головы, всебольше убеждаясь,что старшийВоробьев –такой же необычныйи интересныйчеловек, каки его младшийбрат.
Да и о какойлогике тутвообще моглаидти речь?!
У тебя все внутрипереворачивалось,едва ты тольковспоминала,как Саша улыбалсятебе, как онмедлил, преждечем написатьтебе это сообщение,как будтодействительноволновался.
А вдруг?
Вдруг это неблажь и не прихоть,вдруг такоеприглашение,просьба неявляются егопостояннымидействиями?
Вдруг он вполнеобычный, земнойчеловек беззвездных закидонов?
И ты упустишьтакой момент,даже не захочешьубедиться вложности своихглупых, бредовыхпредположений?!
Наплевать! Дахоть мир будетрушиться наглазах, но тыне откажешьсяот самой маленькойвозможностиузнать парнейиз группы поближе.
Наташка выразительнопосмотрелана тебя и покрутилау виска пальцем.
Ты не дрогнула.
Только поняв,что все уговорыбессмысленны,она пошла искатьАндрея. Ну, неотпустит жеона тебя однув клуб!
Рома.
Темно… И хорошочто темно. Покрайней мере,невозможнопрочитать полицу, как тырасстроен.Глаза бы выдали,да только тыих прячешь застеклами очков.
Все…
Ты здесь – и нездесь, ты в своемсобственноммире, и наплеватьна тех уродов,кто будет домогатьсядо тебя сегодня.
- Воробей, чтопить будешь?
- Ром, - мрачноизрекаешь ты.Рыжик понимающеухмыляетсяи направляетсяк барной стойке.
Горький и сладкий…То, что нужнов этот момент.Лениво покачиваешьбольшим бокалом,глядишь посторонам: какобычно, многонарода, многодури и травы,много музыки.
- Будешь? – спрашиваетАртем, подаваямаленькийпакетик.
Не успеваешьответить, какСашка тут жевыхватываетего из рук гитариста:
- Блять, да пошелты! Сунешь емуеще раз этугадость – всегоразукрашу,понял? Завязывай. И ты, - поворачиваетсяк тебе, - толькопосмей прикоснуться…
- Закройся, –устало произносишьв ответ. Нетсил спорить,да не собиралсяты сегоднянюхать ничего…
В воздухе повисаетнапряжение– такое же густое,терпкое, какнапиток в твоембокале. Не отрываясь,смотрите другна друга – и тынедоумеваешь,почему еговзгляд такойтяжелый, ведьон же смотритна свое отражениев очках. А вотты – ты видишьего глаза, и вних страннаяболь, бессилие,слабость.
Захотелось– до ужаса захотелосьвдруг остатьсяс ним наедине,задать какие-товопросы, простобыть с ним, обнимать,чувствовать…И чтобы не быловокруг этойравнодушнойтолпы…
- Эй, братишки,не ссорьтесь!– восклицаетРыжик, как обычно,уловив начинающийсяконфликт. – Мыприехали отдыхать!Расслабьтесь!
Сашка откидываетсяна спинку кресла,прикрываетглаза. И ты вдруготчетливопонимаешь, чтоон устал – потому, как пониклиего плечи, кактяжело лежатруки на коленях,как он обводитвзглядом беснующихсялюдей на танцполе.
У вас вип-места,вы сегодня –короли и королевы,к вашим услугамсамое дорогоевиски, шампанскоеи девушки…
Когда-то - усмехаешься,будто сон вспоминаешь- когда-то этобыло действительнокруто. Вы тольконачинали путьк успеху. Васуже началиузнавать наулицах, приходилосьпостоянноменять номерамобильныхтелефонов –и как фанаткитак быстроузнавали? Хотелосьжить красиво,как в сериалах:и чтобы квартирабыла огромная,и машин несколько в гараже, иатрибутика«звездной»жизни присутствовала…
Вечеринки,клубы, встречи,after-party,красные дорожки,лимузины… Тебеопротивеловсе это ужечерез месяц.И фальшивыеулыбки на глянцевыхлицах пересталибыть привлекательными.И жадный блескв глазах невозможнобыло списатьтолько на яркоеосвещение.
