— Готов, — вздохнул я, — валяйте.
— Думаю, вам стоит обратить внимание на гонки, молодой человек. И не торопитесь с выводами! — предвосхитил он моё возмущение. — Я не говорю, что вам следует прямо сейчас пойти и записаться на следующий заезд, который, между прочим, уже через неделю. Я просто предлагаю вам присмотреться к гонкам, как явлению. Уверяю вас, Генри, вам откроется целый новый мир. Там своя субкультура, свои традиции, свой круг общения, да и проблем своих хватает!
— А вы хитрец, доктор!
— И почему же?
— Думаете, я не раскусил ваш план? Ваш и Игараси-сама?
— И какой же?
— Вы склоняете меня к инженерному творчеству. А именно этого от меня и ждут Игараси с Мацудой.
— Хм… что ж, в таком случае не смею настаивать, — поднялся Пимброк с кресла.
— И… всё? — озадачился я.
— Да. На сегодня можете быть свободны, Генри. Продолжим позже.
— А… когда? Хотя бы приблизительно?
— Я дам вам знать.
— Ну ладно, — пожал я плечами. — Мне можно идти?
— Можно, можно, — заверил Пимброк.
— И что же, не будет никакого… задания?
— Я заронил в вас зерно сомнения, этого достаточно, молодой человек. И да, можете уже сегодня начинать уменьшать дозу алкоголя.
— Ладно… всего хорошего, мистер Пимброк.
— Всего хорошего, Генри.
Вот и поговорили…
И ведь что хуже всего, я против воли постоянно обдумывал идею старого педрилы, и с каждым часом находил в ней всё меньше и меньше отрицательных моментов. А когда Диего принёс заказанную пару пива, практически уже убедил себя, что нужно, обязательно нужно провентилировать этот вопрос! М-мать, ненавижу психологов! Стоит только подпустить чуть поближе, и сам не заметишь, как они уже тебе в душу заглянули. И хорошо, если не плюнули или не нагадили. Ладно хоть, Кэм во внеслужебное время ничем подобным не занимается. Или я просто не замечаю, считая все её загоны стандартными бабскими тараканами в башке? Н-да, без пол-литры не разберёшься. А у меня как раз вторая кружка практически нетронута… эх, хорошо!..
— Хей, Олежек! — жизнерадостно рявкнул над ухом кто-то
И ладно бы просто рявкнул, так ещё и по плечу хлопнул, отчего я поперхнулся пивом и едва не выронил кружку.
— Вов, ты дурак?! — с трудом сдержав ругательство, рыкнул я.
Действительно, а кто бы это ещё мог быть? Так огреть меня по плечу, да и обратиться по-русски… на такое способен только один из моих знакомых — Вова. Которого я, собственно, и дожидался. Рановато он сегодня.
— А чё сразу дурак?! — жизнерадостно заржал тот. — А ты всегда на эту хохму попадался, ещё тогда, в студенчестве. Помнишь?
— Угу, — булькнул я пивом. И щёлкнул пальцами, грохнув кружкой по столу: — Диего! Ещё парочку!
— Спасибо, — благодарно кивнул Вова, усевшись за столик напротив меня. — Что-то умаялся я сегодня.
— Это мне, — обломал я его. — Себе сам заказывай.
— Ты чего, Олег?! — состроил непонимающую рожу Вова.
— Это тебе в наказание. Нефиг было так пугать.
— Жмот! — констатировал мой приятель. — О, Диего! Мне тоже парочку неси, только нормального лагера, а не этого пойла!
— Да, сеньор, — не стал спорить официант.
Да и с чего бы ему? Кассу делаем? Делаем. Не буяним? Не буяним… пока. И крайне желательно, чтобы не буянили и впредь. А для этого нужно что? Правильно — всячески нас ублажать. Например, оперативно менять опустевшую посуду и подносить одноразовые тарелки с закусью — всякими местными копчёностями, засушенными до каменной твёрдости. Я поначалу даже возмущался, но потом привык и убедился, что лучше к пиву и не придумаешь. Вова, что характерно, относительно закуски придерживался аналогичного мнения.
— Чё, как сам-то? — поинтересовался он первым, как только получил свою порцию пойла. — Начальство сильно гнобило?
— По поводу? — притворно удивился я.
— Ну, мы же позавчера покуролесили чуток.
— Чуток? Ну-ну…
— Э, видел бы ты, Олежек, как мы с парнями отрывались в бытность мою конвойщиком! Как из сложного рейса вернёшься, так сразу в бар. Иначе ведь никак…
— Ты про «диких»? — заинтересованно покосился я на собутыльника.
— Про них, про кого же ещё, — вздохнул Вова. — А что? Ты, кстати, откуда про них знаешь?
— Да пришлось недавно пересечься…
— Фига се! Ты уже в конвой ходил?! Да ты крут, мужик!
— Да сто лет бы он мне не сдался…
— Проблемы были? — сообразил приятель.
— Да так, немного, — отмахнулся я.
— Стой-ка… так ты из-за этого квасишь?! Чёрт… извини, мужик. И долго?
— Что долго? — не догнал я.
— Квасишь долго уже?
— На третью неделю пошёл, — нехотя сознался я.
— Ого! Видать, нехило вас приложили. Расскажешь?
— И рад бы, да не могу…
— Секретность? — глянул на меня поверх пенной шапки в кружке Вова. — Велели держать язык за зубами? Или просто нервы?
— Второе. Про «рад» я, конечно, загнул. Как только вспомню, хоть на стену лезь от тоски.
— Это да, — кивнул Вова. — Я, помню, после первой серьёзной стычки с «дикими» пять дней кряду квасил. Но мне повезло — в запой ушёл по всем правилам, под присмотром опытных людей. Зато потом как отрезало.
