В общем, норму по упражнению «подъём стакана с переворотом» я тогда перевыполнил. Как-то незаметно слева от меня образовалась Сара, справа – Кара, или наоборот, но то, что обе, – это факт. Потом они меня вроде тащили до выделенных апартаментов. Вернее, шёл я сам, а они лишь задавали курс, причём похихикивая. Как дошли, ещё смутно помню, а потом как отрезало.
Вставал я с тяжёлой головой. Приподнявшись на вконец измятой постели, осмотрел себя с ног до головы. Спал я, как и был, в форменной майке и штанах, даже ботинки были не сняты.
– М-да… – Огляделся. Ну что ж, в целом порядок, особых следов разгрома не заметно. Ухо вычленило негромкий разговор с небольшой кухоньки, которая находилась за тонкой перегородкой. – Ну и кто тут у нас? – риторически поинтересовался я, заходя в небольшой коридорчик у входа.
– Майор! Влад! – прозвучало хором.
Меня передёрнуло, слишком громко это было для тяжёлого утра.
– Привет, девчонки. Что, чаи гоняете?
Обе посмотрели на меня как-то по-особенному. Сара сидела по-турецки, скрестив ноги, держа дымящуюся кружку обеими руками, а Кара, закинув ногу на ногу, задумчиво водила кончиком пальца по краю чашки.
– Да вот ждём, когда спящая красавица проснётся, – сверкнула белыми зубками Сара.
Кара лишь фыркнула. Я улыбнулся и тут же поморщился от пробежавшей волны лёгкой головной боли.
– Девчонки, мне чайку тоже сварганьте, а я пока в душ.
Стянув с себя майку, поймал заинтересованный взгляд обеих.
– Влад, хочешь спинку потру? – хитро посмотрела на меня Сааринен.
– Ну, потри, – устало махнул я рукой, сил на остроумие в ответ просто не было.
В душе подставил под чуть прохладную воду голову, сгоняя тяжесть. Потом, сделав погорячее, с удовольствием постоял под бьющими по телу струями. Набрав в ванну воды, сел, почти засыпая.
Чьи-то ладони мягко, но уверенно легли на плечи, начиная массировать, с плеч перемещаясь на шею, затылок. Поддавшись им, не открывая глаз, я ощущал, как постепенно отступают боль и тяжесть, благодаря… кому? Два варианта, но наиболее вероятен, практически единственно возможен один. Голос Сары, раздавшийся над ухом, подтвердил правильность выводов, её губы негромко зашептали возле моего уха:
– Влад, а я ведь раньше не замечала в тебе такого… профессионализма, что ли, в питии.
Дремота слетела с меня в мгновение ока. Продолжая внешне казаться расслабленным, я повернул голову, встретился взглядом с серыми глазами. Сааринен чуть отстранилась, убирая руки, и, задумчиво глядя на меня, продолжила:
– Десантура ведь не пьёт так, а то, что было вчера, это было похоже… ну, как на японскую чайную церемонию. Нет, плохое сравнение. Вот! На застолье кадровых офицеров флота. Вроде тоже пьянка, но обставлена традициями сверху донизу, и всё в теме, и цель вроде даже как-то и не нажраться, а культурно посидеть. И ты вчера будто вёл вечер, как главный распорядитель, от начала и до самого конца. Ты сильно изменился, Влад, не могу сказать, в хорошую или плохую сторону, просто изменился. И раньше ты не был таким мрачным, а сейчас тебя словно гнетёт какое-то знание. – Она коснулась свежего шрама на предплечье. – Там, когда выручали парней с «Эрестфера», когда ты бросил ребят в атаку, я понимала, что это верно и правильно, но ты бежал впереди, и мне было страшно… – Сара замолчала, недосказав. Улыбнулась краешком губ. – Как бы то ни было, старайся не умереть, иначе мне будет очень грустно.
Она вышла, оставляя меня наедине с… очень разными мыслями. То, что я по-другому себя веду, заметила, думаю, не она одна. И вот здесь надо становиться очень осторожным и под каждое отличие иметь чёткую легенду. А то контрразведка, не дай бог, заинтересуется, а не под влиянием ли психокодирования и внедрения спящей психпрограммы некто Комаров начал вести себя иначе. Какие зубры работают во флотской контре, рассказывать не надо. Примут где-нибудь без свидетелей, вколят усовершенствованный вариант пентотала натрия и охренеют, узнав, что разговаривают с выходцем из двадцать первого века. Дурка с траниками и барбитурой обеспечена на сто процентов, ибо в реальность услышанного никто не поверит, решат, что или действительно майора неудачно закодировали, или же сработала вшитая защитная подпрограмма, заменяя факты бредом. Официально предложить пройти полиграф и местного психолога им мешает мой статус специального наблюдателя, а вот так, по-тихому, очень даже вполне.
Завернув полотенце на бёдрах, я вышел, шлёпая мокрыми ступнями по полу. Зацепился за косой взгляд Кары. Не став разбираться, молча ушёл в комнату, достал форму и облачился, ещё не хватало из-за девчоночьих заскоков голову греть. Но только натянул китель, как немелодично запиликал входящий вызов.
– Да.
– Влад, это О’Кифф. Я на «Стойком», здесь проверка флота, ждут тебя.
– Гут, Керней, через полчаса буду.
Выглянул на кухню:
– Дамы, слышали? Времени нет. Чай мне налили?
Кара, пряча улыбку, кивнула.
– Вот эта? – Я схватил стоящую на столе кружку, она одна была полной до краёв. Не заметив ложки, уточнил: – Точно она, а сахар положили, как я люблю?