Это фольга.Мятая, блестящая,тонкая и оченьхрупкая. За ней– настоящаяжизнь… Можетбыть, не такаякрасивая, ноименно настоящая.
И ты стал избегатьвсех. На какое-товремя – покадлилась записьпоследнегоальбома – тыстал практическизатворником.Дом - студия,студия – дом– вот и все твоиперемещенияза последниенесколькомесяцев. Журналистысходили с умав попыткахвыловить тебя,менеджер, ассистентрвали волосыв досаде оттого, что тыотказываешьсяот самых лакомыхпредложенийо съемках…Тебе было наплевать.Главным стало– найти себя,не заблудиться,очиститьсяот грязи и фальши,снова статьсамим собой.
Что помоглотебе? Музыка?
Когда песнибыли готовы,ты кинул листына стол и сказалпарням: «Вотмоя душа и моесердце. Нравится– ради бога, ненравится – хотьна помойкувыкидывайте.Я больше ничегоне желаю слушать».
Был момент,когда они смотрелина тебя безумнымвзглядом, ничегоне понимая. Аты – ты взял вруки гитаруи принялсянапевать однуиз новых песен«Прощай». И воттогда они сломались.
Музыка выворачиваланаизнанку,ломала всесложившиесястереотипыо тебе, бросалавызов.
Ты другой… Тыне просто симпатичныймальчик с правильнымичертами лицаи красивойфигурой, ты небездушнаяоболочка, приманкадля любогодельца с солиднойпачкой денег.Ты – живой,настоящий. Ктоне видит этого– путь валитна все четырестороны. А тыне намеренпрощать илиидти у кого-тона поводу.
Все, время игрзакончилось.И ты ничуть несожалеешь обэтом.
На долгом-долгомпути сюда, ксвоему новомустатусу и положению, ты многое потерял,ты поставилна карту все– и выиграл. Итеперь ты говоришь,что нет плана«Б», некудаотступать. Тыне думаешь опоражении,когда планируешьновую жизненнуюавантюру – дажеесли окружающиевертят у вискапальцем и хмурятся.Ты умеешь рисковать,ты научилсябыть жесткими требовательным.
Все здесь –лишь внешняяшелуха: и дорогойинтерьер, иулыбки администратора,и любой капризна любой вкус.Важно толькоуметь видетьпо-настоящему.
Сейчас ты четконаучился распознаватьэту тонкуюгрань.
Может быть,поэтому тебехочется уйтиотсюда?..
- Эй, Воробей,не дергайся!– тяжелая ладоньРыжика ложитсяна упрямоеплечо. – Мы дажеприсесть неуспели, кактебя потянулона подвиги…
- Я домой…
- Чего?
Он удивленноприподнимаетброви, думая,что ты шутишь,а вот Сашканапрягается.
- Меня дела ещеждут… Росяеваприслала сценарий,я почитатьхотел… И еще…
- Господи, даты хоть умеешьотдыхать иливсегда о работедумаешь? – начинаетсмеяться Рыжик.
- Он на нервахумеет играть,- тихо замечаетСаша. И ты понимаешь,что он не купился,что он понялистинную подоплекутвоих «важныхдел».
Опускаешьголову. Дажевозражать нехочется.
«Брат, зачемты здесь? Всеждешь ту девчонку?Почему ты ничегоне замечаешь…Откуда эторавнодушие…»
Мысли – мысли– мысли…
Ты точно знаешь,как закончитсявечер. Так естьли смысл оставатьсяи ждать?
Рыжик подхватываеттебя под руку,увлекает засобой:
- Пойдем-ка, милый,потанцуем!
Компания радостногогочет вслед.
- Рыжик, ты тольконе очень усердствуй…
- Хорошенькооттянитесь,голубки…
Оборачиваешьсяи вытягиваешьсредний палец:
- Уймитесь, придурки!Завидно?
Новый взрывхохота и отсветпонимания впотемневшихзеленых глазах.
