[500] В книге «Тубурская игра» Макс Фрай делает возможным осуществление влияния мага на законы времени пространства романа. Это достигается изменением течения времени в отношении конкретного индивида по его собственному желанию. Макс Фрай вводит материальное воплощение движения временных координат от прошлого к настоящему, реализовавшееся в виде «Колеса Времени». Процесс поворота «Колеса» в определенном направлении позволяет изменять ход времени для колдунов Ордена Часов Попятного Времени. Мать Нумминориха Куты посредством «Колеса Времени» возвращает себе молодость: «Вскоре после откровенного разговора о моем происхождении и прочих интересных вещах мама покинула меня, намереваясь повернуть вспять свое личное Колесо Времени и еще раз прожить молодость, почти целиком потраченную на учебу в Ордене и возню со мной»[501]. «Колесо Времени» носит индивидуальный характер для каждого колдуна и используется по его усмотрению. Поворот «Колеса» вспять означает переход в прошлое с последующим видоизменением путешествующего мага сообразно данной эпохе.
В книге «Дар Орла» Флоринда знакомит Карлоса Кастанеду с шаманским понятием «Колесо Времени». Перед этим она поясняет ему основное отличие времени обыкновенных людей от времени шаманов: «Флоринда объяснила, что, когда она и ее друзья говорят о времени, они не имеют в виду что-то такое, что измеряется движением часовой стрелки. Время является сущностью внимания, из времени состоят эманации Орла, и, по существу, когда входишь в любой аспект другого „я“, то знакомишься со временем»[502]. Время людей знания существует при их переходе в «другое я», которое сопровождается трансформацией физического облика воина в сгусток светящейся энергии, являющейся его внутренней природой. Благодаря превращению мага в светящуюся энергетическую субстанцию достигается странствие в иные измерения. Неслучайно в связи с осуществлением совместного сновидения Ла Горда и Кастанеда обменялись светимостями для благоприятного перехода в «другое я». Автор пишет: «Во время нашего совместного сновидения под наблюдением Зулейки мы с ней обменялись огромным количеством нашей светимости. Именно поэтому мы смогли вместе выдержать давление другого „я“, когда входили в него телесно. Дон Хуан говорил ей также, что только сила воинов его партии сделала в этот раз переход таким легким и что, когда ей придется переходить самостоятельно, она должна быть готова сделать это в сновидении»[503]. Светящийся кокон человека знания переходит в одну из энергетических полос – эманации Орла, представляющих собой схематичный вид одной из реальностей. Время в творчестве Карлоса Кастанеды носит нелинейный характер и в зависимости от сосредоточения на нем пристального внимания мага присутствует в каждой действительности. Ход времени в книгах автора имеет место быть в любом из миров, вектор которого зависит от сфокусированности на нем сознания воина. Макс Фрай перенимает данный принцип, вкладывая в реплику персонажа облака цитату, определяющую структуру мироздания Вселенной «Тубурской игры»: «Ход времени в разных Мирах обычно не согласован…»[504] «Колесо Времени» является понятием, вбирающим в себя общую характеристику временных координат для шаманов. Карлос Кастанеда раскрывает его сущность в физическом аспекте: «Она сказала, что колесо времени подобно состоянию повышенного осознания, являющегося частью другого „я“, так же как лево- и правостороннее осознание являются частями нашего повседневного „я“, и что его физически можно описать как туннель бесконечной длины и ширины, туннель с отражающими бороздками. Каждая бороздка бесконечна, и бесконечно их число <…>. Быть пойманным в бороздку времени означает видеть образы этой бороздки, но только по мере того, как они уходят»[505]. Каждая бороздка Колеса – это отдельная реальность, образованная определенным течением времени. Другими словами, «Колесо Времени» – собирательный образ многообразия времен, развивающихся независимо друг от друга. Макс Фрай применяет данную концепцию, делая время не только специфическим для каждого мира понятием, но и линейно развивающейся абстрактной материей в пределах одной альтернативной реальности. Мать Куты возвращает свою молодость, переходя в прошлое, благодаря Колесу в пределах одного мира, в тот момент как в каждой реальности Кастанеды, находящейся в бороздке времени, может содержаться и прошлое, и настоящее, и будущее. При этом видящий может самостоятельно перемещаться в одну из бороздок по своему разумению. Тем самым героиня Фрая, подобно воинам Карлоса Кастанеды, способна переходить в определенный момент времени.
