— «сборности вместо соборности», по точному слову Н. А. Бердяева. Выход на другой уровень при анализе слова (синтаксический или акцентологический, например) смещает семантическую перспективу и дает искаженную картину смысла.
Хорошим подсобным материалом могли бы стать аналитические словари типа «Нового объяснительного словаря синонимов русского языка» под редакций Ю. Д. Апресяна, первый выпуск которого вышел в 1997, а последний в 2003 году. Это не ментальный словарь, потому что его авторы отказываются от синтеза полученных в результате изучения материала выводов; да и подбор примеров-иллюстраций вызывает известные сомнения.. Установление структуры и смысловых границ концепта в словаре создает определенные трудности, потому что кроме синонимов слова представлены и как омонимы: голый 1 и голый 2 по существу разные слова (‘не покрытый обычной одеждой’ и ‘лишенный обычного внешнего покрытия’), что позволяет авторам дополнить список синонимов словами, обычно неизвестными синонимическим словарям (декольтированный, открытый, непокрытый в первом случае и непокрытый во втором). В результате у имен существительных происходит разрыв семантических связей, разрушающий символический тонус слова, ср. дом 1 как здание, строение, постройка, корпус (!) и дом 2 как жилище, жилье, жилплощадь, резиденция (!). Все остальные значения слова дом устранены, и возникает представление об убогости русской ментальности. Символ подавлен понятием. Это тем более верно, что для пояснения имен прилагательными использованы не все наличные (домовый и домовой отсутствуют). Как это и было описано в статьях редактора (Апресяна), все слова первого тома посвящены описанию «антропоцентрической лексики», поскольку «нет никаких других концептов, которые могли бы конкурировать с антропоцентрическими»; однако на концептуальном уровне все такие концепты символичны, что не отражается в тексте словаря. Это чисто механическая подача наличного материала по семантическим «долям» на основе заданного алгоритма описания. Впечатление такое, будто составители приноравливают русский материал к каким-то типологическим схемам, очень напоминающим «примитивы» Анны Вежбицкой.
Наиболее удачным ментальным словарем русского языка остается «Толковый словарь живого великорусского языка» В. И. Даля, особенно в прижизненных его изданиях; но он устарел как в материальном, так и в идеографическом отношении. Не случайно этот словарь переиздается в последнее время. Он дает собирательное толкование словарных единиц, которые весьма условно можно считать концептами. Но гнездовой способ подачи материала показывает движение концепта во времени и пространстве, посредством производных слов создавая картину дифференциации исходного концептума, его специализацию и (в формах глагола и прилагательного) — пределы далеко зашедшей идеации исходного признака концептума; нахлынувшая в начале XX века волна нового типа идентификации (номинализации), посредством суффикса -ость, прервала дальнейший путь собственно русского движения ментальности.
Соглашаясь с мнением Шарля Балли о том, что «составление подобных [идеографических] словарей является отнюдь не механической работой, а творчеством, требующим тонкого чутья языка и вообще очень большого такта и вкуса», составители Словаря обретали большую помощь в уже опубликованных трудах лингвистов, сверяли свои разработки с их интуициями. Тем самым оказалось возможным преодолеть объективные недостатки такого рода работы: избежать и «внешнего пути» составления словарных статей (от словника, составленного на основе авторитетных словарей), и одновременно слишком сильного влияния личности автора на характеристику описываемого концепта. Согласованная информация различного происхождения и содержания позволяет углубить семантическую проекцию словарной статьи, избегая «внутреннего круга» толкований. Постоянное изменение точки зрения на воссоздаваемый концептум позволил выразить его с достаточной степенью объективности, точности и надежности.
Большинство современных словарей дают значения слов, актуальных для данного исторического момента, и притом нормативно как рекомендацию к использованию. В этом содержится известное несоответствие: момент настоящего действия определяется образцами (текстами) прошлого. Наш Словарь — намеренно исторический, он по возможности описывает тысячелетнюю историю слов в их развитии. Развитие продолжается и в наше время, и в тот момент, когда вы читаете эти строки. Задача читателя — остановить движение на момент восприятия текста, вникнуть в его суть и тем самым понять концептум в том виде, в каком он существует от века, внутренне не изменяясь. Это индивидуальный процесс считывания информации, представленной в данном Словаре.
