраняемых на месте, и смотр завершился.
– Первая, вторая, третья шеренги, кругом! На свои места шагом марш! Кругом! Вольно!
Я оглядел строй, который продолжал стоять по стойке смирно.
– Готовы, браты?! – тихо спросил я.
Молчание и серьезные лица бойцов были мне ответом. Не принято в центре было дружно и громко отвечать на вопросы, не требующие ответа.
– Тогда по местам!
Отряд, не торопясь, но в то же время быстро и слаженно разместился в пяти дилижансах, уже давно закупленных для центра. Места в них для каждого были распределены заранее. Это была последняя остановка перед Петербургом, где сменили лошадей, передохнули после дороги из Гатчины и закусили сухпайком. В столицу надо было попасть незаметно. Дальше еще около часа или чуть больше пути по городу и бой. Подъехать на улицу Большую Миллионную должны будем в сумерках около двадцати ноль-ноль.
Прибыли на место, как и планировали. Я вышел из головного дилижанса. На улице со скучающим видом и букетом в руке меня дожидался Буров.
– Караул во дворце усилен, Тимофей Васильевич. Там три отделения от караульного взвода. Через арку и черный вход до девятнадцати часов прошло тридцать два офицера. Назад никто еще не выходил. Сколько вошло с парадного входа – не знаю. Будьте готовы к тому, что во дворце под сотню человек. Плюс пятьдесят солдат и офицеров минимум в запасном доме.
– Спасибо, Пётр Фёдорович. Примерно на такие силы и рассчитывали. Дальше мы сами, а вы отойдите подальше от арки и наблюдайте. Ни во что не ввязывайтесь, – я повернулся к дилижансам и махнул рукой. Под удивленными взглядами немногочисленных прохожих из них начали выпрыгивать бойцы, разбиваясь на тройки и выстраиваясь в атакующий клин, который тут же направился в арку. На его острие шла тройка братов: Шах, Чуб и Ус. Около меня остались Савва и Сыч.
Дилижансы двинулись дальше по улице, на которой начала собираться толпа, привлеченная необычными событиями. После участия бойцов центра в их необычном снаряжении в захвате революционеров-террористов в зубном кабинете госпожи Езерской по столице поползли слухи о каком-то суперсекретном подразделении полиции. Даже прозвище уже появилось – «черные ангелы». И вдруг прохожие стали свидетелями, когда эти «ангелы», вооруженные черт знает чем, в огромном количестве направились во дворец великого князя Владимира Александровича.
Еще раз оглядев улицу, я направился в арку, из которой уже звучали очереди и раздалась парочка взрывов гранат.
«Жалко солдат. Они, вернее всего, даже и не знают, что участвуют в перевороте, – подумал я. – Но, как говорится, лес рубят, щепки летят. Только почему-то этими щепками, как правило, становятся невиновные люди».
Глава 16Нарыв
Я вошел в кабинет для совещаний на первом этаже Арсенального каре. Раньше здесь был Большой военный кабинет Николая Первого, а сегодня собрались его сын, внуки и правнуки. Собрание было внушительное. Оглядевшись, я мысленно присвистнул от удивления.
Во главе стола сидел император. По правую руку от него генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович, дальше московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович. За ним следовал последний из родных братьев Александра Третьего великий князь Павел Александрович – командующий Гвардейским корпусом, Первая гвардейская пехотная дивизия которого должна была участвовать в перевороте. Выглядел Павел Александрович по сравнению с другими братьями откровенно бледным. В смысле, лицом был бледен.
Дальше сидели Константиновичи. Великий князь Константин Константинович, который только в прошлом году сдал Озерову Преображенский полк и получил должность главного начальника военно-учебных заведений. Дмитрий Константинович – командир лейб-гвардии Конно-гренадерского полка, как самый молодой, замыкал эту сторону стола. Самый старший из Константиновичей – Николай – за кражу брюликов с иконы, которой его дед Николай Первый благословил на брак его родителей, находился в ссылке в Туркестане.
По левую руку от Николая сидел его брат – Михаил Александрович. После гибели родителей и Георгия с Ольгой тот постоянно находился рядом со старшим братом, формально приписанный к Собственному его императорскому величеству конвою. Ранее весёлый, компанейский, юморной и несколько наивный молодой человек замкнулся в себе. Оживал только на полигоне центра. Оказался таким же маньяком стрелковым, как и Николай. С бойцами центра и конвоя был прост в общении, и те его обожали так же, как и императора, если не больше.
