жными «охами» и «ахами», отмеряли, разводили водой, окрашивали вареньем, «Yupi» или просто белым разливали по красивым бутылкам.
Кроме того, помимо Соседа Из Последнего Подъезда, вернее Моего Будущего Дяди, в доме стали бывать какие-то люди, которых мы с Бимом даже не успевали запоминать. Поэтому Бим на всякий случай лаял на всех приходящих. Они уносили и приносили мебель, скатерти, вилки-ложки, бокалы, продукты. «Недотерьер» нервничал, путался под ногами, об него спотыкались, чертыхались, и он бежал на кухню к Бабушке с немым вопросом в глазах: как же так, чужие люди распоряжались в нашей квартире, как будто это был их собственный дом? Особенно он сердился, когда невесть откуда взявшиеся Тетины подружки в моей комнате рисовали стенгазету и надували шарики. Первый же «передутый» и оттого лопнувший шарик вызвал у него подлинную истерику, он зашелся визгливым лаем и, даже будучи загнанным под мою кровать, долго еще подвывал и фыркал на от души хохочущих над ним Тетиных подружек. А когда Совет из взрослых пополнился папой и братом Соседа Из Последнего Подъезда и потому, за недостатком места в кухне и большой комнате, постепенно перебрался в мою, Бим просто перестал выходить из-под кровати. И только сопровождал бурные споры взрослых глухим рычанием и поскуливанием, словно становился еще одним членом этих «расширенных заседаний».
– Понимаете, – растолковывала я своей ночной собеседнице, – и так было хлопот полон рот, а тут еще мои игрушки – Мишка и Обезьянка – тоже решили пожениться!
И мне враз стало ясно, какая это тяжелая работа – свадьба! Приходилось думать – ну буквально обо всем сразу! И о том, где все это будет происходить: во Дворце бракосочетания (большой комнате) или в загсе (на кухне)? В каком платье будет Обезьянка? Она так же, как Тетя, страшно переживала, оттого что ее платье не белое. Но что делать? Другой ткани для свадебного наряда Тети, кроме как розовой, Бабушка так и не достала, соответственно, других лоскутков, кроме тех, какие я собирала тайком у ее швейной машины, у меня просто не было.
Что будет у Обезьянки на голове – бантик или в фата? И если фата, то из чего ее сделать? Ведь Тетя себе купила готовую, поэтому таких лоскутков, естественно, мне взять было неоткуда. Но не могла же я обидеть Обезьянку! Умыкнув, пока Бабушка не видела, с ее швейной машины острые ножницы, я отрезала кусочек тюля от гардины в большой комнате – как раз там, где он прятался за тяжелую шелковую штору, посчитав, что именно тут случайно косо отхваченного уголка будет совсем не видно. С галстуком для Медведя вопрос решился так же радикально: я тихонько стащила один из Бабушкиных новых шелковых носовых платков.
О том, что необходимы обручальные кольца, я и не подозревала, пока в нашем доме не закипели на эту тему бурные дискуссии. Объехав много магазинов, Тетя и Мой Будущий Дядя к единодушному решению, какими они должны быть, так и не пришли. Дабы молодые не ссорились, расширенный Совет взрослых постановил, что заказывать сакральные символы брака придется в специальной мастерской по собственному, утвержденному женихом и невестой рисунку. Так вот, когда Мой Будущий Дядя принес их к нам домой в алой коробочке и благоговейно поставил на книжную полку, я поняла, что, по крайней мере, одной головной болью у меня точно меньше!
Оставались сущие мелочи: как игрушки будут стоять – кто слева, а кто справа? Надо ли им под ноги стелить полотенце и кто первый должен на него наступить? Что у них спросят? И как они ответят? Куда напишут, что игрушки женаты? По этому случаю я сделала им из обрезков бордовой бархатной цветной бумаги, оставшихся от производства стенгазеты, почти настоящие паспорта, а для того, чтобы записать дату их свадьбы, – специальную книжку в серебряной обложке.
Игрушки помогли мне расставить столики в ресторане – для этого сгодились пустые консервные банки, которые я, натаскав из мусорного ведра, тщательно помыла, разрезала – совсем так, как однажды показывали по телевизору в передаче «Очумелые ручки!» – застелила разноцветными лоскутками ткани и красиво разместила на них детскую посудку. Для этого мне даже пришлось пойти на преступление: я тайком залезла в семейные «закрома» и достала очаровательные маленькие кукольные фарфоровые тарелочки и чашечки, которыми в своем детстве играла сама Бабушка! Раздумывая над тем, можно ли мне взять их, не спросив разрешения (а Бабушка ни за что бы не разрешила, я знаю!), я рассудила, что по такому торжественному случаю никому и в голову не придет меня ругать! В конце концов, из Бабушкиного серванта взрослые тоже доставали самую «драгоценную» посуду, которой мы каждый день никогда не пользовались.
Наконец, требовался кто-то, кто объявит новобрачных мужем и женой. Эту роль на себя согласился взять мой любимый Слоник. Но поскольку мужчин – регистраторов брака в природе не встречается, то моя заветная мягкая игрушка на время стала… девочкой. Тем более что определение пола этого замысловатого «заморского подарка» всегда вызывало у меня затруднение: сам Слоник был сшит из голубовато-серебристой, похожей на брезент ткани, что непреложно свидетельствовало о его принадлежности к мужскому полу. Однако на нем была надета… розовая юбочка! Это настолько сбивало с толку, что я сперва хотела ее снять. Но потом решила Слоника не обижать, а каждый раз в игре с ним заново договариваться: кем он сегодня хочет быть – мальчиком или девочкой?