В Словаре представлены иллюстрации в виде высказываний авторитетных русских деятелей и писателей; эти цитаты необходимы для углубленного проникновения в сущность концептов, в их смысл. В отличие от объективного значения (особенно предметного), которое онтологично, смысл определяется конкретным контекстом как фоном концепта, и, следовательно, смысл является индивидуальным проявлением значения, он гносеологичен.
Терминами совр. — сленг — диал. — жарг. — арго в ментальном словаре представлена концептуальная замена лексикографических терминов «разговорное» — «просторечное» — «грубое» — «высокое» и под.; стиль здесь заменен функцией, а дробности классификации — собранностью социальных характеристик. В анализе логика подавляет психологию, которая должна вернуться в момент работы читателя со словарем. Таковы возможности разной социальной среды, экспериментируя со словом, выявить и обозначить концептуальное зерно первосмысла.
Представление о концептуме — виртуальном феномене знания — дается аналитически в обратной перспективе познания, от этимона к современным текстам. Синкретизм концепта читательской волей должен воссоздаваться синтетически в прямой перспективе — возвращением к концептуму на основе представленных в словаре материалов. Свою роль здесь играет интуиция и вербальный опыт читателя, поэтому окончательные результаты прочтения могут различаться у разных лиц — это эффект синкретизма концептума, до конца не раскрывающегося. Подобное представление национального концепта позволяет увидеть его объемно, цельно и по возможности полно — в той степени, какая достигается современной его разработкой. Таким образом, сам принцип концепта как феномена подсознания диктует двунаправленную проекцию в его постижении, и герменевтический подход к этой процедуре кажется вполне оправданным.
В заключение укажем связь между представленными членами словарной статьи и теми позициями, которые определяются известными философскими точками зрения. А именно, материалы, представленные под знаком (=) — эпитеты-определения — соотносятся с позицией реализма, под знаком (-) — современные ментальные характеристики — с позицией номинализма, под знаком ([]) — текстовый материал — концептуализма. Тем самым в Словаре отражается полный состав наличных проявлений ментальности во всех возможных формах.
Трудность в том, что познавать новое, неизвестное, вообще сложно и трудно. Но в том и состоит интеллектуальное действие сознания, в котором посредством познания возникает новое знание. Русский писатель Борис Зайцев выразил эту мысль такими словами:
Истина всегда свежа, «оживлена», слепое повторение же не истина, новый человек есть живо воплощающий этот свет и духовность, что не со вчерашнего дня существует. Но всякий, кто в себе растит и выхаживает этот свет, чем больше ему удается, тем более он творит новое, высший тип, к которому стремится человечество.
«Творить новое» знание и призван Словарь русской ментальности.
Раздел 6. Предмет, объект и метод (методический аспект в отношении к научным школам)
«Метод — это собственно и есть выбор фактов, и прежде всего, следовательно, нужно озаботиться изобретением метода; и этих методов придумали много, ибо ни один из них не напрашивается сам собой», — писал знаменитый французский математик Ж. А. Пуанкаре. Метод определяет доказательность и надежность полученных в исследовании результатов.
Предметная область исследования — совокупность вещей или явлений в их взаимном отношении, которая существует объективно, независимо от результатов деятельности человека. Объект научного исследования — не сам предметный мир, а только свойства и отношения, выявленные и зафиксированные человеком, объективированные им в результате исследования — «объектом является смысл термина» (Б. С. Грязнов).
Предметом Словаря ментальности являются слова и авторитетные в данном отношении тексты; соответственно, объектом его выступают концепт и — в конечном случае — концептум. Концепт передает актуальную сущность ментального поля сознания, тогда как концептум представляет ее первосмысл, столь же актуально представленный в современном концепте.
Отечественная когнитивистика сегодня богата первоклассными трудами, всесторонне объясняющими все стороны ментальности и русской концептосферы (термин Д. С. Лихачева), развивающейся параллельно с биосферой на основе ноосферы (есть ее проявление). В сжатом виде различные направления и школы этой области филологического знания можно представить в следующем виде.
Каждая наука представляет себе концепт в соответствии со своими конкретными задачами и целями. В отечественном обиходе обозначились следующие направления, исследующие ментальность со стороны мышления.
Био-психологические работы по ментальности отражают взгляд на народную ментальность «изнутри» самого народного характера; это база, основание исследований, своего рода метод саморефлексии, раскрытие «внутреннего человека» в себе самом. Благодаря этому особую ценность приобретают работы, исполненные носителями данной ментальности.