17. Степанов Ю.С. Эмиль Бенвенист и лингвистика на пути преобразования / вступ. ст. // Бенвенист Э. Общая лингвистика. – М.: УРСС, 2002. – С. 5—16.
18. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании русской языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / отв. ред. Б.А. Серебренников. – М.: Наука, 1988. – С. 173–204.
19. Фрумкина Р.М. Самосознание лингвистики – вчера и завтра // Известия РАН. – Сер. лит. и яз. – 1999. – т. 58. – № 4. – С. 21–28.
20. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: Когнитивное исследование политической метафоры (1991–2000). – Екатеринбург: УрГПУ, 2001.
21. Leibniz G.W. New Essays on Human Understanding / Trans. P. Remnant, J. Bennett. – Cambridge: Cambridge University Press, 1981.
1.2. Когнитивная лингвистика: истоки, проблемы, задачи
Когнитивная лингвистика представляет собой одну из областей когнитивной науки (cognitive science). Ее формирование как самостоятельного направления начинается во второй половине 70-х годов, а окончательное оформление относится к 90-м годам XX в.
Когнитивная лингвистика, по определению В.З. Демьянкова и Е.С. Кубряковой, изучает язык как когнитивный механизм, играющий роль в кодировании и трансформировании информации (КСКт 1996: 53–55). Н.Н. Болдырев характеризует когнитивную лингвистику как «одно из самых современных и перспективных направлений лингвистических исследований, которое изучает язык в его взаимодействии с различными мыслительными структурами и процессами: вниманием, восприятием, памятью и т. д.» (Болдырев 1998: 3).
Основной пафос когнитивной лингвистики состоит в смене познавательных установок от «Ограничивайся непосредственно данным» к «Стремись проникнуть вглубь» (Паршин 1996: 30). В соответствии с этим тезисом объектом исследования нового направления признаются «различные структуры знания и языковые способы и механизмы их обработки, хранения и передачи, способы познания и концептуализации окружающего мира и их отражение в языковых единицах и категориях» (Болдырев 1998: 3).
Как было отмечено в исследованиях последнего времени, «предмет когнитивной лингвистики – особенности усвоения и обработки информации с помощью языковых знаков – был намечен уже в первых теоретических трудах по языкознанию в XIX веке» (Попова, Стернин 2002: 3). Рассуждения о «психологизме в языкознании» встречаются в работах В. Вундта, А.А. Потебни, Г. Штейнталя.
Уже А.А. Потебня осознавал роль языка в процессах познания нового, становления и развития человеческих знаний о мире на основе психологических процессов апперцепции и ассоциации, на основе разных по силе представлений человека о явлениях, имеющих названия в языке. Свидетельством этого стали его рассуждения о понятиях, остающихся вдали, и понятиях сильнейших, выдвигаемых вперед, участвующих в образовании новых мыслей (Потебня 1993: 83).
Предпосылки для формулирования объекта когнитивной науки присутствуют и у И.А. Бодуэна де Куртене, писавшего, что «из языкового мышления можно выявить целое своеобразное знание всех областей бытия и небытия, всех проявлений мира, как материального, так и индивидуально-психологического и социального (общественного)» (Бодуэн де Куртене 1963: 312).
В качестве основных источников когнитивной лингвистики традиционно выделяют целый комплекс научных направлений.
1. Начало изучению проблемы взаимоотношения языка и мышления было положено психологами, врачами, нейрофизиологами (В.М. Бехтерев, И.П. Павлов, И.М. Сеченов). Немаловажное значение имели и работы нейролингвистов (Л.С. Выготский, А.Р. Лурия). Возникшая психолингвистика начинает изучать процессы порождения и восприятия речи, процессы изучения языка как системы знаков, хранящейся в сознании человека, соотношение системы языка и ее использования (американские психолингвисты, А.А. Леонтьев, А.А. Залевская и др.).
2. Лингвистическая семантика. Когнитивную лингвистику именуют «сверхглубинной семантикой». Для когнитивизма характерно стремление увидеть за категориями языковой семантики (прежде всего грамматической) более общие понятийные категории, которые являются результатом освоения мира человеческим познанием.
3. Когнитивная наука (cognitive science). Предметом когнитивной науки является устройство и функционирование человеческих знаний; сформировалась она в результате работ по созданию искусственного интеллекта. Складывающаяся на этой основе теория оказалась неспособной объяснить познавательные процессы человека и описать эти механизмы, что вызвало необходимость в междисциплинарном синтезе. Когнитивная наука объединила усилия философов, психологов, нейрофизиологов, лингвистов, специалистов в области искусственного интеллекта. Свою роль в становлении когнитивной лингвистики сыграли также данные лингвистической типологии и этнолингвистики, позволяющие определить, что в структурах языков универсально, и обусловившие поиск внеязыковых причин универсалий и разнообразия.
