По воспоминаниям Комарова, в его первый прыжок было страшно до ужаса. Особенно страшно было наблюдать, как полыхает в полуметре от забрала странное синеватое пламя, визуальный эффект высокочастотного разрядника, практически раздвигавшего молекулы воздуха перед пикирующим десантником. «Энергетический гвоздь» – вот как в науке называлось это явление. Изобретение генератора излучения и стало тем ноу-хау, воплотившим в жизнь саму возможность десантирования из космоса, убирая проблему высоких температур вследствие трения об атмосферу. Осталось только выяснить, есть ли эти комплексы на «Стойком».
Интендантом на корвете был суровый морщинистый дядька, прозванный Нет-на-складе по самой часто употребляемой им фразе, которой он встречал всех просителей. Заявки он удовлетворял только после долгого торга и въедливого изучения всех бумажек, и горе тому, у кого заявка оформлена не по всей форме. Нарушитель с позором изгонялся и клеймился последними словами. Но только не Комаров. К командиру десантной группы, то есть ко мне, интендант питал, по всей видимости, некую толику уважения, ничем другим его покладистость в общении со мной объяснить я был не в состоянии.
Обнаружил я его за инвентаризацией вещевого склада под нижней палубой.
– Михалыч, отвлекись на минутку.
– Ась? – Интендант с недовольным лицом вынырнул из недр огромного, вскрытого наполовину пластикового контейнера, но, увидев меня, смягчился: – А, это ты, Влад. Выкладывай, чего надо.
– Слушай, – обвёл я взглядом склад, от пола до потолка заставленный ящиками так, что посередине оставался лишь небольшой проход, – у тебя, случаем, не завалялись РКД-22? Очень надо.
Михалыч хмыкнул, отряхнул руки и достал планшет.
– Были где-то, сейчас поищу. Нас же на «Дальний-1» по полной укомплектовали, я уж не знал, куда распихивать, хорошо ещё, вас не полный взвод, на одно отделение и то еле влезло.
Одновременно с рассказом он быстро пальцем пролистывал список имущества на экране, выискивая нужную позицию.
– А, вот они. Десять комплексов, секция семь. – Михалыч поднял глаза на меня. – Но сам я их не попру, зови свою банду. В этих комплексах весу килограмм по шестьдесят.
– Не вопрос, – обрадованно потёр я руки. То, что «Дуга» была в наличии, делало мой план всё более реальным.
Выбравшись со склада, я подозвал Сааринен, успевшую уже облачиться в броню.
– Сара, – начал я без предисловий, – планы меняются, высадку будем осуществлять не на «Цирконе» и челноке.
– А на чём это? – Она удивлённо воззрилась на меня, ошарашенная таким заявлением.
– Прыгнем на РКД-22.
– Это на «Ведьме», что ли?! – И, глядя на меня всё более расширяющимися глазами, она выдала такой матерный загиб, что захватило дух даже у меня. Видимо, впечатления о таких полётах у неё были не хуже комаровских.
И да, я «вспомнил», что «Дугу» действительно на местном жаргоне прозвали «Ведьмой», уж не знаю за что.
– На ней, – подтвердил я её самые чёрные подозрения. – Собери остальных, определимся с составом десантной группы.
Прокашлявшись, Сара рявкнула:
– Группа, становись!
Встала слева, но продолжала таким взглядом смотреть на меня, что стало немного не по себе. Подумалось даже, может, я чего не помню об этих комплексах. Спросил негромко:
– А чего ты так переживаешь-то?
Она несколько секунд помолчала, затем, выдохнув, сквозь зубы бросила:
– Комаров, ну если тебя возможность обосраться в полёте не пугает, то да, канеш, переживать не о чем.
Я задумался, о такой возможности память Комарова меня не предупреждала. Однако десант уже построился, и, собравшись с мыслями, я задал вопрос:
– Джентльмены, кто летал на «Ведьме»?
Строй сразу же поделился на две неравные части: первую, состоящую из Габриэля, Кары и обоих техдиверсантов, на чьих лицах было написано удивление и непонимание, и вторую, включающую всех «старичков» и Морозова, разразившихся непереводимой смесью ругательств на всех известных языках. Я улыбнулся.
– Ну вот и определились. Те, кто не понял, о чём речь, могут быть свободны, остальные на месте. – Оглядев скривившиеся лица оставшихся, я ещё раз подтвердил свои слова: – Да, джентльмены, нам предстоит увлекательный полёт на «Ведьме» на поверхность Севена. Все вы через это проходили, неприятно, – развёл я руками, – иногда досадно, но ладно. – Посерьёзнев, добавил: – К сожалению, это единственный вариант с реальными шансами на успех. Поэтому придётся прыгать.
Взгляд мой остановился на лейтенанте с «Эрестфера». Единственном, чью квалификацию мне ещё предстоит проверить, к сожалению, прямо в боевых условиях.
– Морозов, – подойдя к новенькому, заглянул я ему в глаза, – сколько у тебя реальных прыжков, не на имитаторе?
– Два, – смутился тот.
– Боевые были?
Он смутился ещё больше:
– Нет, оба тренировочные.
– Ну хоть что-то, – резюмировал я, отходя. – Пойдёшь в замыкающей тройке.
Вместе со мной и Сарой как раз получалось девять человек. Три тройки.