Меж тем, пока все хлопотали, Мишка и Обезьянка старательно репетировали свадебный вальс, невзирая на то, что жених был от природы очень неуклюж.
Рано утром назначенного Самого Важного В Жизни Дня мои игрушки были самыми нарядными и красивыми. На торжественной церемонии, конечно, Обезьянка излишне крутилась и вертелась – оно и понятно, такой день, столько волнений. Мишка, напротив, был очень спокоен. Правда, одно из обручальных колец чуть не потерял именно он – на его мохнатую лапку оно никак не надевалось, выскользнуло из моих рук и укатилось глубоко под кровать. Я долго-долго его искала, но ситуацию спас верный Бим: через какое-то время я услышала клацанье чего-то металлического в его пасти и, заглянув под штору, обнаружила, что лежащий под окном «недотерьер», как заправский ювелир, пробует качество свадебного символа буквально на зуб!
Слоник… простите, Слониха объявила, что Мишка и Обезьянка стали теперь мужем и женой. После чего зверята радостно поцеловали друг друга, и все приступили к торжественному чаепитию… Поздравить молодоженов пришли и Тигр, и Пчелка, и Синяя Корова из «Киндер-сюрприза»; приехала Машинка С Одной Дверцей и даже Пластмассовый Паровозик Без Трубы. Вконец измученный суетой Бим тоже принял участие в торжественном завтраке – несколько кусочков печенья, которые он честно стащил со свадебного игрушечного стола, скрасили ему отсутствие возможности наблюдать за действиями Бабушки: его, как, впрочем, и меня, закрыли в моей комнате, чтобы мы не мешались под ногами.
Веселье было в самом разгаре, когда под окнами нашей квартиры требовательно забибикал свадебный кабриолет, на что птицей взлетевший на подоконник Бим громко залаял. Убранный лентами и шариками, с потрясающе красивой куклой на капоте – такой красивой, что Мишка чуть не вывалился из окна, да Обезьянка поймала его за ухо, – невиданный доселе шикарный экипаж на колесах собрал вокруг себя жителей всего нашего двора. Из машины вылез Мой Будущий Дядя в костюме и, неловко переступая ногами в отчаянно жмущих модельных туфлях, добытых моей Бабушкой в честной схватке с очередью в бывшем ГУМе, направился в наш подъезд.
Тетя металась по квартире, пеной замечательных бело-розовых кружев цепляясь за все углы – она, конечно же, ничего не успевала! Прическа, по ее мнению, не удалась! Букет ей казался «не таким»! Одна туфля (невесть какими трудами тоже сшитая на заказ!) все же отчетливо спадала с ноги. Наконец она выпорхнула было в двери, и тут… тут Мой Будущий Дядя очень вовремя вспомнил, что надо взять кольца.
Но алой коробочки на книжной полке, естественно, не оказалось!
– Ты уверен, что они там были? – в совершенном отчаянии вскричала Тетя.
Будущий Дядя даже обиделся:
– Конечно! Я же сам их туда положил.
– Может, ты их уже взял? И положил, как всегда, в карман куртки?
Тут все бросились звонить маме Моего Будущего Дяди, и та на всякий случай побежала проверять все Будуще-Дядины куртки и карманы джинсов. А в это время в нашей квартире методично обшаривались все книжные полки, полки шкафов для одежды, кухонные и даже ящик для овощей в кладовке. Тщательно был обыскан и свадебный пиджак.
Алой коробочки нигде не было. Машина нетерпеливо сигналила под окнами. Бим, охрипнув от усилий, продолжал лаять.
И тут Тетю осенило.
– А где у нас Маша? – подозрительно ласково спросила она.
– Маша? В своей комнате, играет, – ответила Бабушка немного удивленно.
Тетя задумчиво почесала длинным накрашенным ногтем кончик носа и плюхнулась на пуфик, окутав его и все вокруг своими кружевами.
– А что это так тихо? На Машу совсем не похоже.
Бабушка распахнула дверь в мою комнату.
– Маша, ты брала кольца? – вкрадчиво спросила она.
Пользуясь случаем, Бим вырвался в открытую дверь и со счастливым лаем кинулся поздравлять Тетю, норовя лизнуть ее в нос.
– Бим… на место… уберите его от меня. Он все порвет! – кричала Тетя.
Бабушка бросилась оттаскивать Бима, а в мою комнату решительно шагнул Мой Будущий Дядя.
– На полке стояла коробочка. В ней были наши свадебные кольца, – четко сказал он.
Я молча прикидывала: будут искать дальше или успокоятся? Отдавать я ничего не собиралась – с Медведя и Обезьянки кольца можно было снять только с их смертью!
– Если ты не сознаешься, что их взяла, мы все равно когда-нибудь узнаем. Так что лучше скажи сейчас! – из-за спины Будущего Дяди сердито потребовала Бабушка, держа за ошейник брыкающегося Бима. – Маша! Лучше скажи сама! Иначе, честное слово, я тебя накажу!
– А как? – Вопрос меня сильно заинтересовал, ибо на этот день у меня были свои планы.