Юля.
- А этот козелеще заявляет,что я ищу неприятностина свою голову!Вот в кого онтакой упертый?И где были моиглаза раньше?– ругаласьНаташка на путив клуб. Андрейотказалсяехать, чем вызвалгнев и обидусвоей спутницы.Пришлось вызыватьтакси. – У него,видите ли, головаболит от моейназойливости…Ну и пусть ищетсебе другую!А я другогонайду себе…
- Ой, прекрати!– тебе надоелослушать еестенания, темболее что тыпонимаешь, чтоони все равнопомирятся. Этойпарочке нежилось спокойно– ребята ссорилисьчуть ли не каждыйдень.
- Легко тебеговорить! Вотесли бы у тебя…
Самое верноесредство – неслушать. Теперьвместо ответовна каждую репликуты улыбалась,кивала, удивленноприподнималаброви или тяжеловздыхала. Этогооказалосьвполне достаточно,чтобы усыпитьбдительностьподруги. Ееголос, урчаниемотора, свистветра в открытомокне стали лишьочереднымзвуковым фономдля мыслей.
Развернулась,посмотрелав окно. Сотниогней мелькалив сумасшедшемкалейдоскопепрямо передтобой, подмигивая,искрясь и ускользая.Чужой город...
Незнакомыйгород.
Для чего тыздесь? И…здесьли ты?..
Ты где-то прочитала,что всю своюжизнь мы проживаемлибо в прошлом,когда вспоминаемо минувшем,либо в будущем– когда думаемо грядущем.
Вот ты…осознаешь,что сидишь всалоне автомобилярядом с подругой,вникаешь в еепроблемы? Аведь это такпросто – бытьдовольной тем,что есть... Уметьнаслаждатьсяминутой, ценитьто, что происходит.
Ты где-то награнице междупрошлым –туманно-расплывчатымиз-за безумноговолнения ивозбуждения– и будущим,таким же неопределенным,неявным, имеющимпривкус чего-тонового, острого,необычного.Сжималосьсердце отпредчувствия,и было страшноот неизвестности.Хоть понимала,что это всеглупости, ноне могла немечтать.
Ты ехала в клуби понятия неимела, пропустяттебя туда илинет…
Будут ли тамZipp, или этоочереднаядурацкая шутка,развод дляглупенькойдевчонки изпровинции…
Для чего Сашканаписал тебеэто странное«приходи» налисте бумаги?Уж ему ли скромничатьи умолять ободолжении –ему, ударникуизвестнойгруппы, у которогопоклонниц хотьпруд пруди?
Столько вопросов…И все без ответа…
Может быть,поэтому у тебятак кружиласьголова, когдаты выбираласьиз машины? ПокаНаташка расплачиваласьс водителем,ты жадно вдыхаласвежий, морозныйвоздух, медлила,не решаясьподойти к толперазодетыхдевушек и парней,атакующих двериклуба. Охранникиневозмутимосмотрели набесновавшуюсятолпу, на ихлицах не отражалосьни одной эмоции.
- Да мы же ни зачто не пройдем!Ты только посмотрина этих зверюг!– ты чуть ли непростонала,злясь на себяза этот плаксивыйтон.
Наташка тожеприуныла:
- Вот блин… Яне подумала…
Стоять на морозев легенькойкурточке и безшапки былосовсем неуютно.Ты терла ладонии подпрыгивалана месте, желаяхоть немножкосогреться.
- А нас не впустят,да?
Подруга посмотрелана тебя, как наумалишенную:
- Ты посмотрина этих гламурныхдевочек! Однадругой краше,блин! И их непускают! А мыс тобой – растрепанныепосле этогоконцерта, даеще у тебя мейкпоплыл…
- Мейк поплыл?!И ты молчишь?
- А теперь-токакая разница?Расслабься,детка, поехалидомой… Zippвне зоны действиясети… Абонентнедоступен…
- Да ну тебя! –разозлившись,круто повернуласьи пошла к дверямклуба. Была -не была: дажеесли тебя грубооткажут, ты неостановишься,