Снова встав перед строем, я объявил:
– Идём тремя тройками, в первой – самые «тяжёлые», во второй со мной Сааринен и Кравиц, Морозов с остальными в третьей. Прыгаем тройками с интервалом в тридцать секунд. Засечка целей начнётся с пяти километров, с этой же высоты первый тормозной участок до километра, с километра можно открывать огонь на подавление, с пятисот метров второй тормозной участок до поверхности. И напоминаю: оружие со штатных креплений снять, поместить в носимый контейнер, для стрельбы с воздуха всем взять штурмовые винтовки, если кто забыл, как крепить на «Дугу», я покажу.
Помимо сложности управления и далеко не дешёвого оборудования, у РКД существовали и другие ограничения, в частности, возможность крепления лишь на тяжёлую и среднюю броню, лёгкая не оборудовалась достаточно мощным экзоскелетом и была слишком чувствительна к перегрузкам. «Дуга» и на средние-то бронескафы крепилась с оговорками, но выбирать не приходилось.
– Внимание, вход в систему! – короткое сообщение от ИИ, и вдогонку однократный звон баззеретов под вспышку красной иллюминации.
Я подключился к каналу мостика, ловя распоряжения О’Киффа. Голос капитана, резкий и чёткий, ворвался в наушники:
– Посты, доклад. Данные сканирования на экран!
Прослушав скороговорку отчётов командиров постов, оглянувшись, увидел, как в свою очередь, щёлкнув тангентой, коротко доложила Сара:
– Капитан Сааринен, десантная группа, к бою готовы. – Посмотрела на меня, я коротко кивнул. Ей пора привыкать, что она командир группы и один из старших офицеров корабля, а я в таких ситуациях не более чем пассажир.
Выждав паузу, я связался с Кернеем:
– Это Комаров. Как там наши дела?
– Пока не родила, – скаламбурил О’Кифф. Но, перейдя на серьёзный тон, ответил: – Не особо, Влад. Пять основных кораблей необронов, и это только те, кого вижу, сколько их вне пределов зоны сканирования, предугадать сложно.
– Понятно, что Севен?
– Пока чист, по крайней мере, та сторона, что обращена к нам.
– Долго до него?
– Часа два до выхода на высокую орбиту.
Я ещё раз быстро прокрутил в голове складывающийся план, окончательно утверждаясь с основными пунктами, затем донёс их до капитана:
– Керней, смотри, я тут обмозговал ситуэйшн, в общем, делаем максимально полное сканирование планеты, думаю, надо искать аномальный либо действующий источник энергии на месте руин предтеч, нахождение Мэйв наиболее вероятно там, и вне шахтёрских посёлков и добывающих участков. Судя по собранным о ней сведениям, она фанатично увлечена археологией, возможно, даже после нападения необронов она осталась на месте раскопок.
– Понятно. – О’Кифф прервался, отдавая указания, затем снова вернулся к нашему разговору: – Как думаешь производить высадку?
– Прыжок на «Ведьме».
Керней аж закашлялся:
– Кхм, да, ну не завидую я тебе. Какая серия?
– Двадцать вторая, – ответил я нейтральным тоном, стараясь скрыть удивление от такой реакции даже от несгибаемого О’Киффа.
– Ну эта ничего, одна из новых, – справившись с эмоциями, даже несколько снисходительно прокомментировал мой ответ капитан. – У меня первые, в учебке, были на девятой, но это нам старьё спустили, тогда уже тринадцатые приняли на вооружение. Но их быстро списали, дефект какой-то вылез, на боевые я уже на пятнадцатой прыгал, а ты?
Я порылся в памяти Комарова, затем уверенно произнёс:
– Не, пятнадцатые видел, но не прыгал, к нам как раз новую восемнадцатую серию прислали, тренировочные уже на них делали, а на боевые на девятнадцатой, точно помню, у них ещё станок турели громоздкий такой был.
– Да, да, да! – перебил меня Керней. – Помню, как же, под новое техзадание, для возможности крепления УРО, спаренного с автоматом.
– Точно! – улыбнулся я воспоминаниям.
– Не, двадцать вторая неплоха, недаром её уже лет пять не меняли, – подытожил О’Кифф. – Новее только двадцать пятая, но она пока только в одной бригаде полевые испытания проходит. Кстати, соседи наши, во 2-й оперативной три их батальона, зачищать Севен они будут.
– Влад, – отвлекла меня Сааринен, тронув за плечо.
Я обернулся, ловя взгляд больших зелёных глаз. Её рука осталась на моём плече, лишь ладонь чуть напряглась, кончиками пальцев цепляясь за выпуклый наплечник, не давая руке соскользнуть. В боевой броне, без шлема, с коротким ежиком рыжих волос, с этим пронзительным взглядом, легкой полуулыбкой, скульптурной линией вздёрнутого подбородка, резко очерчивающей овал лица, она была красива, но красива, как, наверное, красиво оружие, совершенное в своём предназначении убивать… Я очнулся от мысли, что уже целую минуту стою и молча смотрю на неё, а понимающая полуулыбка действительно не сходит с её лица. Моргнув и на секунду опустив глаза, что помогло мне собраться с мыслями, я посмотрел на неё снова:
– Да, Сара, что?
– Ну, – прищурилась она, отпуская моё плечо, – группа в броне, пора цеплять «Ведьм».