Зарубежные исследования по когнитивной лингвистике длительное время представляли собой совокупность индивидуальных исследовательских программ, слабо связанных либо вовсе не связанных между собой (Паршин 1996: 30). Практически параллельно развивались теория прототипов и категориальная семантика Э. Рош, теория концептуальной метафоры и структурирования непредметного мира Дж. Лакоффа – М. Джонсона, теория этнокультурной семантики ключевых культурных концептов А. Вежбицкой, теория структурирования пространства и фонообразования Л. Талми, «ролевая» когнитивная грамматика Р. Лэнекера (часто цитируемого как Р. Лангакер), теория фреймов М. Минского и Ч. Филлмора. Тем не менее в центре всех исследований находилась «связь знаний, заложенных в языке, с субъектом восприятия, познания, мышления, поведения и практической деятельности; преломление реального мира – его видения, понимания и структурирования – в сознании субъекта и фиксирование его в языке в виде субъектного (и этнически) ориентированных понятий, представлений, образов, концептов и моделей» (Рябцева 2000: 3).
К настоящему времени когнитивная лингвистика представлена в России и в мире несколькими мощными направлениями, каждое из которых отличается своими установками, областью и особыми процедурами анализа. Основными центрами когнитивной лингвистики за рубежом являются отделения Калифорнийского университета в Беркли и Сан-Диего, Центр когнитивной науки Университета штата Нью-Йорк в Буффало. В Европе когнитивная лингвистика активно развивается в Германии и Голландии.
В России достаточно продуктивно работают когнитивные школы в Москве (В.А. Виноградов, Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, А.Е. и А.А. Кибрик, И.М. Кобозева, Е.В. Рахилина и др.), Волгограде и Краснодаре (С.Г. Воркачев, В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин и др.), Воронеже (З.Д. Попова, И.А. Стернин, А.П. Бабушкин и др.), тамбове (Н.Н. Болдырев, Е.М. Позднякова, т. А. Фесенко), Кемерово (Е.А. Пименов, М.В. Пименова), Иркутске (А.В. Кравченко, В.А. Степаненко) и др. Для всех этих школ характерно стремление объяснить языковые факты и языковые категории и так или иначе соотнести языковые формы с их ментальными репрезентациями и с тем опытом, который они в качестве структур знания отражают.
В целом же достаточно сложно описать основные течения, которые сформировались в русле когнитивной лингвистики в данный момент, настолько они разнообразны, отличны по своим установкам и методикам анализа. Обзор существующих тенденций потребовал бы специального труда. Сложность подобной задачи усугубляется тем обстоятельством, что несмотря на значительное количество работ, посвященных когнитивной лингвистике, и в западной, и в отечественной традиции отсутствует единое и общепринятое определение термина "когнитивный". На это обстоятельство указывает ряд исследователей, среди которых А.А. Залевская, Е.С. Кубрякова, З.Д. Попова, И.А. Стернин, Р.М. Фрумкина. Так, Р.М. Фрумкина отмечает, что «к сожалению, термин "когнитивный" размыт и почти пуст» (Фрумкина 1996: 55), а Е.С. Кубрякова говорит о «некоторой неясности и расплывчатости самого термина "когнитивный" или даже понятия когнитивной лингвистики» (Кубрякова 1999: 4).
В результате многие из «когнитивных» лингвистических исследований таковыми не являются, а многие семантические исследования, не ставя перед собой собственно когнитивных задач, по существу выполняют именно их (см. работы Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, т. В. Булыгиной и А.Д. Шмелева, И.Б. Левонтиной и др.).
Подобная ситуация вызывает к жизни попытки сопоставить теоретические и практические результаты деятельности различных школ, перевести их терминологический аппарат на один язык, выявить сходства и различия. Среди наиболее интересных изысканий этого типа можно назвать статью Е.В. Рахилиной (2000), посвященную «переводу» основных терминов и задач когнитивного направления на язык Московской семантической школы. Такие исследования имеют немаловажное значение, поскольку позволяют эксплицировать общность многих моментов когнитивной лингвистики и российских семантических направлений, до этого скрытых за специфичной для каждого из подходов терминологией. Учет достижений западной когнитивистики и отечественной лингвистической традиции способен обогатить любое исследование и представляется весьма важным.
Все сказанное позволяет Е.С. Кубряковой и В.З. Демьянкову утверждать, что область когнитивных исследований еще окончательно не сложилась (КСКт 1996: 54). В рамках когнитивной лингвистики наблюдается активное изучение различных областей языкознания – словообразования, морфологии, синтаксиса. Особое внимание уделяется исследованию семантики, разрабатываются ее разные виды – концептуальная, прототипическая, фреймовая (подробнее о тенденциях в развитии когнитивной семантики см.: Баранов, Добровольский 1997, Ченки 1996).
Анализируя положение дел в когнитивной науке, Е.С. Кубрякова отмечает, что к сегодняшнему дню с уверенностью можно говорить «о двух противопоставленных ветках когнитивизма – "машинной" и лингво-психологической, между которыми располагаются направления, тяготеющие к одному из названных полюсов» (Кубрякова 1997: 23). В машинной (компьютерной) версии когнитивной науки доминирует связь основных проблем и основных достижений с электронно-вычислительной техникой.