– Да-да, положили, пей давай! – толкнула меня в бок Сара.
Опрокинув в себя терпкого сладкого чая, с удовлетворением выдохнул.
– Ну всё. – Взглянул на девчонок. Сааринен в своей любимой позе, Седых сложила руки на груди. Каждая думала о чём-то своём, стараясь не глядеть ни на меня, ни друг на друга. Я покачал головой: сегодня они были сами на себя не похожи. – Ладно, до обеда меня ни для кого нет. Сара, найди остальных, пусть приводят себя в порядок. Оформи Кару переводом официально на «Циркон», рапорт я подпишу. И подготовь рапорт на доукомплектование десантной группы, попытаемся вытянуть у Бати ещё несколько спецов, будет ругаться, но, думаю, даст. Всё, я ушёл.
Минут за двадцать я добрался до дока. Сержант у шлюза вскинул руку в воинском приветствии, я кивнул, одёрнул китель и шагнул к причальному мосту. Тут же увидел О’Киффа, в парадной форме, при кортике. Капитан беседовал с флотским в звании контр-адмирала, с лицом, которое показалось мне смутно знакомым, с сеточкой морщин вокруг глаз, упрямым волевым подбородком и поджатыми в недовольстве губами… И тут память Комарова дала ответ: рядом с капитаном стоял командир 3-й разведывательной флотилии русского флота контр-адмирал Старинов, Пётр Михайлович.
«М-да, чувствую, я сейчас выслушаю…» – подумал я, видя застывшее с чётко видимым выражением недовольства лицо контр-адмирала. Вспомнив наставления Волкова, шагов за пять перешёл на строевой, где-то за шаг до Старинова замирая и рявкая:
– Здравия желаю, товарищ контр-адмирал!
Тот вскинул бровь, глядя на меня, но холод глазами источать не перестал.
– Майор. Или теперь к вам надо обращаться – специальный наблюдатель? – с лёгкой язвительностью поинтересовался Старинов.
– Майор, товарищ контр-адмирал. Из рядов Вооружённых сил Альянса меня не исключали.
– Не исключали… Я рад, что вы помните об этом. И также напомню, что и «Стойкий» не был выведен из состава флота, из состава МОЕЙ флотилии. То, что корвет временно, подчёркиваю, временно передали вам, ещё не означает, что вам дозволено нарушать устав, тем более в отношении корабля экспериментального и секретного. Я с инспекторской проверкой прибываю на борт, и что вижу! – Было видно, что контр-адмирал сдерживается, не переходя на матерный, но по тому, как вжал голову в плечи Керней, я понял, что уж каперангу Пётр Михайлович высказал всё, не выбирая выражений. – На борту свободно разгуливают инопланетяне. Шаарши! Майлар! Как вы умудрились ещё катри с какими-нибудь алиенами сюда не запихнуть! Мне капитан первого ранга О’Кифф мямлил что-то о вашем задании как специального наблюдателя, но я, признаться, не совсем понял, может, вы мне разъясните?!
«М-да, общение будет тяжёлым».
– Товарищ контр-адмирал, шаарши и майлар, присутствующие на борту, привлечены мной в качестве экспертов для расследования нападения на нашу колонию и поимки бывшего специального наблюдателя Совета Нулевого Мира Фрайса, организовавшего это нападение.
Магические слова «Фрайс» и «колония» чуть успокоили Старинова. Он покачал головой и буркнул, переходя на более неофициальный тон:
– А что, людей найти нельзя было?
– Нет. У нас нет специалистов по необронам, даже близко сравнимых с шаарши, а Лин Ти давно занимается их изучением и эволюционированием. Офицер Праэрус, оперативник СБ, отслеживает деятельность и контакты Фрайса более полугода, вряд ли кто-то знает больше его о мятежном наблюдателе. Это лучшее, что можно было найти на сегодняшний момент, товарищ адмирал.
– Ладно, Комаров, верю. И хочу, чтобы ты поймал и вздёрнул эту тварь без всякой пощады. Но перемещения инопланетян по кораблю требую ограничить второй и третьей палубой, на мостике им делать нечего, на боевых постах, естественно, тоже.
– Есть, та-щ адмирал!
Командир 3-й флотилии усмехнулся, оттаивая:
– Я подумаю, что написать в рапорте. А теперь ты, каперанг… – Старинов обратил внимание на старающегося не отсвечивать О’Киффа. – Расскажи мне, какой умник придумал так разместить мостик и навигационный пост. Нет, я знаю, что твоего мнения никто не спрашивал, ты обрисуй мне достоинства и недостатки в боевой обстановке. Майор, – кивнул он мне напоследок. – Можете быть свободны.
Оставив О’Киффа отдуваться дальше в одиночку, я обошёл офицеров по крутой дуге и поднялся на борт корвета. Причальный рукав плотно присосался к борту «Стойкого», возле раскрытого люка бдил вахтенный, утомлённо лупая глазами, ещё бы: комиссия на судне и вокруг судна, не расслабиться. Мне же нужно переговорить с Рраумом о проведённом им анализе в отношении Фрайса и его деятельности. Того, чем майлар занимался каждую свободную минуту с момента вылета с Нулевого Мира.
По понятным причинам ни Рраум, ни Лин с корабля не сходили. Военная база – это вам не гражданская станция, инопланетяне тут появляются или в рамках официальной делегации, от ваших нашим, или под конвоем, третьего не дано. Поэтому майлара стоило искать в его кубрике, из числа резервных, не закреплённых за командой.