Кастанеда противопоставляет обыкновенных существ, имеющих дела с одной бороздкой времени, видящим, способным проникать в каждую из них: «Смотреть же в нее означает быть пойманным ею, жить ею, этой бороздкой. Она сказала, что, то, что воины называют волей, относится к колесу времени. Что-то похожее на усик виноградной лозы или на осязающее щупальце, которое есть у всех нас. Она сказала, что конечная цель воина – научиться фокусировать волю на колесе времени, для того чтобы заставить его поворачиваться. Воины, сумевшие повернуть колесо времени, могут смотреть в любую бороздку и извлекать оттуда все, что пожелают, вроде этого „космического влагалища“»[506]. В предисловии к книге «Колесо Времени» Карлоса Кастанеды дается более конкретная характеристика способностей воина внутри отдельной бороздки: «Свобода от зачаровывающей силы взгляда в одну единственную бороздку означает, что воины могут смотреть в любом направлении и видеть, как время отступает от них или приближается»[507]. Словосочетания «время отступает» и «время приближается» связаны с временными категориями прошлого и будущего, которые воин может лицезреть в других бороздках-мирах, предварительно оторвавшись от одной из них. Просмотр обыкновенных людей лишь одной борозды обуславливается их жизнью в четко закрепленных временных рамках: прошлое – настоящее – будущее. Воин перемещается в отдельный мир, соответствующий определенному времени, с помощью прикладывания усилий, позволяющих поворачивать данное Колесо Времени в любую сторону. Тем самым происходит сохранение Максом Фраем в своем произведении не только принципа заимствования наименования понятия, вбирающего в себя ход времени, но и передача основного метода воздействия на него путем поворота. Находясь в «Кофейной гуще», подруга сэра Макса, оборотень Триша на самом краю сада сталкивается со стеной тумана. Макс Фрай пишет: «– Ой, – говорит Триша, обнаружив, что уперлась в стену тумана, с которой граничит дальний конец их сада»[508]. «Кофейная гуща» с прилегающей к ней территорией является отдельной реальностью, туман представляет собой субстанцию, ограничивающую ее протяженность. Однако Фрай пишет о путешествии сквозь туманную стену Макса и его друга Франка, а также о появлении из тумана гостей: «Франк туда каждый день ходит, и Макс тоже, и некоторые гости оттуда появляются и уходят потом тоже через туман, и ничего им не делается»[509]. В книге Карлоса Кастанеды «Дар Орла» туман описывается как граница, разделяющая мир надвое: «Предмет нашей беседы находился в пяти-семи метрах справа от меня и выглядел как бесплотная стена желтого тумана, разделявшего, насколько я мог судить, весь мир надвое. Эта стена простиралась от земли до неба, уходя в бесконечность. Пока мы беседовали, половина мира, находившаяся справа от меня, была целиком закрыта этим туманом, левая же половина была видна как на ладони» [510].
Разделение мира надвое с помощью туманной стены способствует появлению двух различных действительностей. Об этом свидетельствует описание стены, как субстанции, которая «простиралась от земли до неба, уходя в бесконечность»[511]. При этом мир в данном контексте осмысляется Кастанедой в виде понятия, включающего в себя многообразие реальностей. Стена тумана скрывает от мага другую действительность, которая по отношению нему предстает в качестве неизвестного пространства. Исходя из этого, у спутников Кастанеды появляется страх – боязнь шагнуть за границы известного. Автор пишет: «Это была стена тумана, которая тянулась повсюду до самого неба, – сказала она. – Она была прямо здесь, она сводила меня с ума <…>.– Что ты обо всем этом думаешь, Нестор? – спросил я. – Я боюсь, – сказал он тихо <…>. – Аты, Роза? Услышав, что я обращаюсь к ней, Роза подскочила. Она, казалось, потеряла дар речи <…>. – Конечно, она помнит, – сказала Хосефина, смеясь. – Но она до смерти перепуталась»[512]. Основываясь на этом, Макс Фрай описывает чувства страха оборотня Триши, увидевшей туманную завесу на границе «Кофейной гущи». Фрай поясняет: «Но у Триши от этого тумана в глазах темно и шерсть на загривке дыбом, хотя, по идее, там давным-давно нет никакой шерсти, откуда, вы что? Франк ее очень качественно из кошки в девушку превратил, отлично постарался; он вообще все делает на совесть, если уж берется»[513]. Макс Фрай также превращает туманную завесу в границу между измерениями. Для героев «Тубурской игры» делается возможным сквозь туман переходить из одного мира в другой. Автор показывает появление из стены тумана гостя, который впоследствии представляется Нумминорихом Кутой: «Щенки тумана стали понемногу просыпаться и разбредаться по саду. Один забрался Трише на колени, явно намереваясь еще немного там подремать, но вдруг передумал, спрыгнул на землю и побежал обратно, к туманной стене. Остальные рванули за ним, а минуту спустя снова выскочили, счастливые, возбужденные, повизгивающие от восторга, и Триша сразу поняла, в чем дело. Это они встречают гостя, которы