За Михаилом расположились Михайловичи. Возглавлял их родоначальник этой ветви Романовского дома – председатель Государственного совета великий князь Михаил Николаевич. Не дядя, а двоюродный дед императора.
Затем по старшинству должны были располагаться его сыновья. Но самый старший из них Николай Михайлович – начальник Кавказской гренадерской дивизии – в столице отсутствовал. Получив в августе звание генерал-лейтенанта, отбыл из отпуска по случаю коронации Николая на место службы в Тифлис.
Второй по старшинству великий князь Михаил Михайлович десять лет назад морганатически женился на Софье Николаевне, старшей дочери принца Николая Вильгельма Нассауского и графини Натальи фон Меренберг – дочери Пушкина.
За это Александр Третий оставил Михаилу права частного лица с сохранением титула, однако без привилегий члена императорского дома, и запретил въезд в Россию. Николай в честь своей коронации и по большой просьбе Сандро в августе этого года высочайшим указом брак Михаила признал законным. Но тот пока в Россию еще не прибыл.
Поэтому за отцом сидел великий князь Георгий Михайлович, который из-за больной ноги был вынужден оставить службу в лейб-гвардии Уланском полку и заняться наукой. В девяносто восьмом году стал почетным членом Санкт-Петербургской академии наук. В январе этого года Николай попросил его возглавить «Русский музей императора Александра III».
За Георгием сидели Сандро и Сергей. А замыкал эту сторону стола великий князь Николай Николаевич Младший – генерал-инспектор кавалерии Российской империи. Этот дядя императора был признанным авторитетом в вопросах строя, подготовки парадов и смотров. Его больной туберкулезом младший брат Пётр отсутствовал за столом, находясь на лечении за границей.
Таким образом, в этом кабинете собрались практически все старшие Романовы на одна тысяча девятьсот первый год, которые смогли прибыть в Гатчинский дворец в течение полутора суток после начала специальной операции.
Позавчера около двадцати ноль-ноль ударный отряд Аналитического центра начал штурм дворца великого князя Владимира Александровича, где за час до того собралась верхушка заговорщиков, задумавших new-гвардейский переворот.
Втянувшись в арку, по ходу уничтожив отделение отдыхающих от караула в подсобном строении преображенцев, на что хватило двух гранат и одной тройки, клин атакующих вломился во дворец. Находящихся у парадного входа караульных смели парой очередей, а дальше четыре тройки, вооруженные дополнительно четырьмя пулеметами Мадсена, при поддержке снайперов, заняли в вестибюле оборону, сооружая из всего, что под руку подвернется, две баррикады, чтобы защищать оба входа во дворец. Остальные бойцы, разделившись на две группы, начали зачистку дворца.
Тактика была простой для двадцать первого века, но прогрессивной для начала двадцатого. Граната, а то и две в помещение, потом перекрестный контроль комнаты из пистолетов-пулеметов и продвижение дальше. Что-то противопоставить ей у заговорщиков не было никакой возможности. Хватило получаса, чтобы разобраться со всеми живыми во дворце. Надо отдать должное бойцам, они как-то умудрились сохранить жизнь женской обслуге дворца.
Зал же, где собралась верхушка заговора, напоминал по внешнему виду бранное поле, усеянное мертвыми телами. Под ногами хлюпала кровь, ее запах перебивал запах взрывчатки и пороха, который уже практически успел выветриться через разбитые стекла окон.
Сломанной куклой на полу лежит великий князь Владимир Александрович с застывшим на лице выражением муки. Его живот вспороло несколько гранатных осколков. Рядом Кирилл, белое лицо, усики вразлет и на месте правого глаза дыра от контрольного выстрела. Отметил еще про себя тела мертвых Бориса и Андрея.
Усмехнулся, глядя на Дана, который, сняв шлем и скатав маску в знакомую шапочку на голове, деловито перебирал бумаги на столе, формируя из них отдельные стопочки.
Эти мысли и воспоминания пронеслись в голове, пока я строевым шагом шел до стола, за которым восседали Романовы. Великий князь Дмитрий Константинович поморщился, когда я остановился в двух шагах от него, а Ник Ник Младший понятливо усмехнулся.
«Представляю, как от меня воняет. Почти двое суток форму не снимал. В поезде до Гатчины только и удалось себя несколько в порядок привести», – подумал я.
По плану, ранее разработанному с императором, на совещание с Романовыми я должен был прибыть в форме штурмовика Аналитического центра, как с поля боя, для создания определенного антуража и психологического давления. Бойцы моего отряда в это время по согласованию с генералом Ширинкиным и командиром СЕИВ Конвоя генералом Мейендорфом занимали позиции вокруг кабинета.