— А у меня почему-то не отрезает, — пожаловался я, неожиданно для самого себя осознав, что вот от этого рыжего балбеса, которого я знал, по сути, в совершенно другой жизни, ничего скрывать не хочется. — Вов, не поверишь… сегодня у психолога был.
— И чего? — Вова аж приподнялся со своего места от любопытства. — Фигню какую-нибудь посоветовал?
— Ну, не то, чтобы совсем… а что, кстати, в твоём понимании фигня? — технично перевёл я стрелки.
— Психоанализ. Прислушайся к себе. Контролируй себя. Не бухай. Полюби окружающий мир…
— Стоп-стоп-стоп! Это точно не про Пимброка!
— Ого! Тебя к самому старикану загнали?! Силён!
— А ты его знаешь, что ли?
— Приходилось пересекаться, — почему-то отвёл взгляд Вова. — Но это дела давно минувших дней.
— Понял, не дурак. А что тогда, по твоему мнению, не фигня?
— Думаю, бабу тебе надо.
— Да как бы есть уже, — развёл я руками.
— Правда?
— Кривда!
— И кто?
— Кэм… Кэмерон Санчес, она же Мисс Кей. Докторша из «мозгокрутов». Ты её не знаешь, скорее всего. Мы в кампусе почти по соседству живём.
— Это рыжая-то? — уточнил Вова.
— Ага.
— Почему не знаю? Знаю! Штатная психошлю…
— Эй, а ты чего осёкся-то? Как ты её хотел назвать?
— Кого?! — попытался Вова прикинуться шлангом.
— Кэм. Психо… кто?
— Психологичка.
— Нет, Вов, как ты хотел её назвать перед этим?
— Кто, я?!
— Ты, Вов, ты. Давай, колись. А то кружкой в лобешник словишь. Штатная… кто?
— Психошлюхиня, — разродился-таки мой приятель. — Штатная. А ты не знал, что ли?!
— То есть ты хочешь сказать, что она… что мы с ней… это она специально? По работе?!
— А ты как вообще с ней пересёкся?
— На инструктаже, она с шефом Мюрреем пришла. А я как раз один был из спецов, сидел в кабинетике. Потом она меня к Мацуде на собеседование проводила…
— Ого! Олег, признавайся, ты разрабатываешь какую-то сверхсекретную хрень для корпорации?!
— Да с фига ли?!
— А с фига ли тогда тебя так обхаживают?! У финдиректора с главбухом такого сервиса нет! Пимброк консультирует, мисс Кей под тебя подложили… ладно, ладно! Док Санчес с тобой терапию проводит!
— Вов?
— Чего?
— Ну-ка, посмотри мне в глаза! А с тобой она, кх-м, терапию не проводила?
— Нет! К сожалению!
— Эй, да ты мне завидуешь!
— Кто?! Я?! — набычился Вова. И грохнул кружкой по столу: — Конечно завидую!!! Везунчик!
— Это я-то?!
— Это ты-то! И хорош уже плакаться, давай, рассказывай!
— Что?
— Всё! Мне же интересно!..
Глава 4-4
Мэйнпорт, 28.06.23 г. ООК, день
Где же эта хреновина, мать её?! Вот когда не нужна была, постоянно глаза мозолила. А теперь фиг найдёшь… понятно, что хлам у нас по всему ангару раскидан не просто так, а в строгом порядке, но беда в том, что он ещё и, так сказать, естественный круговорот совершает: кто-то что-то добавляет, кто-то, наоборот, выуживает из кучи и пускает в дело. Причём, что характерно, сугубо по собственному усмотрению. Так что запросто кто-то из парней уже мог тиснуть, если не сам бригадир Хесус. Единственный, кого можно смело исключить из круга подозреваемых — Игараси-сама. Если ему что-то и понадобится, то сам он не пойдёт, озадачит подчинённых. Которых у него и помимо нас до… много, в общем. Правда, доступ в ангар далеко не у всех имеется. Да оно и к лучшему. Ещё тут всяких праздношатающихся не хватало…
— Фр-р-р-р-р!!! Мля-а-а-а-у-у-у!!!
— Сигизмунд, твою мамашу!!! — аж подпрыгнул я. Ну а как иначе, если умудрился котану на хвост наступить, и тот, естественно, возмутился от всей своей кошачьей души? Хорошо, комбез прочный, а то ещё и поцарапал бы. — Ну сколько тебе говорить, не лезь, когда я работаю!
Что я там говорил насчёт праздношатающихся? Вот вам и доказательство.
— Мля-а-а-а… ф-р-р-р-п-р-р-р…
— Ну извини! Понимаю, что больно. Но сам пойми — ты мастер маскировки восьмидесятого уровня, а тут ещё и темно! Ну и кто тебе виноват, братан?
— Мря-а-а-у-у-у!
— Да уверен, уверен… ладно, давай, почешу… вот так… молодец…
Хм… а ведь это довольно медитативное занятие — почёсывать кошаку бока, уши и прочие места, особенно если он их старательно подставляет под руку. Лишь бы не передумал, тогда и закогтить может. Кому-то другому, да. А со мной Зигги не такой, со мной Зигги дружит… хороший котик!
— Фр-р-р-п-р-р-р…
— Погодь секунду, Сигизмунд.
Покопавшись в горе хлама, я извлёк из неё пластиковую ёмкость затейливой формы, очертаниями смахивающую на кресло, и приспособил именно для этой роли — то бишь уселся верхом и даже откинулся на импровизированную «спинку». Похлопал по коленке — типа, запрыгивай, братан! — и как только Сигизмунд пристроился на указанном месте, погрузил ладонь в кошачью шерсть. Время подумать.